Стрелы Времени (ЛП) - Иган Грег (книги полностью бесплатно TXT) 📗
Ей хотелось при жизни хотя бы краешком глаза увидеть момент воссоединения с предками, но в конечном счете будущее могло пообещать ей лишь одно – рано или поздно космос замкнется сам на себя, и каждая частица, каждое поле, каждая морщинка в ткани пространства идеально совместятся сами с собой, совершив полный оборот. Стоявшая за этим геометрия вовсе не обязана была угождать ее прихотям; она была такой, какая есть, и сама Агата всегда составлялся лишь ее крошечную часть. Она уже совершила чудо, сумев достичь настолько глубокого понимания природы за отведенное ей время. Но ей не хотелось жить, видя перед собой кровавую мясорубку, если гора столкнется с метеором или ось Бесподобной пострадает от взрыва бомб.
Агата открыла глаза. Ее правая рука ныла от боли; подтянувшись, она сумела ухватиться за блокиратор еще и левой, но держаться обеими руками было неудобно, поэтому она отпустила правую, дав ей возможность передохнуть. Наощупь она сверилась с часами на поясе; до обрыва оставалось меньше двух курантов. Она не собиралась спасаться бегством. Агата не надеялась найти на поверхности горы еще один блокиратор, но приближался момент, когда бомбы могли найти ее сами.
Она разглядывала переходное кольцо, как вдруг опомнилась и посмотрела в сторону, пытаясь сделать поправку на свое собственное вращение и дугу, по которой должен был двигаться ее противник, пытаясь сбавить боковую скорость и добраться до своей цели по спирали.
Она ждала; мимо нее невозмутимо проплывали звезды.
Яркое сияние разноцветных шлейфов прервала черная точка. Агата не стала дожидаться, гадая насчет ее природы; оттолкнувшись от горы, она перешла в свободное падение. Стремительно падая рядом с Бесподобной, она искала блокиратор и снова его нашла. Он находился почти вровень с ней и держался вблизи поверхности всего в одной проминке от Агаты. Запустив реактивный ранец, она стала затормаживать свое падение, и как раз вовремя – в этот момент машина находилась у нее над головой. Агата изобразила на груди стрелку, упреждающе изменила угол подлета и взмыла вверх навстречу блокиратору.
Она столкнулась с машиной, широко расставив руки и, поймав ее, крепко схватила. Вдвоем они кубарем полетели в сторону Бесподобной, и ударились о поверхность горы; камень оцарапал ее плечо, содрав ткань и кожу. Агата закричала от боли и попыталась нарисовать стрелку, которая бы унесла их подальше от Бесподобной, но ничего не произошло. Ее ранец исчез – от удара он разлетелся на кусочки, которые унесло в открытый космос.
Вокруг нее вертелся полукруг рассветных звезд. Взгляд Агаты был сосредоточен на машине, заключенной в ее объятия; она чувствовала слабые струйки воздуха, пытавшиеся вернуть блокиратор на прежний курс. Ей оставалось лишь приложить к нему всю оставшуюся мускульную силу в надежде, что этого хватит, чтобы вытолкнуть бомбу в космос и не дать горе попасть в радиус поражения.
После удара о гору ее левая рука была бесполезна, но ей удалось поднять ноги вверх и опереться ступнями о каменный контейнер. Наблюдая за вращением звезд, она пыталась мысленно настроиться на их циклическое движение. Наконец, оттолкнувшись от блокиратора ногами, она отбросила его прочь.
От отдачи ее тело с силой ударилось о поверхность камня. В тот момент, когда гора впилась в ее тело, она закрыла глаза.
Свет пронзил ее веки и наполнил ее череп. Объяв лучезарное сияние, Агата исчезла.
Глава 33
– Однажды у нас будет целая масса синтетических веяний, которые мы сможем внедрять при помощи фотонного устройства, – предсказала Маддалена. – Будут инструменты на все случаи жизни, но самым лучшим станет средство, заставляющее человека говорить правду.
– Таким вы видите будущее, да? Именно вы это вы вынесли из всего, что с наши произошло? – Рамиро замолчал; намеренно ли подначивала его Маддалена, или нет, не имело значения – его старания все равно были впустую. – Просто подпишите бланк освобождения, и я перестану путаться у вас под ногами.
