Застрявшие во сне (сборник) - Нестеркина Лариса (бесплатные онлайн книги читаем полные версии txt) 📗
В глубине каждого зеркального коридора, там, где только что мелькали тени, появился белый туман, который через некоторое время начал медленно сгущаться, то и дело, меняя свою форму и колышась, словно лунные дорожки на водной глади реки. Туман все больше и больше приобретал форму, пока не стал похож на… женские силуэты.
– Этого не может быть! – одна и та же мысль пришла в голову всем молодым людям, потому что они видели одно и то же.
Женские силуэты становились все четче, пока не стало ясно, что это – фигурки девочек. И эти фигурки, к ужасу находившихся в комнате, не стояли на месте – они медленно приближались к ним. Каждая девочка была одета в белое трико и пышную пачку, как у балерин. Правда, на белых пачках виднелись какие-то темные пятна.
– Этого не может быть! – не выдержав, воскликнул вслух Череп.
– Наверное, Антон каким-то образом транслирует на зеркала видеоизображение, – предположил Скорпион.
А тем временем маленькие балерины становились все ближе и ближе. Стали видны их миловидные личики с гладко зачесанными надо лбом волосами, и даже пуанты на их ногах. А темные пятна на пачках напоминали кровь. Каждый из молодых людей подумал об этом, и у всех побежали по спине мурашки. Девушки и парни начали пятиться в центр комнаты, пока не уткнулись спина к спине друг к другу. А вокруг них из зеркальных коридоров выходили все новые и новые балерины, подходя все ближе к краю зеркал.
– Уходите! Уходите! – истерически закричала Мгла. В отличие от других, в ее зеркальном коридоре навстречу ей двигались не одна, а две балерины. Две девочки шли рядом, крепко взявшись за руки.
Вскоре балерины образовали вокруг молодых людей круг и остановились… Они стояли неподвижно несколько минут, как будто чего-то ожидая.
Вдруг, молодые люди явственно услышали отдаленные звуки фортепиано, которые произвели на них ужасающее впечатление. Девушки начали судорожно всхлипывать, парни обняли их трясущимися руками.
А маленькие балерины неожиданно начали … танцевать. Они совершенно синхронно делали легкие па ногами, и то поднимали изящные ручки вверх, то опускали их на тонкие талии. Несмотря на ужас, охвативший их, молодые люди вынуждены были признать, что это было завораживающее зрелище. Юные балерины, стоявшие по кругу, множились в зеркальных отражениях. Словно на сцене кружились легкие, как снежинки, фигурки, то и дело, взлетая вверх и опускаясь на пуанты.
Из черной глубины зеркал надтреснутый старческий голос выкрикнул по-французски: «Allonge!». И тут же балерины выполнили команду невидимого хореографа: синхронно отвели назад, выпрямленную в колене ногу. Затем, все так же синхронно, устремили вверх одну руку, отведя в сторону другую, и замерли в восхитительной «летящей» позе. И вновь старческий голос приказал: «Adagio!», и балерины стали выполнять следующую танцевальную композицию, состоящую из плавных движений, поворотов и вращений.
Девушки и парни стояли неподвижно, как зачарованные, и смотрели на этот мистический балет. Казалось, что они забыли, где находятся. А где-то вдали все играло и играло пианино, продолжая этот магический танец.
Антон, смотревший в мониторы, не мог видеть изображения в самих зеркальных туннелях. Он только видел, что все готы замерли на одном месте и смотрели в разные стороны. На их лицах, еще недавно отражавших ужас, теперь читались неподдельное изумление.
– Интересно, что они там такое интересное видят? – подумал Антон. – Судя по их лицам им сейчас совсем не страшно, они как будто любуются чем-то. Очень странно, обычно люди, увидевшие духов, пугаются, но уж никак не восхищаются ими. Неужели, я проиграю спор?
Но уже через минуту Антон увидел, что выражение лиц у девушек и парней стало меняться. По их лицам прошли волны нарастающего страха.
Тем временем, невидимый аккомпаниатор перестал играть, завершив красивую мелодию слишком резким аккордом. Балерины замерли на одном месте. Они как будто вновь чего-то ждали.
