Реабилитация (СИ) - Царенко Тимофей Петрович (книги бесплатно TXT) 📗

– Господин Филин, подумайте, Вы можете завершить призыв, и начать служить Великой Тьме! Это Ваш шанс!

– Я подумаю.

Я зашел в круг.

– Здравствуй, оборотень!

– Эээ, здрасьте!

– Ты хочешь принять мой дар?

– Какой?

– Власть над живым и мертвым, власть над прошлым и будущим. Власть над друзьями и врагами.

– И в чем она, эта власть?

– Все умеет страдать. Даже мертвое.

– Стать дантистом? Не, спасибо, в мед я не поступил, и сейчас начинать не собираюсь. Отпусти мою спутницу.

– Ты отказываешься от дара? От моего дара ни кто не отказывается!

– Ну я попробую!

– Пробуй, несчастный. Я посмотрю на это!

Что–то изменилось. Я попробовал сделать шаг в сторону. Упс... Стенки круга меня не пускали. Словно в трубу залез.

– Эй, ты, как там тебя, Великая, мать твою, Тьма, это что за нахер?

– Ты или выйдешь отсюда моим слугой, или не выйдешь никогда!

– Да что это у вас всех за наклонности?

– Тебе что–то не нравится?

– Да! Все! Выпусти меня немедленно?

– Или что?

Я тяжко вздохнул, развязал завязку штанов и помочился на черный камень

Перед глазами выскочило сообщение.

С хрустальным звоном окружающий меня барьер исчез. Линии знаков разорвались. Все. Над разсчленеными телами появилось знакомое фиолетовое свечение. Появился белый светящийся костяк, на который стали налипать останки разумных. Со стороны выглядело очень познавательно, в плане анатомии. Плоть текла, будто горячее олово. Красиво. Последними возникли массивные черные доспехи.

В нашем деле главное что? Вовремя свалить. Я развернулся и побежал в сторону леса. Там этот бронемонстр меня не поймает. С громким хлопком Рыцарь боли возник в метре от меня. Опровергая законы физики, в частности те места, где говорится об инерции, я развернулся и с той же скоростью рванул в противоположную сторону. Рыцарь захохотал. Я пробежал мимо офигевающего Фауста, и схватил за косу сидящего у него на голове Кошмарика. Передо мной снова возник слуга боли. Уже с огромной двуручной секирой. И откуда только взял? Размахиваюсь и отправляю химеру в короткий полет.

С глухим стуком Кошмарик впечатывается в черное забрало, зацепившись лапами и зубами. Рыцарь начинает размахивать руками, в попытках содрать с себя моего питомца. Секира падает. Кошмарик перебирается монстру на макушку, и, раскрыв пасть, одним движением откусывает её. Доспехи явно не адамант. Проходит несколько секунд и руки Рыцаря бессильно опадают. А на его голове, словно в гнезде, устраивается радостно скалящаяся химера. Уф, такие сложности на пустом месте...

– Вставай, красавица, за тобой пришел прекрасный рыцарь!

Элспер открыла глаза и увидел прекрасного рыцаря трех метров роста. Дополнительная голова с огромной пастью над забралом смотрелась крайне авангардно.

Вы когда–нибудь попадали под звуковую пушку?

Но были и плюсы, от визга очнулись все остальные участники похода.

Успокоив девушку, одев и убедив её в том, что над ней не надругались (мне показалось, или в глазах её проскользнуло сожаление?), наша изрядно помятая команда выдвинулась в строну Троеполья. Кошмарик нес Фауста, периодически его тиская и облизывая лысину. Жрец потел и глухо стонал. Наверно, хотел что–то сказать, но мешал кляп. В город зашли только воины. Они закинули на временный склад всю металлическую амуницию. Пришлось снять даже жало Кошмарика. Из Троеполья принесли с собой только собранную вундервафлю и набор самого качественного бронзового оружия, которое смогли достать.

То, что наша цель близка, стало понятно по хламу, что лежал под ногами. Ошметки доспехов, обломки оружия. Очень колоритно смотрелся закрученный винтом фламберг.

– Ну что, друзья мои, миг нашего триумфа близок!

– А мы до сих пор не в окопах... – Промямлил нервничавший Морген. Видимо, не смотря на свою забавную приставку к имени само имя ему нравилось. И становиться Завтраком Туриста ему уж очень не хотелось.

– Не переживай Морген. Все равно мы все умрем. Я то точно знаю! У меня богатый опыт. Кошмарик! Зафиксируй нашему новому другу ноги и руки, и растяни на земле.

Темный жрец забился в руках управляемого химерой Рыцаря. Я развязал ему рот, чтобы тот не захлебнулся в процессе операции.

