Путь Шамана. Тайна Темного леса - Маханенко Василий Михайлович (читать лучшие читаемые книги txt) 📗

— Хорошо, до связи. — Анастария отключилась, а меня напрягло ее хорошее настроение. Как-то легко она пошла на контакт, спокойно разговаривала… Что-то тут не нормально, нужно будет очень аккуратно с ней встречаться и следить за своим языком.

Я уже собирался уходить, как увидел, что пришло еще одно письмо. Странно, что-то много мне в последнее время пишут. Открыв папку, я посмотрел на автора: Эволетт.

— Ищу адекватный клан для перехода в Картос!

— Кто хочет в Картос, давайте с нами! Кланам будет проще!

— Продаю двадцать шкур Черной Лисы! 10 золотых за штуку!

Последнее сообщение очень сильно выбивалось из общего ряда: Анхурс погряз в хаосе переезда в Безымянный город, а я поморщился, словно от зуда в зубе. Как мог забыть, что, кроме плюсов свободного жителя, есть еще и такие минусы, как общий городской чат? В Дальгоре, где я тоже видел сообщения игроков, они не формировали того непрерывного гула, который сейчас давил на уши. Пока общий чат не настроишь, выделяя только нужные каналы, то слышишь и читаешь все, что предлагают игроки по всему Анхурсу. Откровенный троллинг или флуд были запрещены, это четко отслеживалось Имитаторами, но даже выкрики о поиске групп, продаже или обмене сливались в один сплошной гул. Когда я шел в Банк, как-то не обратил на это внимания, но сейчас игроки разошлись не на шутку: Картос манил многих.

Быстро зайдя в настройки и установив фильтры, раскидав по группам типы сообщений, я облегченно вздохнул и отправился в рядом стоящую таверну. Обычная, с серыми стенами, обшарпанными дверьми и грязными окнами, «Золотая подкова», тем не менее, была самой дорогой таверной столицы, а следовательно, и всего Малабара. В ней останавливалась элита Барлионы, которая после удачного рейда или набега в обязательном порядке приходила сюда и устраивала гулянку. Авторство этой традиции приписывается Фениксу, устроившему праздник после получения своего первого приза за прохождение Подземелья. Поварами в «Золотой подкове» выступали только игроки, специализирующиеся на Кулинарии и получающие за это неплохую зарплату. Каждый год эта элитная таверна проводит конкурсы на определение лучшего повара Малабара, предлагая тому работу, и, насколько помню, конкуренция на эту должность посильнее, чем на звание «Лучший клан». Одни только названия блюд, подаваемых здесь, заставляют напрячь мозг, чтобы просто представить себе, как это возможно: «Жареный летучий Крамотон с ломтиками Дьявозавра под розмарином с соусе руанда», «Тушеный Кроколиск в шкуре Лисокроля»… Названия впечатляли.

Открыв скрипучую дверь и отметив про себя, что хоть тут-то разработчики могли бы не выделываться, я попал в сказку.

Во-первых, на мне сразу появился смокинг. Система определила, что я имею право входить в здание, и одела соответствующе статусу заведения. Смокинг был обычной иллюзией, характеристики моих предметов никуда не делись, но как же это необычно. Ходить в смокинге нужно уметь, иначе он смотрится, как на чучеле. Сделав пару шагов, понял — я не умею. Во-вторых, внутренняя отделка заведения разительно отличалась от внешнего оформления. Золото, хрусталь, блеск и почему-то красный атлас — это все, как я могу охарактеризовать увиденное. Все было настолько дорого и богато, что я невольно почувствовал себя здесь лишним. Со своими скромными 60 с копейками тысячами золотых мне тут делать нечего. Их хватит только на оплату входа и пару блюд. О приобретении напитков и речи быть не может.

— Прошу, вас ожидают, — от разглядывания статуи, изображающей битву Динозавра с Орком, меня отвлек один из администраторов. Игрок, по-другому в «Золотой подкове» не могут.

— Ну, здравствуй еще раз, ходячий сюрприз, — радостно приветствовал меня Эволетт, разместившись в шикарном кресле. Такой же смокинг, как на мне, смотрелся на Эволетте настолько естественно, что я почувствовал неловкость за свою деревянность. Белоснежная салфетка, словно в Барлионе можно что-то пролить или накрошить, лежала на его коленях. Стол, за которым сидел лидер Темного Легиона, был сервирован на две персоны, причем количество столовых приборов выходило за все разумные рамки: пять ложек и шесть вилок. Это что, меня хотят унизить и показать мою некультурность? ЩАЗ! Оглобля, найду тебя, обязательно сделаю еще одну фигурку собаки, может, даже две. Пускай у меня не было реальной практики применения хороших манер, но парень вбил их в меня настолько крепко, что я в себе не сомневался. Что же, уважаемый, в эти игры можно играть двоим. К тому же, когда еще удастся насладиться экзотикой, тем более за чужой счет. Платить я не собираюсь. Где меню и что тут есть из жидкого ассортимента?

