Клан быка - Тропов Иван (лучшие книги читать онлайн .txt) 📗
Леха хмыкнул. Угу, рассказывай!
– Ты чего? – нахмурился сатир.
Леха пытался удержать улыбку, но облегчение было слишком сильно: да ничего он не знает! Ни про город, ни про дружков. Просто блефует. На нервах играет, козел однорогий! Скучно ему, вот что. Вот и все его дело…
– Кончай пугать, – сказал Леха, – Вечером поболтаем, а сейчас, извини, некогда…
Леха протиснулся мимо него и пошел к расщелине.
– Да подожди, рогатый! Ты не понял! Я же тебе… Да стой! Серьезное дело есть!
Но Леха и сам уже остановился.
Каменная стена призрачно светилась в лунном свете, разбитая на две части темной полосой расщелины. И из этой темноты…
Едва слышный шелест осыпающихся камешков.
Стал громче, оброс дробным эхом. И уже громкий топот ног, скрежет чего-то металлического о стены. Стук камней, отлетающий из-под башмаков…
Кто-то нагло пер через расщелину. Даже не думая идти тихо, ни капельки не скрываясь. Ничего не боясь, несмотря на ночь. Ну-ну…
И сатир еще уверен, что новички сюда не добираются, только опытные игроки? Теплый завтрак в постель, вот вы кто! Кровь парная, диетическая… Леха поморщился – но тут уж никуда не деться. Хочешь не хочешь, а придется их бить. В горле уже першит, скоро придет и настоящая жажда.
Чертова игра! Надо выбираться из всего этого, и побыстрее. А то так и тронуться можно…
Из расщелины грохотало, как из туннеля подземки. Оттуда вырвался яркий луч фонаря, запрыгал по валунам у входа, выхватывая из темноты углы и трещины, и погас. Снова остался лишь серебристый лунный свет. А грохот уже у самого выхода…
Леха подобрался, готовясь к атаке…
И замер. Не потому, что решил ударить позже. Просто на миг забыл, что собирался бить.
Из прохода, обламывая каменную крошку широченными плечами, вылез Пупсик. За ним показался Крысенок…
Леха моргнул. Господи, это что?… Уже тронулся?…
Или виной всему обманчивый лунный свет? И все это лишь дурное наваждение?…
Нет, не наваждение. Никаких сомнений – они. Пупсик и Крысенок. Только в руках вместо неуклюжих миниганов – модерновые «бизоны». Короткие стволы, модерновая компоновка, шнековые магазины огромные, больше подствольников – зато по шесть десятков патронов.
– Ну ты глянь, вот оно! Ждет! – заржал Пупсик. Вместе с оружием он сменил и голос. Писклявый детский – на прокуренный сорокалетний басок, который…
Голос рикошетом ворвался в память, вышибая наружу кусочки прошлого.
…Ослепительная голливудская улыбка – посреди мрачной испитой морды с тяжелыми мешками под глазами… широкое и толстое золотое кольцо на коротеньком пальце, на всю фалангу, как кусок стальной рыцарской перчатки… дорогой костюм, сочащийся грязной водой, радужной от бензиновых пятен, – и бешеные серые глаза…
Леху передернуло от ненависти. Это он! Тот, из-за кого все это…
– Козел еще какой-то, – недовольно заметил Крысенок. Тоже отнюдь не детским голоском.
Сатир метнулся за валун.
Леха лишь проводил его взглядом. Это только родственник горного козла может вот так вот шустро по этим предательски шатающимся камням и разъезжающейся щебенке… Только он. Попытаешься так же метнуться следом – и десять раз навернешься, прежде чем до первого валуна добежишь.
Убегать бесполезно, не получится. Только беззащитный круп под стволы подставлять.
– Забей на козла, – сказал Пупсик, не спуская глаз с Лехи. – Вот эта зараза оборзевшая. Еще и не боится, гад!
Сатир выпрыгнул из-за валуна и зигзагом помчался прочь в темноту.
Крысенок проводил его ленивым взглядом.
– Как скажешь, шеф…
Шеф… Ну да, конечно. Это далеко не Пупсик, это уже матерый Пупс, привыкший, чтобы все вокруг считали его за пуп земли. И в напарниках у него уже не крысята, а матерые крысы…
– Что? Забыл уже, да? – Пупс медленно пошел на Леху. – Повырубался и слинял, да? Вот такой вот фигней отделаться хотел? – обвел он рукой все вокруг.
