Адские гнезда: Дуэт Гильденстерна и Родригеса (СИ) - Бреусенко-Кузнецов Александр Анатольевич
Ну, зато прыжок удался. Хорошо рассчитал, собрался…
Но обратно уже не прыгнешь. Стоит иметь в виду.
Когда Кай, а за ним Феогност выбрались на площадку, тёмный выкопанный проход освещал один лишь источник света: дверь, отворённая в «Храм».
6
Вот как бывает. Кто доходит своим умом, проникает в глубинную суть проблемы и выводит практический вывод, как можно бы дверь открыть — он её не откроет. Открывают другие. Ума у них было меньше, но глубинную тайну нашлось кому подсказать.
Ладно, кто-то в миру теоретик, он стоит в стороне, он эксперт, никого не трогает, но готов подсказывать. Кто-то практик, он весь на подсказках, он сумеет все двери открыть, но глубинно не знает, что делает. Ясно, Каю дорога куда: в первые, не вторые.
Эй, куда ты? Кай, ты серьёзно? Ты собрался войти в не тобой отворённую дверь? А последствия? Ты потом эту дверь откроешь?
Кай вошёл в сидский Храм-гробницу как человек без ключа, то есть на тех же лишённых надежды правах, что и брат Феогност.
Что за дверью? Освещённый стенными панелями винтовой пандус. Очень древний Храм — извините за мой сарказм, но панели совсем не из давних эпох. Что-то дальше будет? Впрочем, пандус как раз успокаивал — он прекрасно вписываося внутрь «шпиля» или верхушки конуса, не нарушая размерности здешних пространств. Если б иначе — было бы вовсе грустно. Можно ведь так заблудиться, что и двери не найдёшь. Не говоря уж о том, чтоб ей быть открытой.
С десять минут спускались. Постарались не прозевать нападения, так как пандус глушил шаги. Но походило на то, что брат Квентин имел здесь задачи куда поважнее, чем их ловко подкараулить около входа.
Пандус привёл в цилиндрический зал с расписными длинными ящиками, что стояли в стенных нишах. В три ряда, один под другим.
— Это те саркофаги? — спросил Кай.
— Ага. — Феогност уже выглядел полностью вменяемым. Видно, Квентин ему обеспечил целительную встряску. На болезненный прежде вопрос о саркофагах он спокойненько так ответил. И развил свой ответ. — Тут лишь малая часть гробов. Есть ещё — ниже, в зале побольше…
— Но они там такие же? Ну, как и здесь…
— Да. А что?
Промолчать? Но тот глядел выжидающе, и Кай всё же сказал:
— Это не саркофаги. Это камеры криосна.
— Значит, там…
— Не мертвецы. Живые. Из приближенных к гуманоидам сидских рас.
— Я не верю, — быстро сказал Феогност. — Этого не может быть. — И глаза фанатично блеснули.
Кай споткнулся. Ну и кто его тянул за язык? Позабыл, с кем имеет дело? Осторожность элементарную потерял. Шли бы дальше вперёд по гробнице, без этих дурацких споров. А теперь…
— Ты сказал…
— Я не буду разубеждать.
Дохлый номер полемизировать с сектантом.
— Нет, постой! — вскричал он. — Расскажи, почему ты решил, что это всё криокамеры?
— Я не решил, — снял ответственность Кай, — я прочитал, что написано на корпусах ящиков. Может, там и неправда написана, не могу судить. Просто решил: ну зачем на гробе писать, что он криокамера? Но не могу исключать, что есть и такой смысл…
— Погоди, я понял! — Его душили рыдания.
Кай поглядел недоумённо, но оставил свои соображения при себе. Ибо да, на первый-то взгляд, чем же мёртвое лучше, чем живое? Но на второй-то, бывает живое, похуже чем мёртвое…
— Это не гробница! — хрипло произнёс Феогност. — А я идиот!
Кай возразил устало:
— Ну почему так сразу?
— Я оскорбил святого человека!..
Только тут Кай и понял, в чём дело. Хоть, казалось бы, отчего бы и раньше не догадаться? Ведь у него самого была такая гипотеза…
— Ты сказал Амосу, что это не Храм, а гробница, а он обиделся?
— Я посмел это произнести при его преосвященстве верховном бишопе! — подтвердил Феогност. — Никакой мне кары за это не будет много!