– Слушание все равно состоится, – упрямо настаивала Маддалена. – Вы знаете, что мы можем привлечь ее как причастную к саботажу.
– Как скажете.
Маддалена спрыснула руку краской и поставила подпись. Выпустив на свободу, заключенных, которые дольше прочих провели в тюрьме без суда, Совет, даже в своих предсмертных муках, продолжал бороться за все более незначительные поблажки. Ни один из жителей горы не мог с уверенностью сказать, что именно совершила или не совершила Тарквиния, но четыре череды не вызывали особого отклика в сравнении с четырьмя годами, проведенными без суда и следствия. Несмотря на то, что у Рамиро были деньги для внесения залога, ему пришлось потратить все свое время, чтобы собрать необходимые восемь дюжин подписей незаинтересованных жителей, готовых заявить под присягой, что бессрочное заключение Тарквинии оскорбляет их чувство справедливости.
Он вышел из кабинета Маддалены и направился в тюрьму.
На посту охраны ему снова пришлось иметь дело с бюрократическими проволочками. Рамиро старался сохранять спокойствие, пока все поданные им документы подвергались тщательному изучению, которое сопровождалось жалобами и обращениями к фотонным записям – служащие пристально разглядывали их и никак не могли разобраться в том, что видели.
Весь этот маразм продолжался полсклянки, после чего охранник сообщил ему: «Теперь вам нужно просто подождать. Сейчас мы ее выведем».
Когда женщина вошла в комнату, Рамиро обратил внимание на ее походку. Если до этого на ней и были кандалы, то сейчас она не подавала ни малейшего вида. Он двинулся вперед и обнял ее.
– Ты в порядке?
– Знаешь, как говорят, – ответила Тарквиния. – Нет большей чести, чем пойти по стопам Ялды, матери всех узников.
Рамиро не понял, был ли в ее словах сарказм.
– Что ты слышала насчет обрыва? – спросил он, когда они вышли в коридор и направились вперед по соседним опорным веревкам.
– Взрывы у подножия горы. Люди то выходили в космос, то возвращались обратно. Сумбурная версия, которая дошла до всех остальных уже после того, как все закончилось – не более того, безо всяких подробностей.
– Две трубы получили брешь у основания, но их вовремя запечатали, – объяснил Рамиро. – У группы Джакомо были собственные блокираторы; будь их воля, они бы всю ось располосовали.
Тарквиния слишком долго обдумывала происходящее, чтобы удивиться их предательству.
– И что же им помешало?
– Агата, – ответил Рамиро. – С парой дюжин друзей. Они вышли на поверхность у подножия горы и выбросили бомбы в космос. Физически пострадали только три светособирателя. Причиной обрыва стала вспышка от взрыва.
Тарквиния молча впитала эту мысль.
– Они спасли Бесподобную, – сказал Рамиро. Его благодарность была искренней, но он по-прежнему чувствовал, будто кривит душой.
– Кто-нибудь пострадал?
– Агата потеряла много плоти. Пару черед никто не верил, что она выживет, но сейчас она, наконец-то, пошла на поправку.
Тарквиния тихонько зарокотала.
– Мы можем ее навестить?
– Само собой.
Пока они пробирались к ближайшей лестнице, Тарквиния поведала ему о собственных злоключениях.
– Мне выделили время в обсерватории, и поначалу все казалось идеальным, пока самые назойливая любительница лезть в чужие дела среди моих коллег не решила узнать, как у меня дела в тот самый момент, когда я осматривала реактивный ранец из аварийного комплекта. Она посчитала это достаточно подозрительным, чтобы произвести гражданский арест; большая часть сотрудников сочли ее идиоткой, но один сторонник у нее все-таки нашелся. Я боялась, что вдвоем они так на меня обозлятся, что на полном серьезе попытаются привлечь внимание человека, который в силу своего положения мог бы упомянуть об этом инциденте в официальном сообщении.
– И тогда Совет знал бы об этом с самого начала. – Весь экипаж Геодезиста бы попал под пристальное наблюдение с момента возвращения корабля.
