Вторжение - Мэй Джулиан (читаемые книги читать .TXT) 📗
Морено (слегка потрясен ). И мои дети…
Ремилард. Или дети ваших братьев, родственников, соседей, сотрудников. В грядущем все будут рождаться оперантами! Но до этого еще далеко, а нам, неприкаянным, выпало жить в переходную эпоху. Не хочу преуменьшать трудностей, которые нам предстоят. Необходимо выработать механизмы приспособляемости. Но ведь на протяжении всей истории человечеству приходилось сталкиваться с катаклизмами, которые опрокидывали старые порядки. В каменном веке металл был угрозой. Первые автомашины пугали лошадей и обрекали на разорение производителей колясок. Но то, что одной общественной группе кажется угрозой, другая приветствует как благословение. А вы заметили, что последний выпуск «Бюллетеня атомных исследований» перевел стрелки часов конца света с без двух минут на половину двенадцатого?
Морено (позволяет себе насмешку ). Так вот в каком качестве вы себя видите? Спасители человечества!
Крупный план. Ремилард.
Ремилард (вздыхает, перебирая лепестки цветка ). Порой я думаю: а вдруг мы первые разбросанные споры нарождающегося Мирового Разума?.. А иной раз мне кажется, что мы лишь эволюционный тупик, ментальный эквивалент вымерших ирландских лосей с шестифутовыми рогами — такие на вид были красавцы, но проиграли битву за выживание. (Глядит на воспрянувшую орхидею. Взяв со стола графин, наливает немного воды в горшок .)
Морено (недоверчивый голос за кадром ). Мировой Разум? Вы имеете в виду единое государство по марксистскому образцу. Так вот куда ведет оперантность?
Смена кадра.
Ремилард (от души смеется ). Ну что вы! Ничего похожего! Испугались, что мы превратимся в метапсихический улей? Ха-ха-ха!.. Вся сила человечества в его индивидуальности. Но, видите ли, с утверждением телепатии открываются перспективы социализации на более высоком умственном уровне. Это было б таким логичным и элегантным решением проблемы выживания… я имею в виду Мировой Разум. Совершенный противовес опасно растущему техническому прогрессу.
Mорено. И все-таки я не совсем понимаю.
Монтажная перебивка. Выдержки из естественной истории миксомицетов. На их фоне голос Ремиларда.
Ремилард (за кадром ). Возможно, вы лучше поймете на примере аналогии. Есть любопытная группа живых существ, называемых миксомицестами, или в более прозаическом варианте — слизевиками. Их можно считать животными, ведущими себя на манер растений, или, наоборот, растениями, маскирующимися под животных. Вообще же это грибовидный организм, способный передвигаться. В обычной форме слизевик напоминает маленькую амебу, которая путешествует туда-сюда по лесу, поглощает бактерии и другие микроорганизмы. Питается, растет и в свое время делится пополам, как настоящая амеба. В благоприятной лесной среде насчитываются тысячи или даже миллионы таких обособленных одноклеточных хищников. Но вдруг в питании наступают перебои — скажем, из-за продолжительной засухи. Каким-то образом отдельные клетки сознают, что их спасение в единстве, и начинают срастаться. Вначале они образуют пузыри, затем потоки слизи, стекающиеся в многоклеточную студенистую массу, порой более тридцати сантиметров в диаметре… Это уже более сложный организм. Одни слизевики напоминают припудренное пылью желе, другие — улиток, оставляющих позади себя слизистый след. В течение недели-двух они ищут себе подходящую среду обитания. Наконец миграция прекращается, и слизевик вновь меняетформу — собирается в узел, в нечто вроде утолщения на конце стебля. Со временем он лопается и выпускает в воздух облако дымных спор. Постепенно они оседают на землю, где от тепла и влаги обретают первоначальное обличье амеб. И опять ведут изолированное существование, пока не придут тяжелые времена и единство не станет императивом…
Смена кадра. Ремилард и Морено. Камера следует за ними. Мы видим, как они приближаются к выходу из здания.
Морено. Вы в самом деле верите, что человеческие умы будут вынуждены объединиться для выживания?
Ремилард. Любому операнту подобная идея представляется вполне естественной. Человечество всегда стремилось к высшим формам социализации. Первобытному племени, живущему на уровне клана, понятие демократического общества показалось бы крайне странным. Однако на протяжении тысячелетий первобытные племена переродились в цивилизованные нации. Вспомните, как в семидесятые-восьмидесятые годы некоторые народности Южной Азии переселились в Америку и весьма успешно адаптировались. Так что Мировой Разум — вовсе не химера, и, разумеется, наряду с оперантами он включит в себя неоперантные умы.
Морено. Не вижу — каким образом!
Ремилард. И я не вижу… пока. Однако именно такой выход предвидят теоретики метапсихологии. Интеллектуальное общество, развиваясь по пути гармонии и взаимодействия, позволит индивидууму сохранить свою свободу. Это одна из тем для обсуждения на первом конгрессе метапсихологов в Алма-Ате. Сначала мы, конечно, займемся насущными практическими вопросами, а потом перейдем к проблемам вселенского масштаба. Быть может, до пришествия Мирового Разума нас отделяет несколько тысячелетий, но мне наша встреча в Казахстане видится маленьким скоплением амеб, срастающихся в организм высшего порядка. Организм пока еще крошечный и слабый… но он будет расти.
Крупный план. Морено на фоне логотипа программы (каше).
Морено (обращаясь к телезрителям ). Гипотезы Дени Ремиларда по меньшей мере невероятны, но и сам он весьма неординарная личность. Возможно, президент прав: он действительно сверхчеловек. В настоящее время таких, как Ремилард, в мире всего несколько сотен. Но завтра, через год, в стремительно приближающемся двадцать первом веке этих высших умов будет великое множество. И с увеличением их числа изменится наш мир. К лучшему ли?.. Поживем — увидим… Карлос Морено — для «Шестидесяти минут».
Затемнение. Блок рекламы.
23
ИЗ МЕМУАРОВ РОГАТЬЕНА РЕМИЛАРДА
Зачем я это сделал?
Чье дьявольское принуждение толкнуло меня влезть в демонстрацию моего племянника со своим психокинезом и раскрыть давно и ревностно оберегаемую тайну в телепередаче, которая транслируется на весь мир?
О да, я был более чем навеселе, поскольку убедил себя, что надо подкрепиться перед нашествием Карлоса Морено и его свиты любителей жареного. Но чтобы так по-клоунски, с такой пошлой беззаботностью разоблачить себя — надо вконец лишиться рассудка!
После фатальной съемки в «Красноречивых страницах» я похихикал со всеми вместе, а когда осознал свое безумие, ударился в дикий загул. Разумеется, я пропустил и показ «60 минут», состоявшийся в воскресенье, три дня спустя, и торжественный прием в лаборатории по случаю выхода из подполья. Видимо, там царило настоящее веселье, ибо из всей психочувствительной братии лишь один человек вспомнил обо мне, пришел и принудительными импульсами заставил открыть дверь.
Люсиль.
— Так я и знала! — воскликнула она, врываясь в квартиру. — Вечно ты что-нибудь выкинешь! Погляди на себя! Роги, что ты с собой сделал?
— