Герой поневоле - Мун Элизабет Зухер (книга регистрации txt) 📗
— Ничего удивительного. Хотя вы мне еще не рассказали, что там с вами произошло в детстве. Но параллели прослеживаются. В обоих случаях вы были под чьей-то защитой, и защита эта оказалась ненадежной, а тот человек, которому вы доверяли, оказался вашим врагом.
Эсмей удивилась, что сама до этого не додумалась. Это ведь так просто и так очевидно. Стоило только Анни произнести это вслух.
— Наверное, во время мятежа на «Деспайте» было много кровавых стычек на борту корабля?
— Да…
— Значит, последние события должны были всколыхнуть прежние воспоминания.
— На этот раз я уже не так боялась, — ответила Эсмей. — По крайней мере, в начале гораздо меньше.
— Это хорошо. А про ту детскую травму вы кому-нибудь рассказывали?
Эсмей почувствовала, что вся сжалась.
— Мои… мои родственники знают.
— Я не об этом. Вы рассказывали кому-нибудь, когда выросли?
— Одному человеку… Барину Серрано… потому что ему самому было так плохо. Я говорила ему, что ему надо пообщаться с вами… А потом рассказала.
— Барин Серрано? Ну да. Энсин, который лежит в лазарете. С ним работает другой терапевт. Интересно. Вы что, друзья?
— Да.
— Вам, наверное, было нелегко рассказать ему… А как он отреагировал?
Эсмей пожала плечами:
— Я не знаю, что можно назвать нормальной реакцией. Он рассердился на моего отца,
— Прекрасно, — сказала Анни. — Это и есть нормальная реакция. А теперь.. Может, расскажете мне?
Эсмей набрала воздуха и начала рассказывать все сначала. Ни капли не легче… Но и не тяжелее, несмотря на то что Анни совершенно незнакомый ей человек. Когда Эсмей запиналась, Анни быстро задавала какой-нибудь вопрос, и Эсмей продолжала рассказывать. Ей казалось, что прошло много часов, когда она подошла к концу.
— Я думала… что сошла с ума. От лихорадки или еще от чего-нибудь.
Анни покачала головой:
— Вот об этом можешь не беспокоиться, Эсмей. Ты абсолютно здорова и нормальна. И всегда такой была. Ты пережила большую травму, физическую и эмоциональную, и хотя это пагубно отразилось на твоем развитии, но не остановило тебя. Все твои реакции вполне нормальные. Вот поведение твоих родственников, если бы мы рассматривали их как отдельного индивида, можно назвать ненормальным.
— Но они были в своем уме… Это же не они просыпались с криками по ночам, не они будили весь дом…— (Нельзя считать родственников больными. Они нормальные люди. Они живут нормальной жизнью, носят нормальные одежды.)
— Эсмей, кошмары еще не есть признак безумия. С тобой произошло нечто страшное, поэтому тебе снились кошмары. Вполне нормальная реакция. Но твои родственники пытались сделать вид, что ничего не произошло, пытались представить в виде проблемы твои вполне естественные кошмарные сны. В этом проявилась их неспособность взглянуть в лицо реальности. А одним из симптомов психического расстройства считается разрыв связи с реальностью. И не важно, происходит это с одним индивидом или с группой, с группой родственников например.
— Но…
— Очень трудно связать нормальных людей, которые живут нормальной обычной жизнью, с твоим представлением о безумии? Ничего удивительного. Мы еще договорим об этом. И о других проблемах тоже. Но успокойся, ты совершенно здорова, а все симптомы, которые у тебя были, поддаются обычной терапии. Мы с тобой кое-что обсудим здесь, а потом я дам тебе задания для самостоятельной работы. Встречаться мы будем через каждые пять дней, и два часа самостоятельных занятий в промежутках между сеансами. Все понятно?
Эсмей знала, что у нлее должны быть вопросы, но в голове сейчас было пусто. Больше всего на свете ей хотелось броситься в постель и уснуть. Она так устала, словно два часа тяжело работала.
— В течение первых нескольких сеансов у тебя могут быть некоторые соматические симптомы, — продолжала Анни. — Будешь чувствовать усталость, может, даже физическую боль. Иногда будет желание отказаться от обычной пищи и наесться сладкою… Старайся есть регулярно и не переедай. Спи побольше, если сможешь.
