Индекай - край эльфов (СИ) - Сариев Афет Джалилович (читаем полную версию книг бесплатно TXT) 📗
— А-а! Я-то подумал, это Мартины влияние на них так действует.
— Ну, ты правильно подумал. Например, тебя ни за какие золотые горы не стали бы охранять от своих же командиров. Поверь мне. Просто Мартина была для них неотразимой, — улыбнулся он ей. — В смысле влиянием алмазом.
— А как женщина — нет? — озорно сверкнули голубые глаза Мартины.
Значит, наконец-то ее отпускает напряженность после посещения тронного зала, понял Гром.
— Как женщина тоже, — не мог иначе ответить Амитола. Хотя сам понимал вкусы своих эльфов лучше. — Вот завтра станешь неотразимой и всему нашему войску.
Напоминание завтрашнего испытания сразу ввергло ее в уныние.
— Придумал же Гром! — сердито воскликнула Мартина. — Зачем это нужно было?
— Как зачем? — аж подскочил Амитола. — Отлично он придумал. Мне такое не пришло в голову. Завтра будет переломное событие. Только ты сама не подкачай с речью.
— С какой речью, если не знаю, как вообще предстану перед вашей армией?
— Нашей, Мартина. Нашей, — поправил ее мягко Амитола. — Ты хотела власти? А выступления необходимый атрибут ее. Учись властвовать уже.
— А может, опять кто-нибудь за меня будет говорить? — жалобно оглядывала она лица парней за костром.
— Нет, — качнул головой Гром. — На этот раз ты сама.
Мартина обреченно и тяжко вздохнула:
— Хотя бы подскажите тогда, что сказать-то им?
Ее отчаяние всех рассмешило. Похихикав, Амитола предложил ей утром пораньше с ним встретиться и прорепетировать свою осанку и речь.
— Подскажу, — пообещал он ей. — Все будет нормально. — Потом повернулся в сторону Грома: — Кроме смотра войск ничего нового не намечается?
— Я еще говорил им об охране первородных. Как раз тогда и сорвался один из военачальников.
— Тогда понятно почему сорвался. Тех считают презренными существами, недостойными дышать с эльфами одним воздухом. А тут ты такое сообщаешь.
— Пусть пересматривают свое мнение. Плевать.
— А еще что нового ты им сказал?
— Всё. Больше ничего. Потом вернулись сюда.
— Хорошо. Тогда, может, пора спать отправляться? А то завтра трудный день нас всех ожидает, — предложил Амитола.
С ним все согласились. Встали от костра и направились к главному дуплу. Всем им нужно было войти в Дом; Амитола шел в казарму, Гром и Гуоно — в свои каморки. А Мартине, наверное, нужно было добраться до лежанки Грома, где стоит ее портал, чтобы телепортироваться в Храм, в свою комнатушку там.
Даже покинув на неделю службу, ее никто не имел права лишать храмовых помещений, оставшихся за ней навечно. Это ее привилегия раз признана всеми шестью богами Аркадии своей жрицей. Гром даже не знал, сколько есть жриц в Аркадии. По крайней мере, в этих двух их не оказалось.
Амитола на третьем уровне ветвей пожелал всем спокойной ночи, отправился к себе по поперечной ветви, а они продолжили восхождение до своей «пятизвездочной» таверны.
Вошли в полный зал посетителей. Тут и Гуоно распрощался с ними, пошел к себе забираться по второй бронзовой лестнице, а они вдвоем поднялись в каморку Грома.
Как вошли, вспыхнула свечка, осветив убогую обстановку тесного дупла.
Мартина нехотя дошла до лежанки, остановилась там. В нерешительности поглядывала оттуда на насупленного у люка Грома. Наступила неловкая пауза.
Жалким голосом спросила оттуда:
— Ты точно хочешь, чтобы я ушла?
Вопрос ее оказался таким неожиданным и ниже пояса, что Гром потерял дар речи. Только сумел сделать шаг к ней и снова застыл на месте, не зная что сказать.
Желание вновь обладать Мартиной сейчас превалировала над всеми остальными его чувствами, затмила даже ее предательство с алмазом. Словно и на него уже действуют чары черных лучей, незримо сочащиеся с ее изящной фигурки. Но это, конечно, было не так. Она и до алмаза так же притягивала его. Если не сильнее.