— Хм, — ухмыльнулся Эволетт, когда я в нужном месте использовал салатную вилку и отправил официанта за еще одной: для рыбы. — Вы продолжаете меня удивлять. Честно признаться, ожидал увидеть, как вы непонимающе будете смотреть на приборы, делать глупые ошибки, но вместо этого мне впору у вас уроки брать. Где вы всему этому обучились?

— У каждого есть свои секреты, — многозначительно проговорил я, допивая бокал. К слову сказать, еда в «Золотой подкове» стоила того, чтобы сюда приходить: уже сейчас на мне висели бафы на +20 % к Опыту на 4 часа, увеличению всех характеристик на 10 %, а неземной напиток, отдающий зеленым фосфорическим светом, поднял Бодрость до 200 единиц. Пускай только на 3 часа, но тот вкус, который я испытывал, был божественен.

Кстати, на счет вкуса. Несмотря на то что в своем большинстве игроки в Барлионе не испытывали никаких чувств, в тавернах ощущения включались. Дать возможность игроку, в реальности сидящему на диете, насладиться вкуснейшим тортом, при этом не заботясь о миллионах калорий… С точки зрения корпорации это был очень эффективный маркетинговый ход. Мест, в которых включались ощущения, было не так уж и много: таверны, Дома Свиданий, Арены и, как оказалось, некоторые задания, вроде «Спасение Серой Смерти». Все остальное время игроки не задумывались о том, что могут что-то испытать в игре.

— Раз мы перешли к разговорам, позвольте рассказать, почему я в срочном порядке попросил вас прийти ко мне в гости, — Эволетт оторвался от еды, — ответ прост: карта. Я получил ваш подарок, посмотрел и понял, что мне крайне необходимо получить ее в полном виде.

— Полную? — я решил изобразить изумление и сыграть в непонимашки. Одновременно начал перебирать варианты, откуда лидер Темного Легиона может знать про карту. Гоблин? Вряд ли. Вестник проговорился? Вполне возможно, но тогда…

— Полную, полную, — улыбнулся Эволетт, словно слыша мой внутренний монолог. — Видимо, вы еще начинающий Картограф, если не знаете, что в сформированных копиях имеется описание, какая часть от оригинала предоставлена. Вы отправили мне 50 % карты, и я нашел ее очень занятной. Такой занятной, что готов обсудить вопрос приобретения второй половины.

Сделав небольшую паузу, я открыл карты и сформировал небольшой кусок. Посмотрел свойства и выругался сквозь зубы — действительно, в свойствах указан не только автор, но и источник, с которого делалась копия. Причем все было редактируемое — пожелай я скрыть информацию, мог бы просто потереть данные. Если бы знал…

— Смотрю, не верите старику на слово, — в очередной раз меня озарила улыбка Эволетта, наслаждающегося ситуацией. Откинувшись на спинку кресла, он пребывал в таком хорошем настроении, что мне захотелось сделать ему что-то плохое и гадкое, чтобы хоть на минуту погасить эту ухмылку. Сейчас возьму вилку, да как… Хм… Что со мной? Как-то раньше я не замечал за собой таких кровожадных наклонностей. Что-то не так! Пробежавшись по бафам и дебафам, я понял причину: Берсеркер на 10 минут. Твою мать! Видимо, одно из блюд, заказанных мной, вызывало этот эффект. Как только бафы начали сыпаться как из рога изобилия, я перестал их отслеживать, но, как видно, зря. Скопировав позу Эволетта, я старался контролировать впрыск адреналина. Капсула делала свое дело — сейчас мне казалось, что могу перевернуть весь мир, пробежать марафонскую дистанцию, порвать Хелфаера голыми руками и набить лицо Геранике. Ага! Главное не сорваться и не позволить себе выражать эмоции. В моем случае нападение на другого игрока приравнивается к возвращению на рудники, чего я никак не могу допустить. В отличие от бафа, который можно снять в случае необходимости, дебафы просто так не снимались. Потеряв интерес к Эволетту, к еде, да и вовсе к окружающему меня миру, я превратился в статую. Я — соляной столб, не испытывающий эмоции. Я — мельница, крутящаяся на ветру, но не подающаяся. Я…