Нейтронный Алхимик: Консолидация - Гамильтон Питер Ф. (книги без регистрации полные версии txt) 📗
Операция по вживлению искусственных тканей началась через пятнадцать минут после того, как Эрика извлекли из ноль-тау, а в операционной он провел шестнадцать часов. Был момент, когда над разными частями его тела трудились одновременно четыре команды хирургов. Когда его перевезли в отделение, искусственная ткань составляла тридцать процентов его веса.
На второй день после операции к нему пришла гостья — женщина за тридцать с непримечательной монголоидной внешностью. Дежурной сестре она с улыбкой заявила, что приходится Эрику троюродной сестрой и могла бы подтвердить это идентификатором, если б ее попросили. Но сестра только махнула рукой, указывая ей дорогу.
В закутке, куда она зашла, из шести коек две пустовали, на одной лежал пожилой мужчина, который покосился на вошедшую в надежде поговорить с кем-нибудь, остальные же были закрыты ширмами. Безразлично улыбнувшись одинокому старику, гостья датавизировала отпирающий код на койку Эрика, и ширма отворилась в изножье, уйдя в стены. Гостья шагнула внутрь и поспешно закрыла ширму соответствующим кодом.
Увидав лежащую на активном матрасе фигуру, женщина постаралась сдержать дрожь. Медпакет скрывал Эрика целиком, точно из прозрачно-зеленой ткани скроили облегающее трико. В шею и подреберья лежащего уходили трубки, связывая его с грудой медицинского оборудования в изголовье, снабжая нанонику специфическими реагентами, способствующими росту поврежденных тканей, и вымывая токсины и мертвые кровяные тельца.
Из отверстий в покрывающем лицо пакете на гостью смотрели налитые кровью тоскливые глаза.
— Кто вы? — датавизировал он.
Пакет не предусматривал отверстия для рта — только дырочки на месте ноздрей.
Гостья датавизировала свой опознавательный код и добавила:
— Лейтенант Ли Чан, разведка флота. Здравствуйте, капитан; мы в местном отделении получили ваш код-требование.
— Тогда где вас черти носили? Я отправил код вчера.
— Простите, сэр. Последние два дня были для всех служб очень напряженными. В системе паника. А вокруг отделения болтались члены вашей команды. Я решила, что лучше не попадаться им на глаза.
— Очень умно. Вы знаете, на каком корабле я прибыл?
— Да, сэр. На «Крестьянской мести». Вы вернулись с Лалонда.
— Едва-едва. Я составил отчет о случившемся. Эти данные должны как можно скорей попасть на Трафальгар. Мы имеем дело не с Латоном. Это что-то иное… что-то ужасное.
Ли Чан пришлось блокировать лицевые нервы через нейросеть, чтобы не выдать себя. После всего, через что он прошел…
— Да, сэр, это одержание. Три дня назад мы получили клип с предупреждением от конфедеративной Ассамблеи.
— Вы знаете?
— Да, сэр. Похоже, что одержимые покинули Лалонд еще до того, как вы туда попали, предположительно на борту «Яку». Они уже начали проникать на другие планеты. Нас предупредил Латон.
— Латон?
— Да, сэр. Он сумел остановить их на Атлантисе и предупредил эденистов, прежде чем покончить и с собой, и с ними. Если хотите получить доступ, все медиа-компании распространяют эту историю.
— О черт… — из-под скрывающего лицо пакета донесся едва слышный всхлип. — Черт, черт, черт. И все это впустую? Я прошел через это ради статьи, которую распространяют все медиа-фирмы? Через это?
Он оторвал от матраса дрожащую руку и тут же уронил ее, будто вес нанопакета был непосильной нагрузкой.
— Простите, сэр.
На глаза агента навернулись слезы. Лицевой пакет эффективно и незаметно всасывал их.
— В отчете есть информация. Важная информация. Вакуум их убивает. Боже, как он их убивает. Флот должен знать это.
— Да, сэр. Они все узнают, — Ли Чан ненавидела себя за эти банальности, но что еще могла она сказать? — Если желаете, можете датавизировать отчет мне, я включу его в наш следующий пакет на Трафальгар.
Поток зашифрованных данных она направила в чистую ячейку памяти.
— Лучше проверьте мою историю болезни, — заметил Эрик. — И выясните, какая команда меня оперировала. Хирург не мог не заметить, что меня перестраивали под оружейные импланты.
