Участник поисков - Иванов Борис Федорович (книги полностью бесплатно txt) 📗
Тахо, нехотя перебирая лапами, двинулся к берегу, на котором его поджидали звенны, Орри, Брендик и андроиды.
Чем ближе он подплывал к ним, тем медленнее становилось его движение.
— Это Хоон, — пояснил Чжанн Орри (все той же бегущей строкой, разумеется). — Это как бы старейшина... Трудно сказать точно, но очень старый...
Хоон тем временем подплыл к ним уже достаточно близко, чтобы и вовсе остановиться и начать разговор. Он с неприязнью уставился на Брендика и тяжело вздохнул.
Собственно, это и было речью тахо — следующие друг за другом серии вздохов и постанываний. Такой, по крайней мере, она — эта речь — представлялась обычному человеческому уху. Звуковые же анализаторы, работающие в более широких диапазонах, выявили в этой речи великое множество других составляющих — лежащих в основном в низкой инфразвуковой части спектра. Единственным согласным, издаваемым тахо в воздушной среде и доступным человеческому слуху, был звук «тэ». Именно он звучал в самоназвании племени обитателей топей. Откуда в человеческом языке и взялся его перевод — «этого тахо».
Хоон закончил охать, вздыхать и шипеть и требовательно уставился на Брендика. Тот ощетинился. Но ощетинился молча.
— Он спрашивает, — перевел Чжанн, — зачем мы привели с собой зверя? Хоон не хочет, чтобы нас слушал зверь...
Надо сказать, что ни собак, ни кошек, ни любую другую живность, прирученную человеком, тахо не жаловали. Трудно сказать, что за этим стояло. Возможно, какой-то эпизод истории отношений между тахо и родом людским — истории далеко не простой и не окрашенной в розовые тона. А может, дело было в особенностях мировоззрения тахо, которые, по мнению людей сведущих, осуждали не столько людей за то, что они приручают и тем самым лишают свободы «братьев своих меньших», сколько самих этих «братьев» за то, что те позволили себя приручить. Так или иначе, присутствие Брендика не особенно улучшило атмосферу предстоящей беседы.
— Мне кажется, — от себя добавил Чжанн строкой доверительного цвета, — что лучше будет, если твой друг отведет зверя на опушку и побудет там с ним...
Орри тяжело вздохнул, присел на корточки и что-то зашептал на ухо своему четвероногому другу. Тот слушал его, понурив голову, потом бросил на приятеля скорбный, полный упрека взгляд и позволил, ему передать свой поводок в руки Бирима. Тот как можно ласковее потрепал пса по затылку и с достоинством удалился вверх по склону — снова в редковатую рощу. Брендик тоже всем своим видом показывал, что и он полон достоинства. Но достоинства оскорбленного.
Оба оставшихся на месте действия андроида деликатно — от греха подальше — отошли в сторонку и уселись на траве поодаль.
Тем временем Чжанн перебросился с Хооном еще парой-другой тяжких вздохов и стенаний, после чего сообщил оставшемуся сидеть на корточках и пригорюнившемуся Орри:
— Я сказал ему... Я сказал, что нас прислал на Болота Нолан-Скрипач. И что у него большая просьба ко всем тахо. И эту просьбу ему передашь ты — сын Нолана... И Хоон мне ответил, что народ тахо будет всегда благодарен таким людям, как Нолан, которые боролись с... с плохими людьми за то, чтобы на тахо больше не охотились, как на диких зверей, из-за их панцирей. И за то, чтобы за тахо признали права разумных обитателей планеты... И я сказал ему, что о чем бы ты ни просил тахо от имени Скрипача, народ звеннов всегда будет поддерживать эту просьбу...
Он снова повернулся к бесстрастно неподвижной на вид туше Хоона и опять принялся вздыхать и хрипеть. Это продолжалось чуть ли не полчаса. Должно быть, болотный житель чем-то задел глубокие чувства своего лесного друга. Цвет строки, которой он перевел для Орри смысл состоявшейся перепалки, был оскорбленный — как у не успевшего остыть после ковки металла.
Сама же строка эта была, однако, вполне корректна.
