Баффер - Дулепа Михаил "Книжный Червь" (лучшие книги txt) 📗
Я машинально погладил центральную плоскую бусину четок и перевернул их на новый круг. Сидевший на лавке напротив мужик покосился, но ничего не сказал. Они с приятелем довольно долго обсуждали какие-то свои дела вполголоса, но теперь молчали, так же как и я, уставившись в никуда, только иногда поругивая дорогу и лихачество шофера.
В жизни все по кругу. Были «народы моря», были гунны и вандалы, половцы и печенеги, когда-то и о магах скажут «были». А земля будет, и люди, скорее всего, выживут. Мы, люди, твари живучие. Но не все. Года три, и начнется необратимое разрушение, уже на эту зиму голод прямо планируют. Страна себя едой обеспечивала, впритык, но обеспечивала, только это в мирное время, а сейчас? Сколько не переживет следующей зимы, если уже в эту, с накопленными запасами и полными амбарами, пришлось вводить карточки?
Рухнет транспортная система, энергетика, нечем будет удобрять поля, снизятся урожаи, уровня эдак до середины девятнадцатого века, только навоза, в тогдашних объемах, тоже не будет. Выживет соответственно один из пяти. А мне в эти двадцать процентов надо самому пройти, Илью протащить, тетку, ее родных, много кого, в общем. И каждый спасенный – это четыре трупа неизвестных мне людей, умерших вместо нас. Лучше, конечно, они, чем мы, но все равно невесело.
Куда можно убежать? Ладно я с порталом и прыжками нигде не пропаду, мне даже невидимости хватит, чтобы с голоду не умереть, но как устроить тех, кто от меня будет зависеть? Кто уже зависит? Легко сказать «надо собрать свою группу», а чем их заинтересовывать? Я не харизматичный спецруководитель, читающий мысли и намерения, не великий воин, способный дать защиту всем желающим, кого я смогу собрать в свою «семью»? Даже Студент, с его мелкой магией-телекинезом, уйдет, не станет жить в лесу. Илья… да, он со мной останется, пока маленький, и даже попытается чем-то помочь, славный он парнишка, но две боевые единицы – это мало.
Можно рвануть из этой гибнущей в корчах страны, но что там, за границами? Жить на берегу холодного океана все оставшиеся мне два года? Можно, я бы успел Илью натаскать хоть немного, молодой, языки ему легко учить, сила есть, даже больше моей. Но… скучно это будет. Правильно, разумно, но скучно. Оставаться в деревне и ждать, с тоской видя, как все вокруг рушится, чтобы уйти в последний момент? Нет для мужика ничего хуже бессилья, нет страшнее муки, а справиться с тем, что идет, мне не удастся. И Сергееву не удастся.
И ведь есть силы, которые могут как-то удержать, но чтобы их собрать, придется кровь лить. Ладно бы чужую, так ведь свою. А когда наконец соберешь, масса человеческая начнет противиться. Разбалована она, эта масса, не хочет она работать для своего будущего. И я не хочу. Только делать-то что?
Я опять дошел до центральной бусины, и в этот момент грузовик затормозил, сворачивая к обочине, оба моих попутчика тут же подскочили к бортам, где в брезенте была пара прорех.
– Что там?
– Машина стоит вроде. Темно, не видно ни хрена.
– Люди есть?
– К кабине пошли. Говорят чего-то.
А не завезли ли нас куда-то? Ни мужики, ни я с водилой и его напарником не знакомы, мало ли чего о них не знаем?
«Где я».
Просветило метров на триста. Машин рядом две, только одна за кустами. ВАИшный «козлик», а рядом трупы. Живых вокруг два человека, один ранен, лежит, здоровый – вооружен, говорит с вышедшим к нему водителем.
Полог откинулся, в кузов заглянул шофер, подсвечивая себе фонарем, и спросил:
– Мужики, помочь надо, бандюки людям колеса прострелили и одного ранили.
Сидевшие напротив переглянулись, один поднялся, начал рыться в мешке. Так, надо обозначаться, а то мало ли, если нас завезли ради мешков и моей сумки, то можно и не успеть объяснить, что я сильномогучий маг и потому меня нельзя убивать.
От загоревшегося в моей руке светового шарика все трое пригнулись, одновременно матюкнувшись.
