Творцы миров (СИ) - Артамонова Елена Вадимовна (читать книги полные .TXT) 📗
В чемодане что-то хрустнуло. Арина ойкнула и погрозила кулаком Сергею. В комнату вихрем ворвалась Маргаритка:
— Мы – цыгане, цыгане! Это наш табор. Ребята, давайте играть, будто мы цыгане. Станцуй, Ариночка.
— Сейчас не самое подходящее время для плясок, — Арина улыбнулась. — Возьмите-ка лучше вместе с Сергеем вот тот рюкзачок и отнесите вниз, к дяде Игорю.
Из кухни вышла нагруженная всевозможными кульками и пакетами Люба:
— Мам, а где у нас сахар?
Екатерина Константиновна, мать Любы, с недоумением пожала плечами. Люба вздохнула:
— Так мы и к вечеру не управимся!
Во дворе, под окнами, вновь просигналила машина – потерявший всякое терпение Игорь, в который уж раз скликал свое шумное семейство.
— Идем, милый! — высунувшись из окна, замахала рукой Люба.
Радость Маргаритки была неуемна – абсолютно все увиденное из окна фургончика давало ей повод для восторженных комментариев. Железнодорожный мост с пронесшейся над головами электричкой, овцы, пасущиеся на откосе, невзрачные домишки с деловито вышагивавшими у крыльца курами – никто и ничто не оставалось вне ее внимания. Больше всего девочку поразила промелькнувшая за окном корова – до сей поры, Маргаритка видела коров только в телевизионной рекламе. Старавшийся держаться солидно тринадцатилетний Сережа и четырнадцатилетняя Арина радовались не меньше своей малолетней сестренки, предвкушая рыбалку, купанья, клубнику и прочие радости привольной жизни.
Микроавтобус остановился у покосившейся калитки, и вся семья гурьбой двинулась по дорожке, ведущей к дому. На веранде их поджидала женщина средних лет в вылинявшем ситцевом платье и небрежно повязанной косынке.
— Здравствуй, Игорек! Я тебя еще в прошлый раз заприметила. Вижу – машина через всю деревню катит, не останавливается. Куда это, думаю? Потом смотрю, к дому Петра
Юрьевича, царство ему небесное. Ну, я поняла, кто к нам в гости пожаловал. Сегодня, едва увидела, что вы едите, сразу сюда пришла, встречать.
— Тетя Оля! Здравствуйте! Знакомьтесь, наша соседка — Ольга Ивановна. Моя жена – Люба. Ее отец – Алексей Викторович. Мать – Екатерина Константиновна. Дети – Сережа, Маргаритка. Племянница – Арина.
— Очень приятно. Хорошо, что вы приехали. Нельзя надолго оставлять дома пустыми. Без людей они умирают или начинают мстить. Петр Юрьевич частенько об этом говорил. Когда его не стало, здесь все как-то опустело. Он был хорошим хозяином. Любил дом… Да что все о грустном? Хотите, я буду приносить вам молоко, яйца? Детям очень полезно молоко. Разве в городе найдешь настоящее парное молоко? Жалко мне городских детишек!
— Я не люблю молоко! — прервала ее рассуждения Маргаритка.
— Не говори так, детка. Коровка обидится.
— Ой, у вас есть живая корова?! Вот это да! Сережа, Арина, помните, какую корову мы видели по дороге? Интересно, эта на нее похожа? А как ее зовут?
— Спасибо за молоко, Ольга Ивановна. Мы будем рады.
— Мне пора. Не стану вас задерживать. Хлопот-то сколько на новом месте. Как обустроитесь — милости прошу в гости.
— Спасибо, спасибо.
Игорь тем временем кончил возиться с замком, отворил входную дверь:
— Прошу в дом! Добро пожаловать!
— Ой, какая дверь скрипучая! — вновь раздался восторженный голос Маргаритки. — Скри-и-и-и-ип! Скрип! Скри-и-и-ип!
Люба посмотрела на Игоря:
— Ничего не понимаю – мы же почти два пузырька масла извели на эти ставни и двери, а никакого результата!
— Не расстраивайся, Любаша. В этом даже что-то есть. Романтично. Скрипучие двери, лестницы. Сирень у окна. Закаты, восходы… Счастливчики! Кому – каникулы, кому – работа. Стоит поторопиться, я все же надеюсь вернуться в город до темноты. Сергей, не зевай по сторонам, лучше помоги разгрузить вещи.
Дни, привлекательные в своем однообразии, текли незаметно. Каждодневные прогулки в лес и на реку, отсутствие привычных городских забот и появление забот новых, дачных,
все это делало их жизнь спокойной и безмятежной. Игорь приезжал на дачу по выходным, и вся семья с нетерпением ожидала, когда же у него начнется отпуск. Так прошла первая половина июня.
