Копай - убегай! 2 (СИ) - Сволота Евпатий (книга жизни TXT) 📗
Пока я про себя соображал о том, о сем, саркофаги на третьем этаже стали подходить к концу. Сам третий этаж, на удивление, закончился не очередным боссом, а резной каменной дверью с изображениями бога Анубиса. В легком ступоре я уставился на эту дверь.
— Макс, сорок девять… — тяжело дыша Орфей обратился ко мне, назвав почему-то по реальному, а не игровому имени. — Саркофагов сорок девять было, остался еще один…
Почему-то именно после этих слов я вспомнил, что мы тут делаем. Мы не просто проходим дурацкий данж, а ищем последнего, скорее всего самого сильного и самого лютого всадника Апокалипсиса — Смерть. Готов ли я к такой встрече? Нет, конечно! Могу ли я развернуть педали обратно? Тоже исключено… Сглотнув комок в горле, я слегка толкнул вперед каменную плиту двери.
Глава 39. Анубис
Дверь открывалась с отвратительным скрипом. Я еще про себя успел подумать, вот неужели так в лом было смазать тут все? Ей-богу! Новая пирамида, недавно только появилась, а скрипит так, будто ей тысячу лет! Хотя в этом плане Фатум наверняка создавал что-то с закосом на седую древность. Пыль то на этажах была самая натуральная.
Как только проход был свободен — сделал решительный первый шаг и обомлел. Зрелище было настолько странным, что невольно стали мелькать мыслишки о том, что и здесь Фатум решил почудить с пространством. С осторожностью за мной неспешно заходили в комнату остальные мои спутники. Кто-то, скорее всего Орфей, ойкнул от неожиданности. Кто-то — а это уже больше похоже на архимага — удивленно присвиснул. Зенон, как и я, видимо, решил сыграть в молчанку.
Весь периметр комнаты, которая открылась глазу, был усыпан дверями разной формы и конфигурации — даже потолок и пол не стали исключением. В голову почему-то пришла банальная мысль о том, что дверь можно назвать своеобразным символом смерти, выхода или ухода, тут уж как угодно.
Посредине комнаты оказался каменный трон, на котором сидел, без сомнения, сам хозяин этой пирамиды — Анубис. Не узнать его было невозможно, так как именно его изображения нам не единожды попадались как снаружи, так и внутри данжа. Египетское божество с телом человека и головой шакала сидело на троне и с грустью пялилось в потолок, прямо посреди которого оказалась одна открытая дверь, в которой я разглядел кусочек ночного звездного неба с крупной луной.
Сказать, что мы подвисли, это, по сути, ничего не сказать. Мысли из моей головы испарились дружно и, скорее всего, безвозвратно.
Анубис, наконец, соизволил обратить внимание на нашу веселую компашку. Волчья голова повернулась к нам, послышался вопрос:
— Вот как думаете, есть такая кармическая миссия «тупить»?..
Проморгавшись, я сбросил оцепенение, решив, что хозяин пирамиды решил таким образом намекнуть на наш дружный ступор. В разговор тем временем вклинился Орфей с весьма банальным, но тем не менее по своему вечным вопросом:
— В смысле? — брякнул он, я же про себя подумал, что не в его возрасте париться по таким философским загонам.
— К чему вопрос, блохастый? — поддержал разговор Зенон, блеснув своими «чудесными» навыками ведения дипломатичной беседы.
Последнюю фразу про «блохастого» Анубис интеллигентно решил не услышать, просто пояснив дальше свой:
— Ну в смысле есть же миссия строить дома, лечить людей, писать книги… А вот рождаются в этот мир для того, чтобы «тупить»? — после этих слов божество вновь взглянуло в открытую в потолке дверь, — Понимаете, я тут целыми днями сижу и смотрю на эту дебильную Луну. При этом мне дико хочется её сожрать! Ни Солнце, ни звезды, а именно Луну! Я спать не могу, есть не могу, даже картинки с фурри в интернете перестал смотреть… И понимаю вроде, что невозможно эту дурацкую Луну сожрать, а ничего с собой не могу поделать… Вот скажите, мужики, это нормально?..
После внезапного признания Анубиса я как-то растерялся. Ну надо же! Фатум решил приправить Апокалипсис щепоткой Рагнарека. Нет, ну вот что на это сказать зверюге? Сказать, мол, не жри пожалуйста эту Луну, будь хорошим мальчиком?
Пока мой мозг рожал адекватный ответ, в разговор опять решил вмешаться Зенон:
— Ну, тут без ста грамм не разберешься… К мозгоправу надо идти. Есть у меня один знакомый, дохлый правда, но опытный! Собаку на всяких таких делах съел!