— Я займусь этим. У нас есть выход на персонал клиники.
— Хорошо. И ради всего святого, передайте главе местного отделения, что я прерываю это проклятое задание. Когда я в следующий раз увижу Андре Дюшампа, я вобью ему зубы так глубоко в глотку, что он у меня задницей щелкать будет. Я хочу, чтобы прокуратура астероида предъявила формальное обвинения капитану и команде «Крестьянской мести» в пиратстве и убийстве. Все материалы у меня есть, полная запись атаки на Хрустальную Луну.
— Сэр, у капитана Дюшампа здесь свои связи в высоких кругах. Так ему и удалось обойти всеобщий карантин, чтобы причалить к станции. Арестовать его мы, конечно, сумеем, но его покровитель едва ли захочет, чтобы их связь выплыла на суде. Дюшампа, скорей всего, выпустят под залог, а то и просто тихонько отправят куда подальше. Астероид Кули не то место, где стоит предъявлять такие обвинения независимым торговцам. Поэтому-то они и облюбовали это место, и поэтому у разведки флота здесь такое большое отделение.
— Вы не арестуете его? Не остановите это безумие? Когда мы напали на тот грузовик, погибла пятнадцатилетняя девочка! Пятнадцатилетняя!
— Я не рекомендую арестовывать его здесь, потому что он выйдет на свободу. Если у нас есть шанс прижучить его, это надо сделать в другом месте.
Ни ответа, никакой реакции. О том, что Эрик еще жив, свидетельствовали лишь подмигивающие разноцветные ЖКД на приборах.
— Сэр?
— Да. Ладно. Я так хочу его прижать, что готов даже выждать для уверенности. Вы не понимаете — таких людей, как он, такие корабли надо остановить, уничтожить напрочь. Все экипажи всех независимых торговцев следовало бы отправить на каторжные миры, а корабли разобрать на запчасти и металлолом.
— Так точно, сэр.
— Идите, лейтенант. И организуйте мой переезд на Трафальгар. Выздоравливать я предпочитаю там, спасибо.
— Сэр… есть, сэр. Я передам вашу просьбу. Но переезда придется подождать. Я уже говорила, по всей Конфедерации объявлен карантин. Мы можем перевести вас в охраняемые помещения на базе…
Снова наступило долгое молчание. Ли Чан стоически терпела.
— Нет, — датавизировал Эрик. — Я останусь здесь. Платит Дюшамп, может, мои раны и ремонт корабля разорят его вконец. Полагаю, власти Кули считают неуплату долгов серьезным преступлением — в конце концов, тут дело в деньгах, а не в морали.
— Да, сэр.
— Но я хочу быть на борту первого же корабля, который покинет астероид.
— Я этим займусь, сэр. Положитесь на меня.
— Хорошо. Теперь идите.
Чувствуя себя виноватой как никогда в жизни, Ли Чан отвернулась и датавизировала ширме приказ отвориться. Выходя, она бросила через плечо короткий взгляд — надеясь облегчить совесть, увидев раненого успокоенным, мирно спящим, — но глаза Эрика в глубине зеленых колодцев оставались открытыми, вглядываясь в пустоту с оцепенелой яростью. Потом ширма затворилась.
Алкад Мзу отключила изображение с сенсоров диспетчерской Ньиру, как только вход в червоточину затворился. С расстояния в пятьдесят тысяч километров в оптическом диапазоне не было видно практически ничего, и дисплей показывал в основном условные значки поверх размытых пикселей. Но обмануть сенсоры было невозможно — «Юдат» отбыл.
Она глянула в огромный иллюминатор обзорного зала, врезанного в камень прямо над причальным уступом астероида. Под краем глыбы неподвижного космопорта в полутора километрах виднелась узкая полоска звездного неба. В поле зрения вплывал Нарок, сплошь покрытый облаками. Альбедо его поверхности было таким высоким, что планета давала отчетливое, пусть и слабое освещение, и по ровному каменному уступу поползли, как минутные стрелки часов, слабо видимые во мраке тени пристыкованных к пьедесталам черноястребов и космоястребов. Алкад подождала, пока Нарок скроется за резким искусственным горизонтом. Маневр прыжка должен был быть завершен. Еще один — и резонансный генератор, установленный ею на борту, начнет свою работу.
