Путь Стратега 7. РеалРТС (СИ) - Корнелий Луций (версия книг txt, fb2) 📗
Я приказал своей охране отойти, приближаясь к колдунам. Не хочу, чтобы они слышали эти разговоры и узнали о неизбежному конце.
— Где Азард? — спросил я.
— Грустит, — ответила Лав. — Пьёт и сокрушается над горестной судьбой мира. Ничего. Он скоро придёт и мы все сделаем. Я все сделаю. Знаешь как это произойдёт, Михаир? Я освобожу силы, собранные Неридией. Это не просто болезни, катастрофы и прочие обидки старой карги. Нет. На короткое время мир станет таким, каким был сотни тысяч лет назад. Концентрация стихийной силы в пространстве скакнет и я использую новое могущество, чтобы избавиться вон от той штуки. Запомни все хорошенько, Михаир. Новым детям расскажешь, что дышал одним воздухом силы с давно сгинувшими титанами.
Утред покосился на неё с явным отвращением, но ничего не сказал. Лишь нахмурил густые брови и тяжелым взглядом окинул мой отряд на марше.
— Хорошие воины, — вздохнул он. — Так устали, а идут ровно.
Эта фраза подействовала как триггер. Все разом вдруг скопилось в моей голове: мысли о скорой смерти, давящее ощущение долга, образы из видений, ужасная улыбка Лав, вид шагающих, но борющихся с судьбой легионеров.
Во мраке моей памяти зажглись новые звезды. Ощущение обреченности и отсутствие всякой надежды открыло последние запретные двери. Почти минуту я стоял молча, а фразы окружающих людей и древней ведьмы казались белым шумом.
Подняв глаза, встретился взглядом с Гиламом. Теперь улыбался уже он. Спокойно так. Чуть-чуть. Непроницаемо черные глаза магистра будто видели меня насквозь. Он все понял.
Я вспомнил.
Вспомнил ночь во Дворце Дэвов. Каждую мельчайшую деталь. Каждую бесконечную секунду, проведенную там. На самом деле я этого никогда не забывал. Просто слабый, человеческий рассудок отрезал все пути до сокровенных воспоминаний.
Но осознание обреченности цивилизации и миллионов людей вскрыло печати, допустив в самые глубины памяти. Понимание накрыло меня волной ледяной воды. Отрезвило. Привело в чувство.
«Мне необходимо попасть во Дворец. Немедленно», — передал я Гиламу.
Маг едва заметно кивнул, уже скрыв свою слабую улыбку за привычной маской невозмутимости. Его долгая и сложная игра приближалась к финалу.
— Мне нужно попасть в основной лагерь войска, — вслух соврал я. — Оно ещё на пути к Геларду?
— Да, — ответил магистр Гробницы. — И уверяю, что дорога до города полностью безопасна.
В этом не приходилось сомневаться. Древо Смерти уже не нуждалось в приспешниках или чудовищах. Оно просто поглотило их всех.
— Я с удовольствием помогу уважаемому триумвиру, — учтиво произнес Гилам.
Никто возражать не стал. Утред был слишком занят скорбью по утраченному миру, а Лавертия… Черт его знает, что творится в её голове или точнее головах. Возможно то, что мы собираемся сделать, устроит ведьму даже больше, чем геноцид цивилизации.
Напоследок она одарила меня лучезарнейшей улыбкой и фразой:
— Не во всех битвах можно победить, стратег. Но бывает важно и нужно выбрать условия для своего поражения.
Я ничего не ответил. Мой разум, свободный ныне от оков, чувствовал себя как никогда могущественным и беспредельно уязвимым.
Гилам жестом отделил часть летающей платформы. Мы оба встали на неё. Поднимаясь в воздух, я обратился к войскам.
«Обещаю вам, что не отступаю, но иду, чтобы покончить с нашим общим врагом».
Эти слова дались мне невероятно тяжело. Лишь долг перед войсками заставлял меня говорить сейчас, хотя хотелось молчать. Выбор между ужасным и ужасающим уже был сделан. Оставалось лишь воплотить все в реальность.
Наш фрагмент платформы медленно поднялся в воздух.
«По пути подберем Арамию», — мысленно приказал я.
— Она нам не понадобится, — возразил Гилам.
— Она понадобится мне, — мрачно отрезал я. — И у меня не то настроение, чтобы спорить.
Спорить маг не стал. Платформа чуть изменила траекторию своего полета. Двигались мы быстро, но встречного ветра не ощущалось. Гилам создал незримый барьер, закрывавший платформу от потоков воздуха.
