Алмазная маска - Мэй Джулиан (читаем книги бесплатно .TXT) 📗
Она прошла в крытый вагон, проверила, как работает автопоилка, обогреватели, потом вышла на выгон, приблизилась к забору, где все так же недвижимо стоял бык. Почесала ему морду… Высокогорные шотландские коровы тоже были общими любимицами, к тому же их хозяйственная ценность, особенно в этих забытых Богом местах, была исключительно велика. Молоко содержало весь набор необходимых человеку веществ — вряд ли какой-либо другой продукт позволил бы людям освоить космические просторы. Никто из детей, кроме Доротеи, не смел приблизиться к Пиджину. Ее он принял сразу и теперь довольно пофыркивал и похрапывал.
— Ну что, травяной мешок, пришла пора расставаться? Ладно, ладно… — Ди почесывала ему шею. — Смотри, не вздумай гоняться за Гевином, пока меня не будет. Слышишь? — Она засмеялась. — Так, припугни его немного, и достаточно…
Покормив и простившись с животными, Доротея, вместо того чтобы вернуться на подворье, свернула к Туат. По берегам ее часто стояли невысокие, давно сбросившие цветную листву деревья. На снегу отпечаталось множество следов, однако поблизости никакой живности видно не было. По-видимому, трактор, как всегда, напыхтел, разогнал покрытых мехом, длинноухих местных рептилий. По берегу реки девочка добралась до залива. Было время отлива, и по скалам, усыпавшим гладь не замерзшей еще воды, обнажились скопления водорослей. В воздухе густо пахло йодом и апельсинами. По самой кромке плеса виднелись отпечатки огромных ног — это большие добряки-добраны, питающиеся рыбой, уже успели поохотиться сегодня. Вода в заливе отливала чернотой, особенно заметной на фоне покрытых снегом берегов и скал. Скоро северный ветер нагонит сюда небольшие айсберги, вода в заливе застынет — только у самого горла останется широкое разводье…
— Я не заплачу, — вслух сказала Ди. — Ни за что не заплачу.
Слезы тотчас хлынули из ее глаз. Она вернулась к трактору и на большой скорости, взметая снежную пыль, помчалась к дому. Здесь поставила трактор и сани в сарай, потом, собрав учебники, отправилась в школьный класс. Сегодня особенный день — сам министр народного образования из Нью-Глазго должен проверить знания брата и сестры и выставить им оценки. Для Гран Маши и для всей школьной системы на Каледонии было куда дешевле передать кассету с экзаменационными оценками через профессора Макгрегор-Гаврыс, чем отправлять эти сведения на Землю по межзвездной связи.
Ди скинула куртку, сапожки и, оставшись в шерстяных носках, прошла в свою учебную кабину. Нажала клавишу включения персонального учебного компьютера. К ее удивлению, на экране появилось лицо Уны Макдафи, любимой учительницы.
— Наконец-то я нашла тебя, Дороти! Мне хотелось лично попрощаться с тобой. Кто бы мог подумать, что у тебя такие способности — ты же в школе никому и словом об этом не обмолвилась. Я всегда подозревала, что у тебя есть что-то… Удачи тебе! Я не удивлюсь, если узнаю, что ты стала оперантом.
— Никто не может этого знать, — ответила растерянная девочка, потом неожиданно для самой себя спросила: — А вы как догадались?
— Милая моя, об этом весь последний месяц только и говорят в учительской. Сам Дирижер Каледонии беседовал с нами на эту тему. Неужели твой папа не сказал тебе, что твой коэффициент умственного развития на сегодняшний день рекордный в истории Каледонии.
— Нет, мадам, — теряясь, ответила Ди.
— Отрыв настолько велик, что все буквально с ума посходили. Теперь ты будешь заниматься у лучших преподавателей на Земле. Вся Каледония тобой гордится.
— Я… постараюсь оправдать доверие.
Что еще могла сказать вконец растерявшаяся девочка!
— Благословляю тебя, Дороти. Все уверены, что ты не подведешь родную планету. Ну, а теперь за дело…
— Нельзя ли одновременно передать и экзаменационные вопросы Кеннета?
— Конечно. Еще раз до свидания.
…Уже в сумерках за ней к школе приехал на микроавтомобиле отец. Кени еще до того отправился пешком.
— Садись, Дори. Дедушка и бабушка уже прибыли. Я решил сам подбросить тебя до дома. Как наша живность?