Кай заметил, что в верховных бишопах у Феогноста и до сих пор ходит Амос, а не Пит. Что ж, по-видимому, это принципиальная позиция. Надо иметь в виду и не раздражать его хоть бы вопросом о нынешней иерархии Нового Зеона.
— Но ведь его преосвященство тебя покарал?
— Да. Это кара была. Когда я, завидев гробы, произнёс это слово «гробница», преосвященный Амос тут же меня подозвал. И велел доложить своему заместителю в старом Новом Зеоне…
Кай не мог не оценить это титулование Пита Бойтано!
— …что Храм найден, и экспедиция продолжается.
— Да. Остроумный способ тебя услать.
— Я не мог ослушаться.
Эх, ну ещё бы! Феогност не ослушался, только дверь-то за ним закрылась. Он оказался в позиции изгнанного из Рая. И за что? За длинный язык. Вроде, не самое сильное из прегрешений.
— Брат Феогност, не кручинься. Ты выдал неверную версию, но она шла от сердца, я понимаю так. Все мы порой ошибаемся. Даже вот я.
И в настоящее время Кай ошибается со следующей гипотезой: не гробница, не Храм, а подземный мобильный бункер. И в нём дремлют какие-то силы. Ну, как в Троянском коне.
Но от чего оттолкнулся Кай? От этих вот криокамер!
— О, брат Майк! Мне слова твои утешительны. Понимаю, они верны. Но чувство вины сильней. Потому я должен, должен искать и найти здесь верховного бишопа Амоса! Я обязан пред ним покаяться, искупить… Мы найдём его, правда, брат?
— Почему бы и не найти. Ведь мы же туда идём. Но сейчас давай не отвлекаться. Где-то же Квентин бродит!
7
Пандус под дальней стеночкой — очень узкий, вдвоём и не разминёшься — вывел в следующий зал, в тот самый, где Амос и расстался-то с Феогностом. Зал был мало того, что велик, но буквально загромождён криокамерами. Коли так поглядеть, не вчитываясь… Ну гробница же из гробниц! Знать, Амос разозлился не зря. Слишком правдоподобной была высказанная версия.
Ой, «гробов»-то… Ну на любой вкус! Между прочим, здесь были не только такие, как в зале выше. Феогност не особо наблюдателен. Были как бы трёхместные камеры, но с назначением для одного существа, Были скрученные буквой «зю» из патрицианского алфавита ксенокультуры Ро. Были похожие формой и на ванну «вместилища», только гораздо крупнее. Надо полагать, находились там не простые ляяны, а боевые.
В этом зале спал нехилый такой отряд!
А ещё между этих коробок на разный вкус было очень легко затеряться. Кай от напряжения взмок, шаря взглядом по закоулкам. Ведь у них из оружия на двоих один револьвер. Демонический Квентин ловчее, имеет с собой артефакт и катану. Коль напрыгнет из-за какого-нибудь угла…
Но за углами пока что всё было чисто.
— Очень тихо. Мне кажется, здесь его нет, — сказал Феогност, когда медленно переходя от одного стеллажа с криокамерами к другому, они уже миновали большую часть зала.
— Да, похоже на то. Но расслабляться глупо.
И внезапно Кай осознал, что боится не только Квентина. Здесь в криокамерах тоже ведь не друзья. Если они вдруг получат централизованный приказ просыпаться… Бр-р… Такую кучу восставших из гроба трудно даже вообразить. В каждой из криокамер откроется крышка, и оттуда полезет…
Нет. Эта фантазия крайне нереалистична. Разморозка, насколько он знает, требует времени. То есть — «вдруг» из всех этих ящиков никто не полезет. Но полезут иначе — в заданном ритме, медленно, планомерно…
То есть, если сейчас не сбежишь, а наружу закроется дверь…
Кстати, вот интересно бы знать, дверь ещё не закрылась?
— Брат Феогност, — сказал Кай, — ты прости, я так дальше идти не могу. Мы прошли этот зал, но теперь кто-то должен вернуться. Сбегать, посмотреть, что там с дверью: она заперта или нет. А второй будет здесь охранять, если что случится.
Спутник понял, что этим «кем-то» должен быть он. Ведь второму, чтоб «здесь охранять», надо иметь револьвер. А значит, побежит безоружный.
Кай прождал его долго, так ему показалось. Уж успел и подумать: неужели сбежит? Феогност, однако, пришёл. Проговорил отрешённо:
