Куколка - Олди Генри Лайон (книга регистрации TXT) 📗

Быстро шагнув вперед, альгвасил приобнял щуплого Петрония за плечи. Удачная позиция: теперь Флакк никак не мог обратить внимание на последствия носового кровотечения.

– Завтра. Нюансы мы с вами обсудим завтра. Уже давно ночь, вам пора к жене. Скажите напоследок, – усатый практически утопил гостя в медвежьих объятиях. – Как помпилианец, вы должны чувствовать… Сейчас наш друг – раб или семилибертус?

Петроний на краткий миг сощурился.

– Свободен. Сейчас он свободен.

– Вы уверены?

– Конечно! Он абсолютно свободен! Поздравляю, Лючано! – инженер просиял. – Вас ведь зовут Лючано? У меня прекрасная память…

– Спасибо, Петроний. Вы очень помогли нам обоим. Идите домой, Цецилия наверняка заждалась. Извините за беспокойство.

– Пустяки! Всего доброго! – помпилианец раскланялся и покинул кабинет.

Оставшись с пленником наедине, усатый не спешил продолжить «выпуск новостей». Скинув тулуп, он разгуливал от стены к стене, жестикулируя, как если бы говорил сам с собой. Тень альгвасила растянулась на всю стену, корчась и пульсируя. Кабинет напомнил Лючано допросную камеру: минус третий этаж, звуконепроницаемость, в кресле зафиксирован допрашиваемый – к примеру, Фаруд Сагзи… рядом с допрашиваемым – экзекутор, ждет команды…

– Я вас помню! – вскрикнул Тарталья, забыв про угрозы. – Мы знакомы!

Он мысленно сбрил альгвасилу усы. Убрал кровь с лица. Скинул лишний вес, с лихвой накопившийся за семнадцать лет жизни. Сделал моложе, скучнее, обыденней.

Мельче.

– Вы допрашивали Фаруда в Мей-Гиле! Интересовались Бижаном Трубачом! Вы – федеральный агент Халлухского Доминиона!

– Выходит, не только у инженера Флакка прекрасная память, – хохотнул усатый. – Что ж, я рад. Старым приятелям легче найти общий язык. Хотите, я расскажу вам прелюбопытнейшую версию?

Он остановился, взяв «парализатор». Смазал штырьки мазью.

– Я не знаю, кто вы на самом деле. Экзекутор? Да, вне сомнений. Но это так, ерунда. Давайте по порядку… На Террафиме появляется некий раб. Семилибертус, по заверениям Петрония. Через несколько дней раб приходит на виллу, снятую знатной помпилианкой. Виллу тут же окружают науськанные кем-то фанатики. Фанатиков накрывает волна загадочного пси-воздействия. Пока они юродствуют, отвлекая внимание, происходит коварное похищение. Неизвестные захватывают и вывозят с планеты, прямо скажем, «золотой фонд»: нашу дорогую помпилианку, двух детей общей стоимостью в тридцать миллионов, и раба, который никому даром не нужен.

Он в третий раз воткнул штырьки в нос и нажал на спуск. Раздался треск, как от разряда шокера. Ноздри раздулись, из них потекла опалесцирующая жидкость. Там, где она соприкасалась с кровяной коростой, происходило разжижение и обесцвечивание корки. Казалось, альгвасил производит растворитель для удаления пятен.

Лицо усача стянула дикая гримаса.

– Все, – прохрипел он. – Хватит. Три слоя – это даже слишком. Но я люблю безопасность. Продолжим?

«Парализатор» упал в ящик стола.

– Что мы имеем дальше? Корабль с заложниками покидает Террафиму. Примерно через пять часов хозяин нашего дивного раба валится в реанимацию с инсультом. Мы еще не знаем, что раб к этому моменту освобождается. Но скоро узнаем, благодаря инженеру Флакку! Еще два часа, и гладиаторий, где проживал наш бойкий раб, взлетает на воздух. «Меч Ревнующего» – идиоты, к взрыву они непричастны. Эпицентр взрыва – бокс № 4. Там находился недееспособный сотрудник, закрепленный, согласно показаниям Николетты Швармс, за нашим рабом. Какие выводы следует сделать?

Он подошел к креслу вплотную, встав за спиной Лючано.

– Вы пошли в рабство к Тумидусу по собственному желанию, преследуя какие-то неизвестные мне цели. На Террафиме вы организовали похищение Юлии Руф и бриллиантовых детишек. Группа Бижана оказывала вам всяческое содействие. После отлета Тумидус стал вам не нужен, как прикрытие. И вы освободились, отправив «хозяина» в реанимационную капсулу. Для монстра, совладавшего с тремя сотнями фанатиков, это пустяк. Наконец, вы подложили бомбу в гладиаторий, заметая следы. Что вы пытались скрыть с помощью взрыва, я пока не знаю. Но узнаю, будьте уверены!

– Я монстр! – Лючано почувствовал, что теряет остатки самообладания. – Я пси-мутант! Я могу заставить полк десантников жрать собственное дерьмо! Если так, почему вы не боитесь уединяться с таким чудовищем? Уж вас-то я в бараний рог…

– Полагаете, – альгвасил неприятно улыбнулся, – мне нравится совать в нос всякую дрянь? Я что, получаю удовольствие от мучений? Вы правы, иногда получаю – но не от своих… Инъекция «комы» защищает мой мозг от любого внешнего воздействия. Сутки блокировки гарантированы. Хотите попробовать?

– Хочу!

Терять было нечего.

– Валяйте!

– Вы согласны на мое вмешательство?

– Согласен!

– Вы и впрямь согласны?

– Вы начинаете мне надоедать. Да!

– И все же, вы даете согласие?

– Даю!

Лючано сосредоточился, нащупывая пучки усатого. Хоть что-то, если тело приковано к креслу! Он еще не знал, что сделает, как будет корректировать альгвасила, пользуясь слабыми возможностями невропаста, он копил боль, намереваясь вогнать ее в маньяка, словно отравленное копье, всю без остатка…

Ничего.

Ни малейших признаков контакта.

Он бился в глухую стену.

Есть вещи, которые не надо знать.

Нельзя. Вредно.

Например, нельзя знать, что будет с нами после смерти. Можно предполагать. Верить. Философствовать на эту тему. А знать – не надо. Никому не надо. Такое знание обесцвечивает жизнь.

Хорошо, спорьте со мной. Возражайте. Приводите тысячу аргументов. А потом задумайтесь: вот вы знаете. Не верите или догадываетесь – знаете.

Что, легче?

Жить – легче?

– Вы – мой шанс, Борготта. Мой шанс вернуться обратно. Эти ханжи выгнали меня! Им, видите ли, претит немотивированное насилие! Им не по душе жестокость при допросах! Я, опытный агент, вынужден прозябать в ледяной дыре, на жалкой должности поселкового альгвасила… Вы во всем виноваты, Борготта! После Мей-Гиле я распробовал вкус чужой боли. Вкус и пользу. Имейте в виду: станете отмалчиваться, позавидуете мертвецам! Я – не профессиональный экзекутор, но уж извините… чем богаты, тем и рады…