— Все в порядке, папа. Я проверила автопоилку, обогреватели, другие механизмы — действуют исправно. Потом я ездила на берег залива, смотрела на море…
Ди отчаянно боролась со слезами. Отец не торопил ее — понимал, что творилось в тот миг в душе дочери. Они стояли у входа в подземный туннель, ведущий к лифту. Наконец Ян обнял дочь за плечи, она уткнулась носом в его грудь, в теплую грубоватую шерсть свитера.
Вот что отвлекло ее в тот момент — мысли отца. Она никогда не позволяла проникать в его сознание, но к его ауре прислушивалась всегда. И на этот раз она надеялась услышать что-то жалобное — страх за ее будущее, смешанный с любовью… Но что это? Ее имя даже не мелькало в обрывках дум, какие владели отцом в тот момент. Клубок каких-то сбивчивых, отрывочных мыслей… Ее мама, Виола Страчан, — вот чей образ больше всего занимал Яна в тот момент.
— Дори, — наконец сказал он, когда они вошли в длинный, гулкий, с каменными стенами туннель. — Я бы хотел попросить тебя исполнить странную на первый взгляд просьбу — Ян Макдональд поколебался. — Раз ты стала такой знаменитостью…
Все хорошо, папа. Я все исполню , — мысленно ответила она. — Все! Спрашивай…
— Речь идет о твоей матери. Выясни об этом деле все, что возможно. Я не могу поверить, что она, твой дядя, тетя погибли в результате несчастного случая, как заявляют эти… из Магистрата. Вроде бы подвернулись под руку каким-то убийцам. Не может этого быть! Разыщи виновников. Только ни слова никому из взрослых оперантов, иначе тебя может ждать беда.
Он неожиданно замолчал, словно до него только сейчас дошел смысл того, о чем он просил одиннадцатилетнюю девочку.
— Боже мой, что я говорю! — Он потряс головой, его лицо искривилось. — Я не имею права просить тебя об этом, моя девочка. Забудь, что я сказал. Я совсем потерял голову.
Папочка, подожди!
Он остановился, повернулся к дочери. Теперь на его лице застыла маска ужаса — она посмела силой остановить его! Сжатый ментальной силой, он едва мог вздохнуть.
— Да-а, ты не ребенок, — наконец вымолвил он. — Ты даже не похожа на дитя. Бог знает, кто ты есть…
— Я — твоя дочь, — твердо заявила Доротея. — И очень люблю тебя. Люблю маму. И сделаю все, о чем ты просишь. Все разузнаю… Я даю тебе слово, что найду разгадку.
Он по-прежнему недоверчиво-испуганно смотрел на нее.
— Ну, пожалуйста, папочка. Все хорошо, я все та же. Я — Дори, какой была всегда.
Та же самая!..
Он кивнул. В его глазах теперь стыло отчаяние.
— Ладно. Я знаю… теперь… Перед тобой широкая дорога, ты должна одолеть ее. А насчет мамы… Знаешь, я, наверное, с ума сойду. Все думаю и думаю по поводу ее гибели. Размышляю… Как громко звучит — «размышляю». Мне не дает покоя мысль — буквально бесит, — что моя Виола превратилась в прах, а чудовище, лишившее ее жизни, безбоязненно бродит по земле. Неужели Бог допустит, чтобы свершилась несправедливость. Прихлопнули мою Виолу, как козявку, и на этом конец?
— Нет, папочка. Я думаю, что все было по-другому. Я не могу объяснить, почему я так считаю, но так оно и есть. Я все сделаю, папа, и расскажу тебе.
Если это будет возможно, я сделаю даже больше…
Он, казалось, все понял, кивнул дочери, потрепал ее по плечу.
Ян Макдональд и Доротея молча вошли в лифт, поднялись наверх. На первом этаже Доротея протянула отцу кассету с результатами экзаменов. Отец еще раз кивнул и вышел. Девочка поднялась на третий этаж, где располагалась ее комната.
Здесь она быстро умылась, переоделась. Надела клетчатую юбку клана Макдональдов, белую блузку и зеленоватый переливающийся блайзер с серебряными пуговицами. Это был ее лучший наряд. Дедушкину цепочку надела на шею, алмазную маску положила в карман юбки. В несколько минут собрала личные вещи. Сунула чистый носовой платок в кожаную сумочку, которую когда-то подарила ей Джанет.
Ничего не забыла? Она заглянула в ванную комнату, проверила ящики трюмо, открыла гардероб.