«Хоон говорит, — гласила она, — что народ тахо глубоко благодарен и народу звеннов за то, что они оказали тахо великую помощь в том, чтобы установить взаимопонимание с народом людей. И раз звенны ходатайствуют о том, чтобы помочь Нолану, тахо, конечно, сделают все, что смогут, чтобы исполнить эту просьбу, если, конечно, это не унизит их — тахо — достоинства и не пойдет им во вред».
— Конечно, не унизит! — пожал плечами Орри. — И не пойдет... Это вообще тахо не касается...
Тут он прервался, задумался на минутку и чуть поправил формулировку сказанного:
— Это я в том смысле, что это все — дело только между людьми и андроидами. А звенны и тахо будут только смотреть со стороны...
Ответа пришлось дожидаться недолго.
— Все, что происходило до сих пор в нашем Мире между людьми и андроидами, всегда приводило к тревогам для тахо и для звеннов... Лучше всего, однако, будет выслушать суть дела...
Орри собрался с силами и для большего удобства устроился сидя на сочащейся влагой траве бережка. Потом, помогая себе размахиванием рук и выразительными гримасами, а также испусканием не очень членораздельных звуков, постарался как можно более ясно изложить не очень-то, видно, сговорчивому старейшине тахо историю попадания в недра Болот пресловутой Платиновой Карточки. Он, как мог, объяснил ее значение для жизни людей и андроидов в Бэ-Ка. Свою речь он закончил скромной просьбой к народу тахо помочь найти карточку и, буде она найдена, передать ее в руки ему, Орри, или Нолану-Скрипачу, которому народ тахо так благодарен за признание их разумными существами...
Чжанн переводил его рассказ довольно долго и, видно, достаточно путанно. Во всяком случае, результатом его стараний была довольно долгая пауза — гораздо более долгая, чем сам процесс изложения сути дела и его перевода на понятный тахо язык. Потом Хоон испустил очередной вздох и задом наперед стал отодвигаться от берега. Оба его собеседника встрепенулись и, каждый на свой манер, принялись выражать недоумение действиями партнера по переговорам.
Но вскоре они успокоились, так как тахо вдруг замедлил свое попятное движение. Подняв повыше над водой изрезанную морщинами и украшенную роговыми наростами голову, он принялся издавать особо торжественное шипение и пыхтение.
— Он говорит, — стал поспешно переводить его монолог Чжанн, — что, разумеется, для народа тахо не составит труда выполнить просьбу Нолана. Мало того, тот предмет, который забросил в Заводь огромный рыжий бородач, сейчас находится в надежном месте. Но тахо хорошо известен и сам этот человек. Раньше — до того, как тахо признали разумными созданиями, — он и его друзья принесли тахо огромный ущерб. Они готовы вернуть необходимую людям карточку, только если он от имени всех сделавших зло явится сюда и искренне покается в содеянном. Они готовы принять такое покаяние, ибо прошло уже много лет. Кроме того, многие допускают, что совершены они были по незнанию. И только тогда — после того, как, покаявшись, этот человек навсегда покинет Болотный край, — только тогда карточка вернется к людям... А пока — прощайте...
Орри остолбенело смотрел на то, как громадная, облаченная в загадочно переливающийся панцирь туша Хоона неторопливо удаляется в глубь Заводи и там уходит, тоже не торопясь, в темные недра трясины. Некоторое время верхушка его панциря небольшим островком еще высилась над тускло поблескивающей гладью, а затем и она исчезла, и только давешние здоровенные пузыри рвались теперь из глубины. Потом и их не стало, и оставшуюся черную «прорубь» быстро затянуло зеленой ряской.
Орри перевел полный недоуменного отчаяния взгляд на звенна, потом на Мантру и Дрома. Звенны продолжали свой вечный странный танец, и трудно было сказать, что именно думают они о случившемся. Может быть, их беспокоила только мысль о том, как укрыться от близящегося дождя и последующей короткой ночной зимы. Что до андроидов, то вид у них был основательно озадаченный. Первым сориентировался в сложившейся ситуации Дром.
Он решительно поднялся на ноги и предложил:
— Отойдем поглубже в чащу. Будем держать военный совет. Мантра, свистни Бириму, чтобы подтягивался. Господа звенны, вы пойдете с нами?