Глава 21
Легко сказать, но что толку лежать в постели, когда совсем не можешь заснуть? Она уже досконально изучила обшивки стен и потолка в своей каюте, знала каждую вмятину, каждую выпуклость и все окружающие предметы. Когда она закрывала глаза, то сон исчезал вообще, сердце бешено колотилось в груди. Во время еды она честно глотала кусок за куском, подражая всем движениям своих соседей справа и слева. Никто ничего не замечал. У нее было ощущение, что ее подвесили в пустоте и даже дотянуться ни до чего нельзя.
С удивлением и облегчением она заметила, что никто от нее ничего не ждет, кроме рутинной работы, несмотря на то что людей на борту не хватало. Питак давала ей бесконечные списки деталей и механизмов, наличие которых нужно было проверить на складе, и записи о продвигающихся работах на «Рейте», которые нужно было ввести в компьютер. Эсмей понимала, что это рутинная работа клерков, обычно подобными вещами занимались старшины и капралы. Но она ничуть не расстраивалась из-за этого. Она целиком посвящала себя выполнению этих заданий. Что это был за приступ бешеной энергии, когда она решилась пробираться через весь корабль, взялась за командование вражеским судном, потом еще сражалась с врагом? Теперь от него и следа не осталось. Пусть другие заботятся о том, как доставить «Коскиуско» в галактику Династий, где базируются остальные корабли Флота. Пусть кто-нибудь другой беспокоится о ремонтных работах на «Рейте», о всяких там повреждениях и даже о раненых. Она не может даже думать об этом.
Во время следующего сеанса Эсмей снова начала защищать своих родственников:
— Они не знали, что делают.
— Тебе снились кошмары. Ты говорила, что так сильно кричала во сне, что тебя выселили в самый дальний конец дома…
— Не выселили…
— Чтобы маленькая девочка спала одна так далеко ото всех остальных? Самое настоящее выселение. И в тебе произошли перемены, которые любой здравомыслящий взрослый человек расценил бы как реакцию на стресс. Так ведь?
Себ Корон рассказывал ей, что до того времени она с удовольствием ездила верхом. Что она была открытой, не по годам развитой, энергичной, хотела все знать и все делать… Но все дети в какой-то момент навсегда перерастают радостную пору раннего детства. Она попыталась объяснить это Ални, а та по-своему интерпретировала все, что произошло.
— Если поведение ребенка меняется внезапно, тому всегда должны быть причины. Постепенное изменение не так сильно заметно. Когда человек сталкивается с новыми событиями, с новыми переживаниями, то он, естественно, меняется. Но внезапные перемены не происходят на пустом месте, просто так. Родственники должны замечать такие перемены в ребенке и пытаться найти причину, их вызвавшую. В твоем случае они эту причину прекрасно знали.
— Но все это было не связано… Они говорили, что я просто стала лентяйкой…
— Маленькие дети не становятся лентяями просто так. Это взрослые называют так поведение, которое им не нравится. До того момента ты любила ездить верхом… потом перестала и даже забыла, что когда-то любила это делать. И ты думаешь, это не было связано с тем случаем?
— Думаю… что, наверное, связано. — Она дернулась — так лошадь пытается согнать с себя надоедливых мух.
— Ты не помнишь, тот человек напал на тебя в помещении или на улице?
— Все здания были разрушены… полностью или частично, но разрушены… я забилась в угол, стены скрывали меня… я ведь была маленькая… там была солома, и я спряталась в ней.
— Какой там был запах?
Она потянула носом воздух… опять, опять тот запах, не дым, а тот, другой,
— Пахло хлевом, — тихо сказала она, так тихо, что ее было почти не слышно. — Рядом был хлев. Пахло как дома…
— Поэтому-то ты там и спряталась. Ты вышла на запах, на знакомый запах, там было не так страшно. И именно там, где тебе казалось, что ты в безопасности, ты ведь помнишь, что запахи напрямую связаны с эмоциональным центром мозга, на тебя напал человек в форме, которая до этого тоже всегда ассоциировалась у тебя с безопасностью и защитой. Разве странно, что после этого ты не могла убирать в конюшне?
