Не все НПС попадаюn 2 (СИ) - Войлошников Владимир (читать книги без регистрации txt, fb2) 📗
Иван Андреич продолжал внимательно следить за ситуацией.
— Погоди, Женька, не клопочи… Ещё не пиштец*…
*В наречии фиглов —
безвыходное положение,
крайняя степень усталости и т. п.
Директриса свирепо на него уставилась:
— Ну, ты ещё начни как фигл разговаривать!
Но Дрозд её практически не слышал…
Пудинг наступал, переваливаясь, оставляя на песке поблёскивающий влажный след. Петька обходил его против часовой, по кругу… рывок!
На песок упал отрезанный белый ломоть.
Пудинг замер. Казалось он смотрит на Петьку множеством глаз. А потом большая белая масса чуть сдвинулась и… прирастила отрезанный кусок, втянула его!
Но Петька уже бежал и крутился вокруг. Ещё кусок, ещё, ещё, ещё!
К его досаде, монстру не обязательно было пододвигаться к каждому из своих обрубков. Малые куски начали сползаться сами, стягиваться к большому центру. Может, надо было раскидать их подальше?
Петька подскочил к одному из подёргивающихся обрубков…
Пудинг с неожиданной скоростью метнулся к нему и накрыл целиком, вызвав в трибунах дружное «ах!»
— Ваня! — Женя Васильевна дёрнулась к монитору. — Эвакуация!
— Погоди-погоди-погоди! — Дрозд схватил её за руку.
— Чего годить⁈ Задохнётся парень!
— Две минуты он держит, Женя, проверено! Две минуты!
Маша прикусила костяшки пальцев, глаза её сделались огромными. Белая королева искоса глянула на неё, и тон её приобрёл особые нравоучительные нотки:
— Вот видишь, девочка, что может произойти с человеком! Заметь, такого никогда не случается с королевами, и поэтому каждая пешка…
Петька рубился с отчаянием. Единственным шансом было прорваться наружу, но у этого дурацкого пудинга не было никакой настоящей наружи, он весь был одинаковый, он оплывал, тёк вокруг. И главное — в нём не было ни пузырька воздуха! В висках начало дико долбить, и вдруг перед ним в этой склизкой каше появилось что-то плотное. Стена? Нет! Чёрная плёнка втянула его внутрь. И здесь был воздух! Благословенный воздух! Целый пузырь с родным запахом сыра! И даже немного света, потому что голубые прожилки специального ланкрского светились в темноте.
— Горацио! Как я рад тебя видеть!
Пудинг продолжал колыхаться и дёргаться, человек внутри был ещё жив, но явно слабел.
— Прекратите это! — вскочила Алиса.
Белая королева высоко подняла брови и поправила манжету:
— Не могу. Это же справедливый суд.
— Да это убийство!
— Милая, тебе стоило бы поучиться быть настоящей королевой, и сейчас самый подходящий случай!
И тут трибуны ахнули в очередной раз! Пудинг словно раздуло изнутри. Да-да, он увеличился раза в два, не меньше! А потом начал как будто таять, уменьшаясь и уменьшаясь…
Женя Васильевна непонимающе смотрела в монитор:
— Это что такое?
Дрозд успокоенно полез в хран и вытянул коробку сока:
— М? — она отрицательно мотнула головой. — Это, Женечка, пет. Насколько я могу судить, пет с максимальным уровнем привязки. И с умением ходить между локациями, — он отхлебнул из коробки. — А! И, похоже, со встроенным маячком критической опасности, что я и хотел проверить.
— Ваня, что ты несёшь⁈ Какой пет?
Дрозд пожал плечами:
— Ланкрский сыр. Единичный экземпляр.
— Что?.. А почему он перемотан тряпкой?
— Женечка! — голос Дрозда наполнился укоризной. — Это же килт!
Евгения Васильевна посмотрела на своего лучшего куратора так, что он почувствовал: ещё немного, и уровень стрессоустойчивости у неё точно доползёт до семидесяти семи. Если уже не дополз.
Она сцепила замочком руки и велела:
— Подробности! Чего я ещё пропустила?
