Солнечный ветер (СИ) - Бирюшев Руслан (полные книги txt) 📗
Фок Аркенау начала бить дрожь. Ему вдруг показалось, что он остался единственным живым человеком на огромном корабле… Во всём космосе. Во всей Галактике. Чтобы унять колотун, офицер обхватил рукоять шпаги обеими руками и прижался лбом к липкому от крови, но прохладному клинку. Закрыл глаза, пытаясь представить чёртово тележное колесо, о котором рассказывала адмирал. Как и в прошлые попытки, ничего не получилось, однако спасение от накатывающей паники пришло с другой стороны. Сквозь стук крови в ушах фок Аркенау услышал сдавленный стон.
Он тут же бросился к столу с картой, из-за которого доносился звук, думая о том, что будет рад даже северянину-абордажнику. Стонал не северянин. За столом, прислонившись спиной к стене, сидела адмирал Каррисо. Лицо её было страшно бледным, левую руку она плотно прижимала к боку, а правой держалась за левое плечо, но в остальном адмирал выглядела невредимой.
— Мой адмирал! — воскликнул Реймонд, испытывая совершенно щенячье чувство восторга. Наверное, так себя чувствуют собаки, оставшиеся ночью одни в парке, и вдруг увидевшие пропавшего хозяина. Адмирал… в любом случае адмирал – это куда лучше раненого северянина… Он уже не один и… и адмирал знает, что делать!
— Лейтенант… — Каррисо подняла на него слегка затуманенный взгляд и облизнула губы. — Ещё кто?
— Только мы с вами, — развёл руками адъютант капитана, и, опомнившись, бросил в ножны шпагу. — Хотя может, кто-то без сознания…
— Бой… пока не кончился, — хрипло сказала адмирал, наклоняясь вперёд и пытаясь разглядеть заваленное телами пространство по ту сторону стола. — Мне нужны информация и связь.
— А что с вашим плечом? — запоздало заволновался лейтенант.
— Не знаю… Посмотрите, — адмирал вновь откинулась назад, запрокидывая голову, и уставилась на плафон под потолком. — Только быстро.
Офицер опустился на колени и бережно отнял адмиральскую ладонь от адмиральского же плеча. Почему-то испугавшись, посмотрел сперва не на плечо, а на руку. Крови на белоснежной перчатке не было, а были прилипшие черные кусочки и что-то вроде сукровицы… Ой-ё… Адъютант всё-таки набрался смелости взглянуть на рану. Под золотым эполетом без кистей красовалась небольшая выжженная дырка. Довольно глубокая. Прямое попадание из пистоля. Почти разряженного, уже стрелявшего до того, едва прожегшего мундир, свитер, кожу и мышцы, но всё же… Должно было достать до костей.
— Лазерное ранение, — сообщил лейтенант. — Я не врач, но мог пострадать сустав.
— А ниже? — спросила Эльда, продолжая таращиться на плафон. И без того бледное лицо адмирала стало абсолютно белым, на лбу проступили бисеринки пота. Фок Аркенау вдруг понял, что командующей очень больно. То есть, он и так понимал, что раненой должно быть больно, но адмирал выглядела скорее уставшей, и говорила почти ровным голосом… А она вообще не должна быть в сознании с таким ранением!
— Сейчас посмотрю, — Реймонд сжал левую ладонь командира своей, правой взял левую руку адмирала под локоть и осторожно отвёл в сторону (в этот момент Каррисо закрыла глаза и плотно сжала челюсти, но ладонь лейтенанта не сдавила, как он ожидал). Длинная дыра в тёмно-синей ткани камзола, края обуглены. Заряд прошёл вскользь, "по рёбрам". Рана длинная, но не глубокая, в плече хуже.
— Вскользь зацепило.
— Кровотечения нет? — адмирал открыла глаза.
— Нет, там тоже ожог.
— Ну и чёрт с ним. Помогите мне встать.
Елозя спиной по стене и отталкиваясь каблуками ботфортов, Каррисо стала подниматься. Не сообразив толком, что делает, лейтенант подхватил командующую под здоровую руку и помог выпрямиться. Потом, опомнясь, воскликнул:
— Вам нельзя вставать!
— Я уже встала, — адмирал явно хотела отмахнуться, но оборвала движение и только дёрнула плечом. Устало усмехнулась и произнесла неожиданно бодрым, обыденным тоном:
— Я сейчас поковыляю к терминалу связи, а вы найдите аптечку и зарядите пару пистолетов.