Все оставшееся время полета до лагеря мы не обмолвились ни единым словом. Я застыл посреди платформы будто металлическое изваяние, потрепанное годами и пострадавшее от вандалов. Грязь на броне, вмятины, царапины. Следы ожесточенной битвы у крепости-спирали. Но ещё более ожесточенная борьба разворачивалась сейчас внутри меня. Обретённые воспоминания даровали мне свободу выбора, а вместе с ней и ответственность за него.
Третий способ победить Сердце. Третий вариант, который Азард даже не хотел обсуждать. Теперь я знал о нём всё, кроме одного самого важного момента — насколько жестокую цену лично мне придётся заплатить за новый шанс сокрушить врага.
Когда походный лагерь легионов оказался в зоне моего контроля, я приказал Арамии отправиться к нам навстречу, а охрану пропустить её.
«Уважаемый триумвир», — обратился ко мне через командный голос Октан Мерцин. — «Могу ли я узнать…»
«Позже», — отрезал я.
Каждое слово давалось с большим трудом. Будто вместе с голосом или даже мыслями моя душа вытекала из тела сквозь образовавшиеся в её оболочке раны.
Мне не хотелось говорить ни с Ноцием, ни с Ориной, ни с кем либо ещё из близких людей. Потому что ничего хорошего сказать им сейчас не могу. Кроме одной фразы: «У нас ещё есть шанс». Точнее у вас. Мои же шансы давно упущены.
Арамия поднялась на платформу. Крошечная фигурка волшебницы склонилась перед нами, а в покорных с виду глазах блестело коварное любопытство. Она догадывалась куда и зачем мы летим.
— Помыслы твои низки, — обратился я к девушке. — Сейчас будто вижу тебя насквозь и не могу разглядеть почти ничего хорошего, кроме… верности. Ты была предана мне, а это достойно награды.
Арамия приняла такую оскорбительную похвалу подобострастным поклоном. Она, вероятно, считала, что скоро все или очень многие ее мечты сбудутся. Сомневаюсь. Однако она хотела понаблюдать как вершится история и это я ей обеспечу.
Легким движением руки Гилам ускорял полёт платформы.
— Турнир проведённый нашим уважаемым архимагом вызывал у меня много вопросов относительно целесообразности, — заметил магистр. — Колоссальные средства были потрачены на решение не самых важных проблем Сулима. Однако это событие благоприятно сказалось на развитии методов путешествий по воздуху.
Арамиа поддержала этот разговор ни о чем. Слова воспринимались мной как помехи в эфире. Не интересовали, но и не раздражали особенно. Внимание моего разума было направлено внутрь себя. Час за часом я прокручивал в голове новообретенные воспоминания и каждый раз сердце замирало. Сначала от счастья, потом от горечи.
Мой путь в этом мире нельзя назвать простым. Учиться пришлось быстро и больно. Однако до этого удары судьбы несли в себе ужасные, но простые человеческие чувства. Горе, гнев, тяготы, страхи, ложные надежды и упущенные возможности.
Но то, что произошло со мной во Дворце…
Оно выходило за пределы человеческой шкалы эмоций. Находилось за границей мыслимого. Как и Екил когда-то, я прикоснулся к божественной сущности. Это делит жизнь человека на до и после. Черта, которую уже невозможно пересечь.
Не знаю сколько часов мы летели до Дворца, но я не спал, не ел, не пил, не испытывал иных человеческих слабостей. Стоял недвижимо, пока внизу проносились города, леса, а затем горы и пустыни.
Я ощущал как с каждой секундой нашего приближения ко Дворцу Дэвов нити судьбы натягиваются сильнее. Их напряжение достигло критической отметки. Вот-вот узлы, сплетенные сотни лет назад, разорвутся. Разойдутся швы, скрепляющие основы мироздания.
И наконец он показался на горизонте. Величественная твердыня, освещенная последними лучами заходящего солнца и всполохами колдовского заката.
На контрасте со всеми ужасами Севера Дворец Дэвов казался ещё более прекрасным чем в первый мой визит.
Среди горных вершин, покрытых снегом, меж отвесных серых скал, выше уровня облаков поднималась к пронзительно-синим небесам громадина из светло-желтого камня с красными прожилками. Квадратное «тело» Дворца выстреливало вверх десятками острых башен, золотистые металлические купола которых сверкали ослепительно-багряным, отражая всполохи магии Великого Пламени. Однако вместо хаотичного колдовского заката, какой бушевал над Древом Смерти. Здесь магия образовывала куполообразный, округлый ореол, венчающий Дворец как корона.
