Шелкопряд - Зан Тимоти (библиотека книг txt) 📗
— Очень любезно с его стороны. — Движимый безотчетным чувством, Перес заставил себя принять более достойное положение. Теперь он сидел, прислонившись к стене. — Простите, я погорячился. Эта боль превращает меня в дикаря. — Он махнул рукой в сторону стула. — Может, присядете?
Чуть помедлив, она шагнула к столу и неуверенно опустилась на стул.
— Итак, что же вам так не нравится в этих краях?
Он фыркнул.
— Жалобами можно завалить весь этот стол, — сказал он. — Насколько я понял, гораздо разумнее было бы поселиться в Южной Сахаре. Никак не возьму в толк, почему ООН решила вбухать столько денег и сил в эту Астру?
— Если вы это предчувствовали, почему тогда записались?
— Я записался из-за того, что ехали многие из наших. А кое-кто из них вовсе не были добровольцами.
Ее глаза на мгновение расширились, но потом на лице выразилось холодное недоверие.
— У вас есть доказательства? Он покачал головой:
— Весомых — никаких. Не следует понимать так буквально: я не утверждаю, что они были похищены и силком погружены в аппараты тренировочного центра. Но давление оказывалось — просто более мягкое: Астру расписывали как землю обетованную, как край огромных возможностей и свободы, которых в США не было. Кроме того, внушали, что жизнь на Земле будет становиться все тяжелее и тяжелее, что ресурсы совсем истощены. Нас обманули, нам нарисовали розовую картинку, так как же можно осуждать людей за недовольство жилищными условиями, в которых они оказались?
— Но ведь эта планета совсем не обжита. Неужели вы рассчитывали на то, что здесь вас ожидают театры и отели?
— Я-то ожидал то, что и нашел — следующего звена в цепи социальной несправедливости, от которой порядком устал и на Земле…
— Каждому приходится чем-то жертвовать…
— Но кому-то меньше, а кому-то больше, — возразил он. — Разве ученые живут по трое-четверо в доме? А солдаты? Сколько англичан выйдет завтра в поле, чтобы вручную вести посевную? Почему до сих пор не выдана техника?
— Ну ладно, — заговорила она после небольшой паузы. — Допустим, вы в чем-то правы. Что вы предлагаете?
— На данном этапе достаточной мерой будет честное обещание улучшить жилищные условия в Цересе. Мы не идиоты — мы знаем, что за одну ночь домов не построить. Было бы здорово, если бы нам дали парочку игр-голограмм для клуба. — Перес помолчал, заметив удивленное выражение лица Кармен. «Может, она ожидала услышать какую-нибудь чушь, вроде плана превращения Цереса в мини-Мехико? — подумал он. — Ну что ж, ей недолго осталось радоваться, сейчас я нанесу основной удар». — И вот еще что: по-моему, майор Данлоп уже доказал, что с простым народом он ладить не умеет. Его надо перевести, а на его место поставить кого-то другого.
Выражение приятного удивления испарилось с лица Кармен.
— Вы так полагаете? — холодно спросила она. — Раз уж об этом зашла речь, может, вы предложите себя на его место?
— Это совсем не обязательно. Но почему вдруг такая враждебность? Я-то думал, что граждане Соединенных Штатов вправе сами выбирать своих вождей.
— Не надо демагогии, — фыркнула она. — Вы отлично знаете, что, отправившись сюда, вы отказались от определенных прав.
— Возможно. — Он пожал плечами, не отводя от нее взгляда. — Но у меня есть кое-какой армейский опыт, и я могу с уверенностью сказать, что люди очень быстро устают от военных порядков. Надеюсь, полковник Мередит умеет смотреть вперед, так что, когда это произойдет, у него хватит ума удержать ситуацию под контролем.
Ее лицо помрачнело. Она собиралась заговорить, но в дверь заглянул один из охранников.
— Мисс Оливеро, полковник Мередит ждет вас.
— Ладно. — Кармен встала — с заметным облегчением, как показалось Пересу, — и направилась к выходу. Там она помедлила и обернулась. — Я передам полковнику все, что вы сказали. Но ничего не могу обещать.