– Думаешь, если от нормальной зоны откосил, так не найдем тебя? Прид-дурок…
– Ребята говорят, его тут должно по полной программе колбасить, – подал голос Крыс – Ну, в смысле, когда его тут месят… Так, может, помедленнее его кончать? Чтобы, типа, все осознал… А, шеф?
– Поучи отца на баб лазить, – предложил ему Пупс, не сводя глаз с Лехи. – Конечно, медленно! Только по копытам пали.
Леха шоркнул задними ногами, сдвигая слой предательской щебенки, отыскивая опору понадежнее. Главное, первая пара шагов… Дальше у основания скалы камни покрупнее. С плоскими вершинами, по ним уже можно бежать. Главное, первые два шага…
Пупс вскинул автомат – и Леха рванул вверх по склону. Умирать, так с музыкой! Если уж не получится никого из них зацепить – все равно лучше так, в драке. В суматохе. Пусть палят куда придется! Может, сразу пристрелят. Если повезет…
– М-мать… – сипло выдохнул Пупс и дернулся в сторону. Леха почти взлетел по склону. Дернул головой вбок, чтобы поймать Пупса на рог, как ломоть мяса на шампур, – и тут загрохотало.
Вспышки выстрелов – прямо в глаза. Ослепительные после темноты, накладываясь один на другой. И никак не пропадали. Так и прыгали перед глазами, переливаясь всеми цветами побежалости… Леха несся вперед, но уже ничего не видел за этим цветным хаосом… По ногам врезало, и Леху пригнуло к самым камням. Почти уткнулся мордой в склон. По инерции все еще взбираясь вверх, но передние ноги не слушались, и тело заваливало вбок, все сильнее…
Выгнулся в другую сторону, чтобы достать Пупса рогом. И достал – но не острием, а лишь плашмя. Стукнул по бедру. Пупс волчком отлетел в темноту, а Леха рухнул на колени и проехался по камням. Ноги обожгло болью.
Мелькнул Крыс, едва различимый за все пляшущими перед глазами пятнами от выстрелов. Где-то сверху, перепрыгивая через Леху… И каменная стена.
Обрушилась на голову, как пресс на спелую тыкву, и взорвалась ослепительной вспышкой.
Вверху плыли звезды, расплываясь острыми кляксами света. Красноватые – глаза заливала кровь. В ушах шуршало, словно ватой забили. А правый бок и спину обдирали камни.
Тащили вниз, в долину, схватив за остатки отбитых рогов. Простреленные ноги волочились по камням, и с каждым ударом пульса из ран толчком выплескивались фонтанчики крови.
Из-за головы надвигалось мертвенно-зеленое свечение… Тучи над озерами?…
– Шеф! Не надо его к воде, и так очухался.
– Живучий, придурок…
Рога отпустили, и затылок с хрустом рухнул на камни.
– Ну чего, – сказал Пупс – Тогда давай прямо тут. Где у тебя был нож?
Леха дернулся, но тяжелый сапог врезал в живот, повалив обратно на спину. На вторую попытку сил не хватило, слишком много крови потеряла его аватара.
– Давай быстрее! А то он сам подохнет!
– Вот…
Перед глазами сверкнуло лезвие, причудливо расплываясь через пелену крови на глазах.
– Зря ты ему копыта отстрелил, – вздохнул Пупс – Ладно, на втором заходе будем по полной программе, а пока так, по-детски… Давно хотел попробовать, как чурки баранов режут…
Он склонился над Лехой, растопырил пальцы – и с размаху всадил средний и безымянный глубоко в нос, разрывая ноздри.
Переносицу обожгло. Мозг превратился в комок едкой горчицы, забившей нос, глаза, всю голову изнутри…
Леха взревел, мотнул мордой, вырываясь, но пальцы входили все глубже, до упора. Нажали, задирая голову назад.
Перевернутое лицо Пупса опустилось к самым глазам.
– Это тебе для затравки, паскуда. Не скучай, минут через десять опять свидимся. И снова расстанемся… И снова свидимся. Улавливаешь?
Где-то на краю поля зрения мелькнул нож, и под подбородком скрипнула сталь, продираясь между броневыми наростами. Шкуру коротко резануло – почти не больно по сравнению с тем адом, что творился в переносице и за ней, – и нож вошел глубже. Горло заполнило что-то теплое и густое…
Леха хотел вздохнуть, но не смог.
Воздуха! Хотя бы глоток воздуха!
В горле булькало, но вдохнуть никак не получалось. В легких стало тяжело и жарко. Там хлюпала кровь, вытесняя последние крохи воздуха. А нож рвался глубже, отпиливая голову от туловища…