– Спокойно, это простой свет. Вот, держи. – Я протянул второй шоферу, тот с опаской взял. – Только не урони на землю.
– Рванет? – Он держал шарик в правой вытянутой руке, напряженно разглядывая.
– Рассыплется без следа, если на земле окажется. В левую руку возьми.
Хмыкнув, он «экипировал» шарик, еще раз нервно матюкнувшись на яркий свет, протянул свой фонарь одному из пассажиров.
– Маг, значит?
– Есть немного. Что помогать?
– Затащим сюда груз и раненого.
– Это можно…
На обочине стоял «уазик»-«буханка» на спущенных шинах, рядом с ним лежал на боку, скрючившись и прижав руки к животу, парень лет двадцати.
– Они местные?
– Ага, километров пятьдесят дальше живут, я их знаю.
– Что случилось? Мужики, вы помогите, а то я, сами видите, для переноски тяжестей не подхожу.
Пока грузили глухо стонущего парня и какие-то ящики, расспросил его попутчика. Их остановили на дороге, прострелили шины и, видимо, хотели выволочь из машины, но «у них с собой было», и трое нападавших, действовавших как-то совсем уж глупо, не по-военному, подставились под очередь. Только один успел выстрелить, уже с земли в сдуру высунувшегося парня.
Ни хитрой засады, ни долгого боя. Очередь по колесам, короткая перестрелка на полрожка с каждой стороны, три трупа и один раненый. Даже и рассказать не о чем.
Пять минут спустя, собрав все, что можно было считать трофеем, с сожалением столкнули «уазик» в кусты (раздербанят же!) и поехали дальше. Что характерно, ни один из проехавших мимо не остановился, хотя пара и притормаживала. Видимо, наш шофер в самом деле знал, чья это машина, остальные не рисковали.
– Там дальше медицина есть какая?
Подобранный пассажир мотнул головой, потом стащил кепку, утер ею лицо, покачал головой.
– Его только в больницу, но не довезем уже. Я семь лет на «Скорой» по области шоферил, навидался.
– Может, маги-лекари есть?
– Не слышал про таких, только обычные, боевые. Друид вроде есть где-то. Хорошо с друидом в деревне, говорят, по три урожая можно собирать.
– Так почва же истощится?
– До того дожить еще надо, а жрать хочется сейчас.
– И не только жрать.
– Это да. – Он вздохнул, отвернулся от умирающего и начал рассказывать. – Слышал, там, ближе к югу, зимой смешной культ образовался: за основу шаманизм, но с жертвами духам предков, причем не абы кого, а обязательно священника. Попа, муллу или буддийского ламу. А когда их начали винить в кровожадности, то выставили претензии в оскорблении чувств верующих. Мол, вы же все религиозные, и знаете, что попадете в рай, как лица духовного звания. И по той же своей духовности вы обязаны помочь окружающим в их небольшом желании передать весточку и просьбу о помощи. Или, спрашивали, вы нам что-то недоговариваете, и все эти истории про загробную жизнь – это сказки? Тогда пожалте на костер уже как мошенники.
Мужики напротив с интересом прислушивались, но в разговор не лезли.
– И чем кончилось?
– Попы сильны языком.
– Что, переубедили культистов?
– Не, уговорили тамошнего главного вояку, что спасти их дело богоугодное, и тот за час артиллерией капище раскатал. Вместе с обитателями.
– Да ну, брехня.
– Наверное. Зато смачная, да?
Мы замолчали. Парень, все так же лежавший на подстеленном ватнике, уже не стонал. В свете шарика лицо у него было как у вампира, бледное, губы синие. Нет, бесполезно в портал идти, не дотащить уже.
– Это твое, а?
Он показал мне шарик, который ему сунул, избавляясь от опасной вещи, наш шофер.
– Мое. Оставь, он еще долго светить может. Недели на две хватит, если экономить, только на землю не клади.
– Дело. У нас тоже такими штуками торговали раньше. – Он убрал шарик в карман, не заметив в темноте, как я насторожился. – Только вот перестали.
– Чего так?
– Хрен его знает. И раньше немного было, но выменять можно, светильники, обогреватели, всякое. Но к весне вдруг перестали.
– Хм. Это не в Ефремовке?
– Там. Слышал? – Он посмотрел на меня внимательно.
