Жизнь замечательных Блонди (СИ) - Измайлова Кира Алиевна (книги регистрация онлайн бесплатно TXT) 📗
— Госпожа Борги, ваши родители сомневаются в осознанности и добровольности принятого вами решения и требуют вашего увольнения и возвращения домой, — скучным голосом произнес Кристиан. — Что вы можете на это сказать?
— Я… — Агнесса запнулась, но тут же собралась с силами. — Я… в общем, я… Папа, извини, но я так решила, и менять ничего не буду. Я хочу работать и буду работать! Я уже достаточно взрослая, чтобы самой отвечать за себя!
— Агнесса!.. — начал было Герман Борги, но внезапно его перебила жена, до сих пор хранившая гробовое молчание.
— Ах, прекрати, Герман, — произнесла она раздраженно. — Оставь девочку в покое! Если она и впрямь хочет побарахтаться самостоятельно, пусть ее!
С этими словами Эмилия Борги поднялась и направилась к выходу, гордо неся великолепно причесанную голову. У самых дверей она обернулась и добавила, обращаясь к дочери:
— Агнешка, если ты все же выплывешь, то станешь не марионеткой, а человеком. А ты выплывешь, я чувствую… И я тебе завидую, потому что мне это не удалось. Что же… мне уже все равно, но хотя бы ты… Всего доброго, господа!
С этими словами Эмилия Борги выплыла за дверь, оставив супруга задыхаться от бессильной ярости.
— Браво! — провозгласил Себастьян, когда за Эмилией закрылась дверь, и тихонько поаплодировал. — Изумительный финал! Крис, как тебе?
— Потрясающе, — буркнул Кристиан, больше всего в данный момент жалеющий разогнать всех к чертям и остаться наедине с собой.
— Берт, что ты сидишь? — обратился Себастьян к Бертрану, уверенно забирая ситуацию в свои руки. — Иди, работай, и эту милую девушку с собой захвати. Господин Борги, у вас еще какие-то вопросы к господину Норту?
— Н-нет… — выдавил Борги, потерянно глядя в пол.
— Тогда всего доброго!
Герман Борги, не оглядываясь, направился к двери. Чувствовалось, что он потрясен, но поражения своего пока не признал… Кристиан мог предчувствовать, что Герман Борги доставит ему еще немало неприятных минут, но сейчас… сейчас от него удалось-таки отделаться малой кровью, за что Кристиан был очень благодарен как неожиданно вступившей Эмилии Борги, так и Себастьяну, выставившему Германа Борги за дверь.
— Себастьян, ну что за манера врываться без приглашения… вмешиваться в разговор… — уныло протянул Кристиан, когда Блонди остались вдвоем.
Себастьян только ухмыльнулся.
— Не поверишь: так хотелось поделиться впечатлениями, что я просто не смог ждать! — заявил он. — А тут еще такие слухи… Разве я мог устоять?
— Не мог, — со вздохом согласился Кристиан. — И все же… все же я не понимаю…
— Чего ты не понимаешь? — поднял брови Себастьян.
— И ради чего все-таки девчонка влезла в эту пакость с Бертрановыми клиниками? — протянул Кристиан. — Она из такой благополучной семьи… жила бы и радовалась, так нет же! Потянуло ее черт-те куда, и зачем? Ради чего? Ни тебе денег, ни славы, адский труд — и только…
— Крис, — сказал Себастьян, весело усмехаясь. — А не доводилось тебе слышать одну ста-арую поговорку?
— Какую именно? — поинтересовался Кристиан.
Себастьян опять ухмыльнулся и с назидательным видом продекламировал:
— Охота пуще неволи!..
Что позволено Юпитер?…
По ночам в Эосе никогда не бывало тишины. Разумеется, было потише, чем днем, не носились взмыленные служащие, не фланировали по коридорам, ведя многоумные беседы, величественные Блонди… Разве что пройдет какой-нибудь припозднившийся трудоголик, прошуршит по полу робот-уборщик, похожий на черепашку, прошагает кто-нибудь из ночной смены техников или охранник, совершающий обход. И тем не менее той уютной тишины, какая бывает в обычных домах и учреждениях поздно ночью (если, конечно, этот дом — не мидасский бордель, в котором после полуночи веселье только начинается!) в Эосе не бывало никогда. Конечно, привыкнув, большинство сотрудников попросту переставали замечать вечный ровный гул кондиционеров, шорох мощных компьютеров, попискивание камер слежения и могли поклясться, что по ночам в Эосе царит мертвая тишина. Но только тот, кто рискнул бы ночью прогуляться по отдаленным закоулкам Эоса (причем, желательно, в одиночку), узнал бы, что это громадное, замысловатой планировки здание живет своей собственной жизнью. Надо сказать, жутковатой жизнью…
Даже Кристиан Норт, Первый Консул, по идее, хозяин всего этого циклопического сооружения, предпочитал не бродить ночью по Эосу. Уж если он и работал до рассвета, то у себя в кабинете, а совершать ознакомительный прогулки у него не было ни времени, ни особенного желания.