– Господин хороший, а может не надо? – Голос Фауста был столь жалостлив, что будь на моем месте камень, и у того бы дрогнуло сердце.

– Надо, Фауст, надо. Зато можешь гордиться собой, твоя жизнь послужит великой цели!

С этими словами я осторожно вскрыл ему живот. Моя команда все как один брезгливо отвернулись. В раскрывшуюся брюшную полость я поместил стержень со струной, и залил рану зельем исцеления. А потом еще залил зелье в рот захлебывающегося криком жреца.

– Вот и все, а ты боялась. Даже юбка не помялась. Да успокойся же! Подумаешь, живот вскрыли. Все уже закончилось.

Тут я заметил странный блеск в глазах пленника.

– Она не ошибается! Вы действительно её верный адепт! Вы уже поняли, что разумные для вас – это яблоки на древе мирозданья. И Вы упиваетесь их болью, словно прохладным соком в самую жаркую пору! Это великая честь принять смерть от...

В общем, рот я ему заткнул. Теряюсь при виде психов. Восхвалять человека, который только что припаривал тебя без наркоза – это хуже чем стокгольмский синдром в терминальной стадии.

– Так, братцы кролики, сейчас начнется финальная стадия нашей операции. Все помнят свои обязанности?

Народ в разнобой ответил.

– Тогда начали. Мы с Кошмариком идем впереди, по моей команде Джейс активирует молнию до упора. Элспер, если что, заливай в него зелья. Руки буду заняты. Огурец, Дуболом, ваша задача, быстро бегать и носить нашу основную ударную силу. Но по моей команде бросаете все, и несетесь помогать мне. К бою! Кошмарик, бери нашего гостя. Он сегодня начинает концертную программу.

Мы начали углубляться в лес. Останков рейдов становилось все больше. Послышался топот и на поляну выскочил старый знакомец.

Мда, отъелся видимо на рейд – группах. Кошмарик опустил передо мной ошарашенного Жреца, я положил ему на затылок руку.

– Починись!

Заклинание прошло успешно

– Убей его! – Рядом с Фаустом в землю воткнулся каменный нож.

И Темный жрец пошел убивать.

Глядя на забавного толстячка в грязных штанах, что несется на шестиметрового монстра с огромным мечом, можно было бы улыбнуться, если бы не ярко – фиолетовое свечение, что разгорается вокруг него, и слова заклинаний, что вырываются из его глотки. Странные, жуткие слова заклинания, падали словно камни горного обвала. Горловое пение, которому, казалось, совсем не нужен воздух. Монстр взмахнул мечом, от которого Жрец легко уклонился, нож, объятый фиолетовым огнем легко прорезал стонущую броню из тел, и заскрежетал по металлической части доспехов. Вокруг Туриста, пошел черный снег. Снежинки мрака, прикасаясь к досехам плоти, обращали те в прах. Тела, покрывающие доспехи, начали кричать от боли. Еще один удар каменным ножом оставил глубокую вмятину на обнажившихся доспехах. Меч не поспевал за грузной и неуклюжей фигурой, что сейчас стала воплощением самой смерти. Жреца объяло темное пламя. Турист все–таки ухватил верткую фигурку, но Жрец крутанулся, взмахнул ножом, и на землю упал палец, тут же обернувшийся каким–то жутким насекомым. От тела Фауста отделился комок мрака, и охватил созданное хаосом насекомое. В следующий миг меч свистнул, но был заблокирован хрупким на вид ножом. Фауст прыгнул и нанес удар в грудь Стража. Нож застрял в доспеха, и на землю Жрец опустился безоружным. Но от него уходила тонкая струйка мрака, которая будто втягивалась в оставшееся в теле оружие. Жизни Туриста начали проседать. Жрец уклоняется от очередного взмаха мечом, отбивая его в сторону ударом кулака. Плеть мрака, вырвавшаяся из тела Фуста обвивается вокруг оружия монстра и притягивает его плашмя к заплывшему жиром телу Фауста. Тот, в каком–то экстазе, обнимает оружие, игнорируя удар ноги в спину. С громким звоном меч разлетается на сотни осколком, и в руке туриста остается жалки огрызок. Выбросив бесполезное оружие, Страж хватает тело жреца, и подносит его к лицу, верхняя половина головы откидывается, обнажая несколько рядов мелких подвижных зубов, и Фауст, перемалываемый в мелкий фарш, скрывается в глотке монстра, фантанируюя кровью из многочисленных ран. Жизни Туриста, просевшие на половину за время боя, начинает стремительно восстанавливаться. Время!