Адмирал действительно двинулась в обход стола, держась за его край, и осторожно выбирая, куда поставить ногу, чтобы не споткнуться о труп. Адъютант капитана, за беспокойством об адмирале и сражении как-то уже забывший беспокоиться о своём непосредственном командире, полез в помеченный красным крестом шкафчик. Там отыскалась нужная коробочка, а в ней – баллончик со спреем для обработки ожогов. Выудив его, офицер чуть не бегом бросился к пульту связи, и обнаружил, что адмирал Каррисо ни с кем не разговаривает, а сидит в кресле связиста, откинувшись на спинку, прикрыв глаза и вертя в здоровой руке телефонную трубку с оторванным проводом.
— Вам плохо? — взволновано спросил лейтенант. Ему вдруг показалось, что адмирал из кресла уже не встанет, а сейчас просто обмякнет и перестанет дышать…
Фок Аркенау, как и все в его семье, был прирождённым военным, и, несмотря на небогатый боевой опыт, считал, что не боится ничего, кроме пауков. Оказалось – ошибался. Ещё он очень боялся оказаться один среди горы трупов, на готовом развалиться под ударами вражеских орудий корабле, и безо всяких приказов или директив!
Но к счастью адмирал открыла глаза, бросила трубку на пол, уселась в кресле ровнее и покачала головой:
— Не мне. Вообще всё плохо. Терминал разбит, связь только с машинным, но там никто не отвечает.
— Бой и так идёт хорошо, — заметил Реймонд, чувствуя некоторое облегчение. — Дайте я обработаю раны.
Эльда крутанулась на вертящемся кресле, подставляя бок и плечо, и снова мотнула подбородком:
— Он должен идти хорошо. Но сейчас напряжённый момент, мы были почти в равновесии сил… Я не могу пустить его на самотёк.
Лейтенант расстегнул адмиральский камзол (под ним действительно оказался тонкий свитер), и попытался приспустить его с плеча, но когда припёкшаяся ткань начал отрываться, адмирал тихонько зашипела сквозь зубы, и "лекарь" решил, что оно того не стоит. Вместо этого он просто погуще побрызгал спрея, опустошив баллончик. Подумал, что пригодилось бы болеутоляющее, но в аптечке он заметил только средство от головной боли.
— И что вы предлагаете? — спросил офицер, закончив.
— Нам нужно в капитанскую или обзорную рубку, — ответила Каррисо, пытаясь запахнуть камзол одной рукой. — Оттуда будут и связь, и обзор…
— Но… если абордажники прорывались сверху, то обе рубки могут быть в руках врага!
— Ну, значит отобьём, — адмирал поднялась на ноги. — Только быстро. Мы и так потеряли больше десяти минут.
Лейтенант издал булькающий звук, когда понял, сколько времени прошло с того момента, когда северяне-абордажники ворвались на мостик… Ему казалось, что не меньше получаса. С глупым выражением он спросил:
— МЫ отобьём?
— Вы, конечно, молодец, но я не склонна переоценивать ваши боевые навыки, лейтенант. Свои – тем более… — адмирал снова устало улыбнулась, тронула кончиками ногтей эполет на пострадавшем плече, и продолжила:
— Я лично намерена пойти, и поискать кого-нибудь, кто нам в этом поможет… Если быстро не найдём – что ж, пойдём сами… Вы же меня проводите, лейтенант? — улыбка на бледном лице сделалась почти весёлой.
— Конечно!
— Тогда подайте даме руку, вы же дворянин…
Две цепляющиеся друг за друга фигуры, чуть пошатываясь, вышли из превратившегося в склеп командного пункта…
— Да, и ещё… Пока мы тут гуляем… Можете называть меня Филиция Вицпитринс…
— Ф-фелиция?…
— Филиция. Это моё родное имя, Эльду Каррисо при регистрации гражданства вписали. С нашими… кхе, с инородческими именами в гражданство Империи нельзя… Но только не при посторонних, ладно?
— Так точно, мой адмирал!…
Меньше чем через час лейтенант фок Аркенау лишний раз убедился в том, что у Судьбы злое чувство юмора. Бой для него закончился там же, где и начался – в наблюдательной рубке, вот только рубку было не узнать. Растрескавшиеся стёкла, следы от выстрелов на стенах, запахи дыма и горячего металла, тела… Трупы тех, кто не успел, не смог или не пожелал покинуть рубку к тому моменту, когда в неё ворвались вражеские абордажники, северяне с характерной для них аккуратностью сложили у стены. А вот останки самих северян, отправившихся в свои загробные чертоги после того, как рубку отбила сборная группа из имперских абордажников и вооружённых членов экипажа флагмана, никто убирать не стал. На это не было ни сил, ни времени. Адмирал Каррисо сразу же бросилась к столу с малой картой, матросы заняли места у уцелевших наблюдательных приборов, а абордажники умчались дальше – добивать прорвавшегося на борт неприятеля. Семеро мертвецов в серой форме никому особо не мешали…