Дверь за ней захлопнулась. Морщась от усилий, Перес снова улегся на пол. Закрыв глаза, он заново проиграл в уме разговор с Кармен, припоминая все перемены ее настроения. «Конечно, консервативна, как и весь средний класс, — решил он, — но узколобой ее не назовешь. Явно имеет влияние на полковника».
Когда солдаты явились освобождать его, он все еще гадал о возможных последствиях состоявшейся беседы.
Возвращались в Юни на машине. Дорога была долгой и скучной. Мередит не отрывал глаз от освещенного фонарями пыльного шоссе, и его глубокомысленное молчание не способствовало разговору. Это было ему на руку: все решения становятся официальными только тогда, когда их загрузят в компьютер, а сейчас ему не хотелось ни вступать в дискуссии, ни ставить точку — во всяком случае, пока он не доберется до своего кабинета, где он сможет наконец-то уединиться.
Когда Эндрюс подогнал машину ко входу в административный корпус, все окна были освещены — еще одно напоминание о ворохе дел, которые ждут здесь Мередита, о массе вопросов, требующих неотложного решения. Как на войне.
— Завтра в девять ноль-ноль ко мне с отчетами, — сказал он своей команде, открывая дверцу автомобиля и выбираясь наружу. — Мисс Оливеро, пойдемте со мной. Остальные могут быть свободны.
Полковник шел по пустынным коридорам к своей приемной. Он не думал, что застанет здесь кого-то в такой поздний час, поэтому заметил томящегося в ожидании посетителя, находясь уже в трех шагах от кабинета.
Удивленный и раздосадованный, он резко остановился. Посетитель медленно поднялся с кресла, не выказывая никаких признаков враждебности.
— Полковник Мередит? — спросил он. Неуверенная осанка и робкое выражение лица тут же выдали в нем человека гражданского.
— Он самый, — признался Мередит. — С кем имею честь?
— Доктор Питер Хафнер. Я геолог из группы доктора Паттерсона. — Извините за столь позднее вторжение, но ваша секретарша сказала, что я могу подождать, пока вы вернетесь.
— Ничего страшного, — успокоил его Мередит, а сам подумал, что на такие случаи должны быть установлены соответствующие правила. — Чем могу быть полезен?
— Видите ли, сэр, я попытался получить флайер и пилота для полета к горе Олимп, но все, с кем я разговаривал, говорили, будто флайеры на приколе.
— Вы разве не слышали об аварии? — сухо осведомился Мередит.
— Да, сэр, слышал, мне очень жаль, что погибли люди. Но из всего, что говорят, я сделал вывод, что авария была чистой случайностью: техника работала исправно. Что-то произошло с самой плазмой, какие-то отклонения…
— Вот как? Отклонения? И чем же были вызваны эти отклонения?
— Может быть, случайной вспышкой на солнце или еще чем-то, я точно не знаю. Важно другое — маловероятно, что с остальными флайерами произойдет нечто подобное.
— Маловероятно! Это не разговор, — сказал Мередит, качая головой. — До тех пор, пока мы не разберемся, что к чему, вам придется пользоваться «цессной» или машинами.
— Ни от того, ни от другого толку не будет, — вздохнул Хафнер. — Понимаю ваше беспокойство, полковник, но и вы меня поймите: я хлопочу не из каких-то абстрактных соображений, не ради чистой науки. Не верится, что на Астре вообще нет металлов. Если их нет в земной коре, значит, они залегают где-то значительно глубже. А вдруг мы обнаружим металлы в горных породах вулкана Олимп? Тогда изменятся все наши планы — нам не придется строить рудники на астероиде.
Мередит поднял руку.
— Доктор, уже поздно, и у меня был очень напряженный день. Пришлите официальную заявку на базу Мартелло, вас поставят на очередь. Как только флайеры начнут летать, милости прошу. А до этого, повторяю, в вашем распоряжении имеются самолеты и машины. — Звук шагов за спиной заставил его обернуться. Поставив машину в гараж, возвращался Эндрюс. — А теперь прошу извинить меня, — добавил он. — Лейтенант Эндрюс проводит вас. Спокойной ночи, доктор.
Хафнер поморщился, но от возражений удержался.
— Спокойной ночи, полковник. Спасибо, что уделили мне время.