Вдруг в голове его, словно, перемкнуло. Глаза заволокло туманом. Сам не понимая что творит, схватил ее плечи и так встряхнул, что капюшон сполз с ее светлых кудрей. Прижал ее к себе так сильно, что голубые глаза ее расширились от боли и страсти. И Гром порывисто припал к ее губам.
И тут его захлестнули неведомые до того эмоции звериного позыва, добравшегося до самки крылатого хищника.
Мартина заметно вздрогнула, когда он глухо зарычал, срывая с нее магические одеяния. Хотела как-то помешать ему, но он был неудержим и страшен. Гром был сейчас подобен тому дракону, что упал когда-то на нее в далекой пещере Наездника! Она еще хорошо помнила тот момент перед перерождением, чтобы не почувствовать похожий ужас. Но и пикнуть не смогла под ним на узкой лежанке. Она была его добычей в этот миг.
Гром очень хотел, но не мог себя обуздать. Это сейчас было выше его сил. Он мог только владеть попавшей в его когти неосторожной самкой. И он будет иметь ее столько, сколько пожелает. Что, собственно, теперь и происходило с ней, с Мартиной.
Она тоже была погружена теперь в новые ей эмоции; одновременно в ненависти и томительной страсти, перемешанные в голове в водовороте противоречивых чувств. Оказывается, можно и не хотеть, и хотеть единовременно того, что с ней творит Гром, обнаружила Мартина.
И эта вакханалия противоречий продолжалась долго. До тех пор, пока величины Выносливости не опустошились; уже давно у Мартины, а теперь и у Грома. Теперь и он замер в изнеможении на ней. Смотрел в ее остекленевшие большие, почти как у первородных, глаза, а сам пытался понять: что это с ним случилось вдруг? Ни до чего не сообразив, уткнул лицо ей в груди и притих. Сейчас у него ни сил, ни желания не было думать о чем-то еще. Мартине — тем более. Только нашла в себе силенки выбраться из-под него сколько это возможно на такой лежанке и, наконец-то, закрыть глаза.
А утром следующего дня Гром сам не пробудился бы, не будь настойчивым вызов по чату.
Тяжело, как с похмелья Гром открыл веки, вошел в чат:
— Чего тебе, — буркнул только.
— Эй, соня. Вставать пора, — услышал бодрый голос Амитолы. Даже позавидовал. — Уже поздно. И мы ждем тебя за завтраком. Кстати, Мартина тоже что-то не пришла до сих пор.
— Она здесь. Скоро спустимся к вам, — пробормотал Гром, пытаясь подняться на онемевшие ноги. — Всё. Конец связи.
Встал Гром с лежанки в полном недоумении: что это с ним вчера такое произошло, что ног не чует теперь? Никак не мог вспомнить ничего такого особенного. Посмотрел на спящую Мартину. Почему у нее такое странное лицо во сне?
Мартина, — потрогал ее за руку Гром. — Мартина, пора подниматься.
Девушка вздрогнула спросонок, открыла глаза и как-то странно посмотрела на него. Словно впервые его видела.
— Что с тобой, милая? — удивился ее такому взгляду Гром. — Плохой сон приснился?
Мартина молча кивнула, поднялась, подобрала раскиданные по всем сторонам свои одеяния, ни слова не говоря, стала одеваться. Гром тоже успел за это время облачиться в свои. Только непонимающе пожал плечами, подошел к люку.
Внизу народу опять было полно, но им ребята уже заняли отдельный столик. Там уже и завтрак, вроде рассчитанный на четверых, стоит.
— Доброе утро, — присели и они к ним.
Амитола с подозрением окинул новоприбывших, ухмыльнулся понимающе и воскликнул весело:
— Миру мир?
— Вроде того, — улыбнулся Гром, хотя Мартина и бровью не повела от такого откровенного намека.
Однако больше ребята не возвращались к сенсационной для них новости. Завтракали и обсуждали будущие деяния этого дня.
Амитола продолжал менторствовать. Давал советы Мартине как держать в руках посох, как говорить надрывным голосом. Но по лицу девушки можно было догадаться, что слушает эльфа вполуха. Мысли ее далеко где-то.
Сразу после завтрака Амитола суетливо вскочил:
— Пора на поле. Войско там уже наверняка собралось. Только Мартину ждут.
При этих словах девушка снова побледнела. Гром себя укорил за черствость. Мог бы вчера и не требовать этой встречи. Но, да поздно уже.