Молодые люди, очнувшись от магического танца, увидели, что в глубине зеркальных коридоров вновь начали мелькать тени. И вновь белый туман, пришедший им на смену, начал сгущаться, кривясь и подергиваясь рябью, постепенно приобретая устойчивую форму. И именно в это время восхищенное выражение на лицах девушек и парней стало уступать место страху.
То, что они увидели сейчас в конце зеркальных коридоров, было совсем не похоже на милых балерин. Из глубины коридоров к ним медленным шагом шли … солдаты.
На всех солдатах была военная форма красноармейцев начала прошлого века. На головах – фуражки с красной звездой, на крепких ладных фигурах – длинные шинели. За спиной каждый из них держал винтовку с острыми штыком на конце. Вот только обуты солдаты были странно: вместо кожаных сапог на ногах у них – госпитальные тапочки.
Эти солдаты казались бы бравыми, если бы не их ранения. В распахнутых шинелях видны пропитанные кровью солдатские рубашки и марлевые повязки. Шедшие впереди всех, высокий молодой красноармеец и старый солдат, тоже были ранены. У красноармейца была перевязана грудь, а у старого солдата – голова.
Бойцы подходили все ближе и ближе к краю зеркальных тоннелей. Их было не меньше, чем балерин. Казалось, что молодых людей окружает целая рота. Теперь каждый из них окончательно понял, что это все – не видеоизображение, а они, действительно, увидели невозможное: открытые двери в потусторонний мир.
Наконец, солдаты перестали чеканить шаг и остановились за спинами балерин. Красноармейцы со штыковыми винтовками за плечами и балерины стояли неподвижно и пристально смотрели на девушек и юношей в центре комнаты.
А те, словно загипнотизированные, не могли отвести взгляда от белых лиц солдат и балерин, давно умерших и явившихся сейчас перед ними. Духи продолжали терпеливо ждать, и дождались. Когда каждый молодой человек посмотрел им прямо в глаза, балерины расступились, пропуская вперед солдат. Молодой красноармеец и старый солдат вышли первыми. Они, а за ними и остальные солдаты, переступили через край зеркальных коридоров. В этот миг миндалевидные глаза балерин плавно прикрылись, а затем резко открылись, загоревшись красным огнем.
Антон увидел на мониторах, что девушки и парни начали пятиться от зеркал. Их лица стали похожи на белые маски, как будто перед ними открылась преисподняя. Потом каждый из них сделал шаг вперед, и они все медленно пошли в разные стороны. При этом взгляд каждого был устремлен в одну, лишь ему ведомую, точку. Они шли как зомби, пока не исчезли со всех экранов мониторов.
А в глубину черных тоннелей уходили солдаты, державшие за руки готов. Шествие замыкали маленькие балерины. И лишь только зеркала приняли всех в свою бесконечную бездну, гладкая поверхность лопнула, покрывшись узором трещин.
Антон, не видя больше готов на своих мониторах, бросился в зеркальную комнату. Открыв щеколду на двери, он вбежал в помещение. Он оставил входную дверь, которая тоже была зеркальной, открытой, чтобы найти дорогу назад. Парень растерянно озирался по сторонам. Сейчас он столкнулся с тем, чего не понимал. Ведь обычно все посетители комнаты выходили из нее, хоть и расстроенными, но вполне целыми и живыми. Сейчас же в комнате не было никого.
– Куда они могли деться? И отца нет, чтобы он помог мне найти их…
Отец … Подумав о нем, Антон усмехнулся. Как он вчера кричал, прося Антона открыть щеколду на двери и выпустить его из зеркальной комнаты! Такой строгий прежде и любивший читать нотации сыну, вчера ночью отец умолял его со слезами на глазах открыть дверь. Что он там кричал? «Сынок, помоги! Зеркала вышли из повиновения?» Кажется, именно это.
Антон вдоволь насладился своим превосходством над отцом. И даже когда тот исчез из мониторов, парень поймал себя на мысли, что ничуть не расстроен его исчезновением. По крайней мере, помеха в его лице была устранена.
Какой-то звук оторвал Антона от мыслей. Казалось, что в коридоре рядом с комнатой поднимался ветер. Его завывание, сначала тихое, потом все сильнее сначала раздражало парня, потом отчего-то начало тревожить… Что-то было в шуме ветра настораживающее, словно тот не случайно прилетел сюда и нарушил покой тихого вечера, словно злые нотки в голосе ветра хотели задеть его, раздразнить, нарушить спокойствие.
