Гражданская кампания - Буджолд Лоис Макмастер (читать хорошую книгу .txt) 📗
Служитель провел их в кабинет размером с первый этаж профессорского дома. Недалеко от двери, прислонившись к столу, стоял, скрестив руки, император Грегор Форбарра – серьезный, худощавый, темноволосый, узколицый, он был одет в темно-синий костюм с военным воротником-стоечкой, отороченным тоненьким кантом. Напротив Грегора стоял Майлз, расставив ноги и сунув руки в карманы. При виде Катрионы он оборвал себя на полуслове, посмотрел на нее и робко улыбнулся. Затем коротко кивнул Аудитору Фортицу.
Впрочем, Фортиц в подсказках не нуждался.
– Сир, – произнес он, – позвольте представить вам мою племянницу, госпожу Катриону Форсуассон, и ее сына, Николаса Форсуассона.
Катриона хотела было сделать реверанс, но Грегор, шагнув вперед, крепко пожал ей руку.
– Сударыня, для меня это большая честь.
Повернувшись к Никки, он пожал руку и ему:
– Добро пожаловать, Никки. Мне очень жаль, что наша первая встреча состоялась в связи со столь сложным делом, но я уверен, что впереди у нас еще много других приятных встреч.
Тон его не был покровительственным или менторским – он говорил с Никки как с равным.
Прежде Катрионе редко доводилось встречаться с могущественными людьми, и все они, как правило, либо смотрели сквозь нее, либо одаривали оценивающим взглядом эстетов. Грегор же смотрел прямо в глаза и, казалось, видел ее насквозь. Это было одновременно и неловко, и приятно. Император жестом указал на кожаные диваны в дальнем конце комнаты и тихо проговорил:
– Не соблаговолите ли присесть?
Высокие окна выходили в сад, весь переливающийся летними красками. Катриона села спиной к окну, Никки устроился рядом. Свет из окна падал на лицо их августейшего хозяина, занявшего кресло напротив. Дядя Фортиц уселся между ними. Майлз подтащил стул, устроился чуть в сторонке от всех и удобно расположился, скрестив руки. Катриона и сама толком не понимала, откуда она знает, что он напряжен, нервничает и несчастен. И с маской на лице. Прозрачной маской…
Грегор подался вперед:
– Лорд Форкосиган попросил меня встретиться с тобой, Никки, из-за неприятных слухов, возникших вокруг смерти твоего отца. Учитывая эти обстоятельства, твои мама и двоюродный дедушка согласились, что это необходимо.
– Хотел бы напомнить, – вмешался дядя Фортиц, – что я ни за что бы не согласился, если бы не эти трепливые идиоты.
Грегор кивнул.
– Прежде чем я начну, я должен кое-что оговорить… кое о чем предупредить тебя. Хоть ты и не отдаешь себе в этом отчет, Никки, но в доме твоего дедушки ты постоянно живешь под определенным тайным контролем. По просьбе твоего дяди этот контроль, как правило, ограничен и ненавязчив. За последние три года его лишь дважды усиливали во время особо сложных расследуемых им дел.
– Бабушка показывала нам наружные видеокамеры, – застенчиво проговорил Никки.
– Это всего лишь часть, – пояснил дядя Фортиц.
Самая незначительная, согласно краткой вежливой информации, данной Катрионе офицером СБ в тот день, когда они с Никки въехали в дядин дом.
– Все коммы тоже либо обеспечены закрытой связью, либо прослушиваются, – продолжил Грегор. – Оба автомобиля содержатся в охраняемых местах. При появлении в доме кого-либо незнакомого или подозрительного меньше чем через две минуты на место прибудет бригада СБ.
Никки вытаращил глаза.
– Остается удивляться, как удалось пройти Формонкрифу, – не удержалась Катриона.
Грегор виновато улыбнулся:
– Ваш дядя не пожелал, чтобы Имперская безопасность трясла всех и каждого, кто к нему приходит. А Формонкриф был в списке допущенных в дом из-за его предыдущих визитов. – Он снова перевел взгляд на Никки. – Но если мы с тобой продолжим сегодня беседу, ты перешагнешь невидимую черту между низким уровнем контроля и куда более высоким. Пока ты живешь в доме деда или… если когда-нибудь переедешь в особняк лорда Форкосига, разницы ты не заметишь. Но все дальние поездки по Барраяру придется оговаривать с ответственным офицером безопасности, а покидать пределы планеты ты не сможешь вообще. Список школ, в которых ты сможешь учиться, резко сократится, станет более элитарным, и – как мне ни жаль – все эти школы очень дорогие. Положительное здесь то, что тебе не придется опасаться встреч с обыкновенными преступниками. Отрицательное же, – он кивнул Катрионе, – что каждый гипотетический похититель, который сможет проникнуть через систему безопасности, автоматически будет считаться чрезвычайно опасным.
