Звездный вирис (сборник) - Бейли Баррингтон Дж. (библиотека книг txt) 📗

Первое же предложение Джандрака о том, что они готовы покинуть королевство, принц с радостью принял. Но он хотел большего: не просто изгнать их в другую часть галактики, как предлагал Джандрак, но изгнать их во внешнюю тьму, за пределы галактики, откуда анархисты уже никогда не вернутся. В обмен Джандрак потребовал укрупнения экспедиции и возможность взять с собой некоторое количество народу из миллиардов подданных королевства, чтобы основать человеческую цивилизацию в другом месте.

На это принц тоже согласился. Таким образом, Джандрак, против своей воли, снова оказался вовлеченным в игру заговоров и контрзаговоров, на этот раз с самим собой, в качестве почти беспомощного партнера. Потому что нетрудно было догадаться, что Передан увидел в этом соглашении возможность решить несколько проблем сразу. Он не только избавлялся раз и навсегда от назойливого гнезда анархистов, но по числу тех, кто своим присутствием раздул флот мигрантов, можно было догадаться, что людей, добровольно ответивших на телевизионный призыв Джандрака, разбавили тысячами политических недовольных, которых полиция Гринсекта сочла подходящим материалом для транспортировки.

Третий пакет договоренности с Переданом давал еще больше оснований для беспокойства. Джандрак полагал, что принц почти наверняка планирует использовать усиленную линию скольжения, которую флот оставил у себя в кильватере; как наживку в попытке навсегда выманить Пятно за пределы королевства, точно таким же образом, как Джандрак когда-то навел эту угрозу на Передана.

Такая возможность вызвала пылкие споры. Грэйм Либер страстно настаивал на том, чтобы проект был продолжен независимо от исхода; если их жизни окажутся принесенными в жертву, то это небольшая цена за то, что человечество в целом будет спасено от этой связи с чужеродным монстром. Джандрак отчасти был с ним согласен. В конце концов он привел убедительный аргумент:

— У нас и так нет выбора. Если мы останемся, мы погибнем; если уйдем, то можем выжить. Пока, насколько мы знаем, Пятно движется сравнительно медленно. Наши корабли способны раз в десять превзойти его среднюю скорость, поэтому оно никогда не сможет нас догнать. Во всяком случае, мы не можем быть уверены, что ученым Передана удастся выманить его с безопасных мест кормления.

— Зачем бы еще нам нужно было брать с собой полмиллиона человек? — сердито пробормотал Хин Сетт. Он был единственным, кто стойко возражал против решения Джандрака. Сетт выступал за то, чтобы разделиться и дать последний бой, чтобы блеснуть напоследок. Но Джандрак безапелляционно отклонил его предложение.

Теперь наступил момент истины.

На мостике флагмана приборы и мониторы управления щелкали и гудели в напряженной тишине.

— Мы могли бы увеличить скорость еще на восемь процентов, — спокойно говорил Джандрак Сетту и Кракно, которые были на мостике рядом с ним. — Но это опасный уровень. Мы рискуем попортить трубы, и часть кораблей неизбежно отстанет.

Пятно все же следовало за ними. И как только оно оказалось вне периметра галактики, его скорость невероятно увеличилась.

Кракно потел.

— Уберите ограничители, — рыкнул Сетт, — нам конец в любом случае.

Джандрак кивнул и по командной панели передал приказ всему флоту. Металл корабля слабо бренчал, когда скользящий привод вибрировал на пределе своих возможностей.

Это не делало погоды. Пятно постоянно, минута за минутой, сокращало разрыв.

— Что же, — сказал Джандрак, поворачиваясь к остальным и стараясь утихомирить стук сердца, — вот мы и попались.

Что-то на одном из экранов привлекло его внимание. До сих пор он скрывал от остального флота новости об их плачевном положении, но факты каким-то образом просочились, или же они обо всем догадались сами. Флот в панике отклонялся от основного курса, разбегаясь в окружающем космосе. Но как только они уходили с линии искажения пространства, их скользящие машины становились медлительными и неуклюжими; у них не было возможности уйти вовремя. Находящиеся на мостике уже могли ощущать электрическое покалывание. Они пораженно переглядывались между собой. «Я находился в ловушке с самого начала… Слишком много могущественных игроков в игре… Дело шло к этому давно…»

Эти мысли шли из мозга Джандрака сами по себе.

— Мне жаль, Кастор, — сказал он, — мы теперь уже не построим общество, в котором люди будут равны.

— И власть будет принадлежать индивидууму, — поправил его Кракно. Он криво улыбнулся, борясь со своим страхом. — Я никогда по-настоящему и не верил, что такое общество возможно. Человек создан по-другому.

Джандрак подумал: «Я должен пойти повидаться с Ронданой, пока…»

Последнее, что он услышал, был вопль Кракно.

Казалось, будто воздух вырывается из комнаты в пустоту. Казалось, это был раскат грома, за которым последовали тишина и мрак.

Эти голоса в пустоте:

Взрывы в психике.

Отделение тела от мышления.

Похищение души.

Какофония псевдоэнергий, стучащих в полмиллиона гибнущих нервных систем в форме призрачных визгов и стонов; чужеродные звуки, которые невозможно описать, приносящиеся с бесконечных расстояний, мятущиеся облака неустойчивых частиц, которые появлялись и выпадали из существования согласно своим собственным мистическим законам.

Полмиллиона душ флота мигрантов осознавали все это так, как только умирающий человек может осознавать пролетающие воспоминания прошлого. За секунды, которые казались столетиями, невыносимое давление разбухло до кульминационной точки, и их агония подошла к концу наподобие падающего занавеса.

Забытье.

Это была смерть.

Это была жизнь.

Это была жизнь. И все же это была смерть.

Это была тайна, неподвластная мысли.

Джандрак сидел на траве, глядя, как радужные рыбы прыгают в реке. Время от времени он поглядывал на луга, леса и ручьи или смотрел в небо.

Крик позади заставил его обернуться, и он увидел, как Рондана Криль и Грэйм Либер идут через вершину холма. Он встал, ответив на восторженную ухмылку Ронданы такой же, собственной.

— Так вот ты где, наконец! — заметила она. — Мы слышали, что ты живешь где-то здесь.

— Я искал тебя, — извиняющимся тоном сказал он, — но не мог найти. Это все такое большое…

— Ты должен был продолжать стараться, — выговорил ему Либер. — Мы все появились в пределах вполне определенной области и в разумной дистанции друг от друга. Похоже, это одна из характерных черт способа, которым Пятно питается.

Джандрак указал на коттедж, который он построил выше по склону:

— Заходите.

У двери коттеджа Либер задержался, оглядывая невероятный мир вокруг. Там было небо. Была земля, и холмистые луга, и извилистые реки, деревья и кустарники. Но там не было горизонта. Вдали местность, казалось, схлопывалась сама на себя, и ничего определенного невозможно было разобрать.

Он вошел вслед за Джандраком и Ронданой. Джандрак выставил на деревянный стол вазу с фруктами и достал несколько чашек и кувшин с жидкостью с резким вкусом.

— Мне потребовалось немало времени, чтобы сделать все эти вещи, — сказал Джандрак. Он сел и хлопнул чашкой о стол. — Вы мне объясните, — обратился он к Либеру. — Мы должны быть мертвы. Мы и являемся мертвыми. И тем не менее мы живы. У нас есть тела, мы живем в вещественном материальном мире — или, во всяком случае, он похож во многих отношениях на старый материальный мир, и я знаю, что мы внутри Пятна, и что Пятно — это совсем пустое пространство.

Либер вздохнул, перебирая фрукты.

— Странно, что мы всегда думали о Пятне как о чем-то зловещем и страшном. Истина в том, что это сама жизнь, чистая ментальность; рудиментарная и едва ощущающаяся сама по себе, но являющаяся вместилищем для любой другой ментальности, которую она встречает. Вот так она и поддерживает себя — поглощая другую жизнь в себя целиком нетронутой.