Мир жизни и смерти 8 (СИ) - Пуничев Павел (книги бесплатно без онлайн .TXT, .FB2) 📗

— Дол, давай малый ход вперёд, только не торопись, а то наша рабыня на своих копытцах за нами не успеет.

Хоть луна и встала уже высоко, отлично освещая наш путь, однако всё же здесь была обычная горная тропа, усыпанная камнями, а не городская магистраль. Тем более здесь недавно прошёл дождь и было полно луж. Я сплюнул в одну из них, и тут же остановил набравшего ход барана.

— Это что за…

Я спрыгнул с седла и вернулся к луже, уставившись на своё отражение.

— Твою ж мать…

Нет, лицо не слишком изменилось, но вот череп увеличился и из него торчало два рога, изгибающихся назад, закручивающихся вокруг заострившихся ушей и торчащих вперёд над раздавшимися в ширину плечами. Грудная клетка тоже раздалась чуть ли не вдвое, а штаны солидно топорщились.

— Ни хрена себе, это чегой-то?

Я постучал себя по рогу кулаком, получив густой, гулкий звук.

— Это напоминание о том, что нельзя молодую жену слишком часто одну оставлять, — буркнула Лапочка, — пойдём уже, а то с голыми сиськами здесь зверски холодно.

— На держи, — Флора вытащила из сумки факел, тут же вспыхнувший ярким пламенем, — неси, типа ты там путь освещаешь, заодно хоть тити погреешь.

Я хотел было сказать, что ночная прохлада очень положительно влияет на вид её бодро торчащих сосков, но тут спереди донёсся визгливый вскрик, и я отвлёкся, формируя в левой ладони файербол.

И почти сразу же погасил его, так как через десяток шагов ущелье резко закончилось, будто ножом обрезанное, и перед нами распахнулась окружённая со всех сторон горами, ярко освещённая долина. Она была не маленькой, но горящего в её центре костра было достаточно, чтобы осветить самые дальние её уголки. Вокруг и над костром, видимо сложенного из цельных брёвен, сновало множество теней, ещё больше их было на земле вокруг костра, и у каждой тени был свой огонёк, ещё больше разгоняющий тьму. На дальней стороне долины прямо на склоне горы был вырублен готический замок, впрочем, может быть, он и был там построен, но сливался с окружающими его скалами как единое целое. Его многочисленные окна тоже горели, моргая алыми отблесками, а от его балконов то и дело отлетали непонятные, слегка сплющенные оранжевые шары, которые неспешно кружились над долиной, выделывая изящные пируэты и не спеша возвращались обратно к замку. Еще выше в воздухе кружилось что-то, похожее на летающие китайские фонарики, помаргивая нам с высоты тревожными огоньками.

— Пропуск, живо!

Я вздрогнул, когда прямо рядом с собой услышал одновременно хриплый и при этом визгливый голос. Я глянул вниз только сейчас с удивлением заметив пяток окруживших нас воинов. Ну как воинов… Таких уродцев я в этой игре ещё не видел: мелкие, максимум полтора метра ростом, уродливые и облачённые в какой-то хлам, убитый настолько, что с него при каждом движении сыпалась ржавчина. Я про себя назвал их гоблинами, потому что более похожих на них я здесь ещё никого не встречал. Один из них стоял рядом со мной требовательно протягивая грязную руку с почерневшими обломанными когтями.

Я бросил на него полный презрения взгляд, но достал переданный мне Лапочкой пропуск, протягивая его мелкому невежде. Сомневаюсь, что этот уродец умеет читать, однако вид горящей печати, с оттиснутым на ней то ли драконом, то ли виверной, произвёл на него нужное впечатление. Впрочем, пропускать он нас не спешил, подскочил к Лапочке, чуть не уткнувшись отвисшим шнобелем ей в грудь, втянул воздух расширившимися, затрепетавшими ноздрями.

— Что это? Еде здесь не место!

Я удивленно посмотрел на Лапочку, будто в первый раз ее увидел:

— Это? Это просто моя зверушка.

Гоблины нехорошо оскалили обломки зубов, а предводитель подскочил еще ближе, хватая склонившую голову девушку за грудь:

— Сочная, свежая… оставь нам треть и можешь идти.