Петька стоял внутри своей камеры и ощущал, как сыр жуёт. Спустя буквально пару минут Горацио выпустил его на песок арены, и Петька смог воочию понаблюдать финал уничтожения мерзкой липкой твари. Наконец на поверхности глянцево-чёрной плёнки остались лишь отдельные островки.
— Горацио, друг, не съедай его весь. Оставь немного с одной стороны и также с другой. Я хочу кое-что проверить, — он достал из храна пару пакетов и начал наполнять их — кусками с противоположных сторон.
Решив, что собранного материала достаточно (как следует подавив свою большую гномскую жабу), Петька позволил Горацио доесть остатки и погладил его по чёрному лоснящемуся боку.
Белая королева, наблюдавшая эту сцену в совершенном потрясении, быстро нашлась и, поскольку она была воистину настоящей королевой и знала толк в выборе правильной стороны, объявила во всеуслышание:
— Честный поединок завершился безоговорочной победой атташе Дубровского! Справедливый суд завершён! Претензии больше не принимаются! — и милостиво захлопала, после чего, естественно, бурными овациями разразились все трибуны.
— Благодарю за справедливый суд, Ваше Величество, — иронично поклонился Петька и помахал девчонкам: — Пошли, заберём ваших зверюшек, пока кое-кто не решил, что суд был недостаточно справедливым.
С КАКОЙ СТОРОНЫ…
В некотором роде Петька оказался прав. У всех служек внезапно отшибло память, и никто не мог сказать, куда же поставили двух породистых крыс и редкого полосатого слона. И продолжалось это до тех пор, пока Петька не пригрозил, что Горацио — вот прямо сейчас — всех тут съест. Звери мигом нашлись, и испуганная шестёрка червей мгновенно вывела всю компанию очередным лабиринтом к выходу из дворцового парка — на этот раз центральному.
Они немного прошли в лес, и Петька сказал:
— Ну что, заяс, как тебе перспективка навеки остаться дрищом-недоросликом?
Чёрный кролик тоскливо вздохнул.
— Значицца, будем на тебе опыты проводить, — объявил Петька, вынимая из храна пакеты в пудинговыми кусками. — Тут у меня кусманы той отвратской штуковины, что хотела мной пообедать. С одной и с другой стороны, смекаешь?
Глаза кролика загорелись:
— А если не поможет?
— И чё ты теряешь?
— А если наоборот, совсем уменьшусь?
Петька поразмыслил:
— Опять же, тебе в плюс. Щас ты так себе зверюшка, беспонтовый чёрный кролик, а станешь лилипутским, будешь под бубен скакать, Алисе твоей лишняя монета.
Судя по встопорщенным усам, такая перспектива кролика радовала не очень.
Алиса присела перед кроликом на корточки:
— Может, не надо? Мы тебя и так будем любить, маленьким, а?
Кролик хмуро посмотрел на неё, схватил кусок пудинга и махом проглотил. Несколько секунд ничего не происходило, и Петька успел подумать, что ошибся, — и как раз в этот момент кролик пошёл вниз, уменьшаясь и уменьшаясь, пока не сделался ростом Алисе по колено.
— Вот же шульня зелюковая! — выругался кролик.
— Ну, теперь из второго, — Петька открыл следующий пакет.
— А если совсем усохну? — сморщил мордочку кролик.
Все задумались.
— Не, не усохнешь! — воскликнул Петька. — Если бы он весь уменьшительный был, то Горацио бы до мелкой трепуховины ужался. А раз он весь пудинг съел и не изменился, значит, одна сторона уменьшает, а другая — увеличивает! А я этот пакет чётко с другой стороны набрал, не сумлевайся. Ну, жаждишь в свой размер вернуцца или нет?
Кролик посмотрел на Алису, цапнул протянутый Петькой кусок, откусил — немножко — и зажмурился. В этот раз сначала тоже ничего не происходило, Петька про себя считал, На счёте восемь кролик подрос — немного, едва ли на ладонь, но эта тенденция вызвала коллективный радостный вопь!
Кролик запихал в рот остатки куска и в этот раз вырос почти с Алису!
Петька покумекал, отломил ещё кусок пудинга:
— Пожалуй, больше не надо. А то вымахаешь лишнего, тоже неудобно.
Вот теперь они смотрелись как тогда на поляне — девочка и охраняющий её громила.