На веранде бабушка накрывала стол к обеду. Маргаритка, сидевшая на перилах, зорко следила за тем, как появляются на клетчатой скатерти все новые и новые тарелки, наполненные чем-то вкусненьким. Почти все блюда уже красовались на столе, и Екатерина Константиновна в последний раз направилась на кухню за банкой вишневого компота. Она специально привезла компоты из дому, чтобы, по ее выражению, «было чем подкрепиться, пока не начнутся заготовки».
К немалому удовольствию Маргаритки, бабушка весьма ловко управлялась с большущей трехлитровой банкой, пустым кувшином, несколькими чашками и полотенцем, которые она ухитрилась вынести из кухни в один прием. Вообще-то ей следовало помочь, но девочке не хотелось слезать с перил веранды. «Как жонглер в цирке…» — подумала Маргаритка. Балансируя многочисленными предметами, Екатерина Константиновна совсем позабыла о дверном пороге, зацепилась за него ногой и, потеряв равновесие, начала падать. Чашки, банка и кувшин со звоном ударились об пол. Ягоды и брызги компота полетели во все стороны. Упала Екатерина Константиновна очень неудачно, ухитрившись порезать руку
острейшим осколком банки. Испуганная Маргаритка подбежала к лежавшей на пороге бабушке.
— Бабуля, бабуля! Что с тобой?!
— Помоги…
— Мама! Мама!!! — истошно завизжала девочка, увидев быстро увеличивающуюся лужу крови, хлеставшей из пораненной руки.
Из глубины сада выскочила встревоженная Арина.
— Что случилось?! — крикнула она, уже успев понять смысл происходящего.
— Бабуля! Мама! — не стихал плач Маргаритки.
Увидев кровь, Арина побледнела, но сумела сохранить самообладание и строго приказала сестренке:
— Беги, разыщи маму! Быстро!
Отослав девочку, она нагнулась над лежащей женщиной, спросила:
— Екатерина Константиновна, как вы?
— Не могу встать… кровь… компот… ох…
— Только не волнуйтесь! Все будет отлично. Я перевяжу. Я мигом — за аптечкой. Сейчас придет тетя Люба.
Когда на веранду вбежали Люба и Маргаритка, Арина уже наложила на руку некое подобие жгута и не очень умело
пыталась перебинтовать ее. Спустя несколько минут, кровь удалось унять, а вскоре появился ходивший за хлебом в сельский магазин Алексей Викторович. Дома он не задержался – тут же отправился на шоссе ловить попутную машину.
Руки у Любы немного дрожали, но она старалась держаться спокойно:
— Дедушка сейчас найдет машину. Мы отвезем бабушку в больницу. До завтра меня не будет. Не волнуйтесь. Все уже позади. Дедушка, скорее всего, останется с вами. Если нет, ты, Арина, будешь старшей. Маргарита, ты должна ее слушаться. Разыщите Сергея. Пусть сидит дома и никаких рыбалок. Завтра мы все вернемся. Если мне необходимо будет задержаться в городе – приедет папа. Все зависит от того, что скажут врачи.
Дедушка, как и думала Люба, согласился остаться с детьми. Остаток дня прошел незаметно, без новых тревог и волнений. Однако пленительное чувство умиротворения, радость безмятежной дачной жизни исчезли. Мир стал обычным – суровым и жестоким. Исчез оазис покоя, старый дом больше не навивал сладкие грезы. Старик и дети легли спать едва стемнело.
Екатерину Константиновну выписали из больницы только через день. Первой увидела подъезжавшую к калитке машину Маргаритка.
— Ура! Бабушка вернулась! Папа приехал! — девочка со всех ног бросилась навстречу вошедшим в сад Игорю и Екатерине Константиновне. Подбежала, обеими руками обняла бабушку, посмотрела в лицо. — Что с тобой делали, бабуля?
— Ничего страшного, внучка. Наложили швы – зашили руку. Скоро будет как новая. Уже не болит. Я сама во всем виновата – нечего было без очков ходить.
— Мне так было скучно без тебя! Тетя Оля меня со своей коровкой познакомила, деда качели в саду смастерил, Сережа показал, как удочки делать, но мне все равно скучно. Совсем скучно. Я тебя ждала. Бабуль, а наша дверушка-зверушка больше не скрипит. Помнишь, как раньше – скри-и-ип-скрип, скри-и-и-и-ип-скрип! Еще скучнее стало. А завтра мы с дедой на рыбалку собрались. Только Сережка говорит, что я просплю. Бабуль, разбуди меня. Я встану самая первая, подкрадусь к Сережке — дерг его за одеяло: «Вставай лежебока! Сам ты соня!» Разбуди меня, бабушка, ладно? — без умолку тараторила Маргаритка, ни на шаг не отходившая от бабушки.