Моя рука молнией метнулась вперед и кисть гоблина упала на траву, расплескивая черную кровь, гоблин взвыл, хватаясь второй рукой за брызгающую кровью культю и тут же захрипел, хватаясь за горло. Это ему не помогло, голова склонилась и съехала с плеч, а обезглавленное тело замерло на миг в шатком равновесии. Я откинулся в седле, ударом копыта отправляя его под ноги застывшим стражам.

— Вот вам свежатинка, жрите.

Кажется, меня не услышали.

Я повёл окровавленным топором из стороны в сторону, попеременно направляя его на отшатнувшихся от нас стражей:

— Я сказал, это моя вещь, кто еще меня не услышал?

— Конечно, конечно, господин, — вдруг как по команде начали кланяться они, проезжайте, проезжайте, праздник уже в самом разгаре.

Лапочка, присев, подняла с земли уроненный гоблином пропуск, склонив голову подала его мне, я смахнул чёрную кровь с топора на землю, ещё раз обвёл горящим взглядом четвёрку кланяющихся стражей, убрал его в сумку, забрал пропуск и ударил коленями по бокам Дола, трогаясь вперёд, стараясь не замечать послышавшегося сзади хлюпанья, чавканья и звуков раздираемой плоти.

Я отвлёкся на собственные мысли, вспоминая наше житьё в замке на пустошах, и последние полчаса наших приключений. После того, как меня оставило кратковременное помешательство, я просмотрел логи и нашел там кое-что интересное. Находясь в теле демона, я получал ещё одну дополнительную характеристику — ярость. Это характеристика была не постоянной, а накапливалась, со временем достигая максимальных ста единиц. Ярость весьма ограничивала способность игрока действовать рассудительно, зато давала и несомненные преимущества: за каждую единицу ярости демон получал по одному проценту ко всем своим характеристикам, силе навыков и умений. Эту Ярость можно было потратить в бою или в другой интенсивной деятельности, скатывая её до нуля, когда к демону полностью возвращался его рассудок, после чего ярость постепенно начинала накапливаться вновь.

О проживании в замке я вспомнил потому, что там были полные подвалы, забитые пятисотлетним вином демонов, которое поднимало ярость гораздо больше чем на сто единиц, а теперь по договору с Дятлами, оно перекочевало на нашу временную базу на летающий остров к эльфийкам.

Конечно, при ярости в сто единиц, игрок был практически невменяемым, но здесь были и свои плюсы, ведь если демона закинуть во вражеский лагерь, где на него будут нападать со всех сторон и ему только и останется, что крошить всех направо и налево, то при наличии такого вина, способного поддерживать ярость на высоте, он сможет вырезать противников тысячами, сам оставаясь неуязвимым, так как все параметры включая естественную броню будут на ста процентах. И даже если она немного снизится, то естественная регенерация, которая у меня сейчас на двенадцати процентах, будет тоже около ста, быстро регенерируя весь полученный урон.

Подозреваю, что в моих рассуждениях может быть нестыковка или какой-нибудь подвох, которого я сейчас не вижу, но проверить эту мысль не помешает.

От раздумий меня отвлекли очередные вопли, хриплый смех и улюлюканье. Мы всё ближе приближались к костру и этот шум шёл от него, но ещё быстрее к нам приближался один из непонятных оранжевых шаров, которые я заприметил ещё в самом начале. Оказалось, что это тыквы, каждая размером с большую карету. На её бугристой поверхности, были вырезаны скалящиеся жуткие морды, а изнутри сквозь тонкие стенки пробивался желтый свет, и были видны движущиеся внутри неясные тени. Одна из таких тыкв, неспешно проплыла недалеко от нас, а затем сделав петлю развернулась и направилась обратно к замку.

— Будьте внимательны, — раздался рядом тихий шёпот Лапочки, тут только одна натуральная нечисть, и ничего хорошего от неё ждать не приходится.

Глава 19

Не спеша мы продолжили путь, по тропе идущей мимо центрального костра к замку. Помня предупреждение Лапочки, во все глаза следили за окружающим, а я, поняв, что самый край периферии моего зрения начало заволакивать красным туманом полез в свои параметры, убедившись, что рядом с параметром ярости, ноль сменился сначала на единицу, затем и на двойку. Получалось, что мне начисляли по одному очку ярости в минуту. При каком значении этого параметра у меня снова снесёт крышу было неизвестно. Значение обнулилось, как только я снёс башку тому гоблину, выплеснув накопившуюся во мне злость.