После последней фразы дед поперхнулся и закашлялся. Мы с архимагом опасливо переглянулись. Вот пока мы молчим, эти «гении» дипломатии сейчас таких дров нарубят!
На наше счастье Анубис настроен был весьма миролюбиво:
— Говорите, без ста грамм не разберешься? Так не вопрос, мужики! Ща метнусь!
После этих слов древнее Египетское Божество спрыгнуло с трона и направилось по направлению к одной из дверей. Дверца открылась, и хозяин пирамиды скрылся от наших глаз. Послышался шум звона склянок. Чем-то вся эта лабуда напомнила мне деревенский погреб. Представил, как монстряк там сейчас двигает банки с огурцами, чтобы достать из закутка домашнее винишко.
Пока длилась эта ересь, я начал недоуменно переглядываться со своими… Чё делать то, а? Гостеприимство я, конечно, уважаю, но по логике эта зверюга как раз последний Босс. Соответственно, нам надо его гасить, и это при всем моем уважении к правилам этикета… А с другой стороны опять же это Фатум. Точно ли нам надо валить хозяина? Наше задание звучало как «открыть сто саркофагов», и никак иначе. Фиг его знает, что при таком раскладе делать.
Молча дал группе знак рукой, мол, будьте если чего на готове, но лишней крови не надо.
В это время из-за маленькой дверцы импровизированного погреба показался и сам так сказать «виновник торжества», который как будто прочел наши мысли:
— Мужики, а вы собственно по какому вопросу ко мне? — после этих слов божество ловким движением кинуло каждому из нас по сосуду с чем-то напоминающим по цвету вино. Пригляделся к этикетке, увидел уже знакомую надпись «Замок Фартата». Улыбнулся. Опять же сбоку услышал смешок Орфея, который шепотом сказал дедам:
— Пейте, не бойтесь, оно вкусное…
Ну, раз хозяин к нам дружелюбен, грех этим не воспользоваться. Решил признаться в лоб:
— Анубис, нам нужно открыть саркофаг.
Бутылка из рук божества выскользнула на каменный пол.
Глава 40. Саркофаг
Послышался звон разбитого стекла. Непринужденность, которая до этого царила в комнате, куда-то испарилась. Я невольно сжался в комок, ожидая, что вот-вот начнется лютое месиво. Орфей с дедами также наверняка чувствовали себя как сжатая пружина. Секунда. Другая. В звенящей тишине Анубис шумно выдохнул и начал говорить:
— Если ты про тот самый саркофаг — а я подозреваю что ты именно о нем — то без меня. У меня с ним слишком тяжелые восспоминания, без обид. Я отведу вас к нему, но открывать будете сами…
— Анубис, извини, — деликатно начал я, — мы не знали. Расскажи пожалуйста всё… Нам это очень важно.
Сбоку мне поддакнул кто-то из своих. Как ни жаль было Анубиса, но на кону было слишком многое. Я должен был узнать обо всём, чтобы не ошибиться!
Бог почувствовал наш решительный настрой и, поморщившись, начал:
— У меня с этой штукой личная травма связана. Батя мой — Осирис который — как раз из-за этого саркофага и помер. Детали не так важны. По сути, это было банальное предательство. Одни уроды сварганили жутко красивую коробку и принесли к нам со словами, мол, кто в нее влезет, тому и подарим. Фиг знает, откуда у Египетских Богов оказался этот синдром Золушки, но перемерили саркофаг все. Впору он оказался только моему бате, против которого и был заговор. Как только мой подчехленный бухличком старик запрыгнул в саркофаг, крышку быстро заколотили, и внутрь залили горячий свинец. Ну, короче, так и помер Митрич…
В комнате зависла неловкая пауза. Я брякнул пустое:
— Мои соболезнования…
Анубис только отмахнулся и продолжил:
— Если в двух словах рассказывать дальше, потом вышло так, что старика по частям раскидало по всему Египту… Ведь, главное, знали, уроды, что делают! Понимаете, для того, чтобы душа переродилась, то есть родилась в новом теле, нужно чтобы старое окончательно и бесповоротно сгнило, разложилось, при этом желательно всё в одном месте, собравшись потом в единый комок энергии. В противном случае душа обречена бродить фиг знает где, собирая пазл из собственных органов. Поверьте мне, я как Бог Смерти знаю, о чем говорю… Осирис при жизни был круче всех, он людям помогал. Если бы он смог вернуться — он таких бы дел наворотил… А так… Эх…