Охранники и техники, ремонтные рабочие ночной смены могли многое порассказать о странных, ни на что не похожих звуках, которые порой можно услышать в каком-нибудь коридоре, едва освещенном по ночному времени в целях экономии электроэнергии (ох уж этот Людвиг Вольт с его программой!). В этой среде бытовали свои байки и страшные истории — как почти и в любой профессиональной среде. Человек со стороны — или не со стороны, а просто из дневной смены, — послушав эти истории, усмехнулся бы и назвал их глупыми выдумками. Но те, кто эти истории рассказывал, передавая новым поколениям коллег, а то и добавлял новые «сказки» в репертуар многочисленных рассказчиков, свято верили в то, что говорили. Да и как тут не поверить… Просто мало кто из вышестоящих начальников придавал большое значение тому, что какой-то там оператор многофункционального полотера в одно несчастливое утро не вернулся со смены в положенное время. Найти-то его нашли, в тот же день — только совершенно невменяемого. Со временем бедолага немного оклемался, пришел в себя, но из Эоса уволился, плюнув даже на солидное жалованье, и до конца дней своих наотрез отказывался рассказать, что же такое привиделось ему той ночью в полутемном коридоре. Ему еще повезло, а кое-кого так и не нашли, и о судьбе их могли бы поведать разве что вездесущие роботы-уборщики, если бы только умели говорить…
Особенно популярны были рассказы о том, как сама Юпитер (вернее, ее голограмма) иногда по ночам выходит из своего зала и бродит по Эосу, проверяя, все ли в порядке. Каждого встреченного она якобы заставляет изложить его должностную инструкцию (равно как и любую другую инструкцию из тех, которые полагается знать всем сотрудникам в обязательном порядке, но которых все равно никто толком и не читал). Не сумеешь — считай себя уволенным, потому как мертвецов на службе в Эосе не держат, а после такой встречи живым точно не вернешься…
Кристиан как-то, еще не в бытность свою Первым Консулом совершенно случайно услышал, как один охранник пересказывал такую байку новенькому сотруднику, совсем зеленому юнцу, и, помнится, посмеялся про себя. Мол, все ясно — пугает мальчишку, чтобы тот правил не нарушал, не бродил, где не надо, и учил инструкции, как полагается. Однако со временем, тесно пообщавшись с Юпитер и пожив в Эосе безвылазно довольно продолжительное время, Кристиан несколько изменил свое мнение. Несомненно, Эос, как любое здание, чья история насчитывает не один десяток лет (да что там, не один век!), и в чьих стенах подчас разыгрываются самые драматические события, обрел собственный характер. И, надо сказать, весьма норовистый…
Но всё бы было ничего — все уже давно привыкли к неписаному правилу не бродить ночью по Эосу в одиночку, особенно по отдаленным коридорам, в центральных-то никогда ничего сверхъестественного не происходило. (Хотя, если припомнить пресловутое привидение из Белого зала…) Алистер, правда, с пеной у рта утверждал, что никаких паранормальных явлений нет и быть не может, а все эти видения — суть следствие злоупотребления алкоголем, ну, в крайнем случае — какие-то электронные шумы или излучение неизведанной природы, действующие на психику. А чего вы хотите от здания, буквально напичканного всевозможной техникой? Кто знает, как все эти приборы взаимодействуют друг с другом…
Однако на этой неделе уже не только Кристиан, но даже и Алистер уже был готов поверить в существование сверхъестественных сил. Потому что ничем, кроме вмешательства этих самых сил, нельзя было объяснить странную поломку центрального лифта! Техники качали головами и разводили руками, признавая свое полное бессилие перед взбесившимся механизмом. В конце концов Алистер плюнул на правила поведения Блонди и лично полез разбираться с лифтом — была задета его профессиональная гордость, тут уж не до сохранения реноме… (Хотя Алистер и числился начальником отдела информационной безопасности, в знании всевозможных механизмов, от компьютера до мясорубки, ему не было равных.) Не тут-то было, лифту было все равно, кто там копается в его электронных внутренностях — простой ремонтник или Блонди. Впрочем, Алистер и сам разводил руками — все тесты показывали полную исправность лифта, тем не менее, строптивый подъемник по-прежнему отказывался поднимать кого бы то ни было, хоть самого Первого Консула, на этаж ниже двадцать пятого. Спускать же кого-то вниз он вообще отказывался. В конце концов Алистер обозлился окончательно и приказал полностью сменить весь механизм. Однако и эта крайняя мера не помогла, лифт как безобразничал, так и продолжал безобразничать. Вот и приходилось теперь сорудникам или бегать пешком по бесконечным эосским лестницам, или пользоваться другими лифтами, из-за чего около них теперь скапливались небольшие очереди — центральный-то был самым вместительным и скоростным! Впрочем, вскоре притерпелись и к этому: теперь, чтобы быстро подняться, скажем, на двадцать четвертый этаж, надо было доехать на капризном лифте до двадцать шестого, а потом спуститься по лестнице на два этажа. Все легче, чем карабкаться пешком!..