– Майлз об этом не упоминал, – задохнулась Катриона.
– Могу сказать, что Майлз об этом скорее всего даже не подумал. Он прожил в таких условиях большую часть своей жизни. Разве рыба думает о воде, в которой плавает?
Катриона исподволь глянула на Майлза. У него был такой вид, будто он только что наткнулся на стену, о существовании которой даже не подозревал.
– Поездки за пределы планеты! – Никки ухватился за единственный важный для него пункт. – Но… Я хочу стать скачковым пилотом.
– К тому времени, когда ты достаточно подрастешь, чтобы учиться на пилота скачкового корабля, ситуация, я думаю, изменится, – ответил Грегор. – Все, что я говорю, касается ближайших нескольких лет. Ты по-прежнему хочешь, чтобы я продолжал?
Катриону он не спрашивал. Он спрашивал Никки. Она затаила дыхание.
Никки облизнул губы.
– Да, я хочу знать.
– Второе предупреждение, – продолжил Грегор. – Отсюда ты выйдешь с не меньшим количеством вопросов, чем пришел, с той лишь разницей, что вопросы будут другими. Все, что я тебе скажу, – правда, но не полная. А когда я закончу, ты получишь абсолютно всю информацию, которую можешь получить на данный момент как из соображений твоей личной безопасности, так и безопасности империи. Ты все еще хочешь, чтобы я продолжил?
Никки кивнул. Этот невероятный человек гипнотизировал его. Как и Катриону.
– Третье – и последнее. Иногда долг форов призывает нас в слишком юном возрасте. То, о чем я тебе расскажу, наложит на тебя бремя молчания, которое способен выдержать не всякий взрослый. – Он обвел взглядом Майлза, Катриону и дядю Фортица. – Впрочем, у тебя есть мама и дедушка с бабушкой, с которыми можно это бремя разделить. Но сейчас, возможно, впервые в жизни тебе придется с полной ответственностью дать мне слово фора. Ты можешь?
– Да, – шепотом выдавил Никки.
– Говори.
– Даю слово Форсуассона… – Никки замолчал, вопросительно глядя Грегору в глаза.
– Не разглашать содержание этого разговора.
– Не разглашать содержание этого разговора.
– Отлично. – Грегор откинулся на спинку кресла. – Я постараюсь говорить как можно более кратко и четко. Когда лорд Форкосиган вместе с твоим отцом вышел из купола и оправился на опытную станцию, они захватили там врасплох нескольких воров. И наоборот – воры захватили врасплох их. И твой отец, и лорд Форкосиган попали под выстрел из парализатора. Воры сбежали, оставив их обоих прикованными за запястья к перилам снаружи станции. Ни у твоего отца, ни у лорда Форкосигана не хватило сил разорвать оковы, хотя они оба пытались.
Никки стрельнул глазами на Майлза, который был вдвое меньше Тьена, почти одного роста с мальчиком. Катрионе казалось, что она видит, как вращаются колесики в голове сынишки. Если его отец, который был намного крупнее и сильнее, не смог освободиться, разве можно винить Майлза в том, что это не удалось ему?
– Воры не желали смерти твоего отца. Никто не желал. Это в дальнейшем было подтверждено во время их допроса с суперпентоталом. Юридическое определение такого рода преступления не «убийство», а «непредумышленное убийство», кстати говоря.
Никки был бледен, но плакать явно не собирался.
– А лорд Форкосиган… – несмело проговорил он, – …не мог поделиться с ним своим респиратором, потому что тоже был прикован?
– Мы находились примерно в метре друг от друга, – ровным тоном пояснил Майлз. – Ни один из нас не мог дотянуться до другого.
Он чуть развел руки в стороны. Рукава задрались, обнажив рваные розовые шрамы на запястьях, где наручники разодрали кожу и плоть до кости. Разве Никки не видит, что он чуть руки себе не оторвал, пытаясь освободиться, мрачно подумала Катриона. Майлз автоматически одернул рукава и сложил руки на коленях.
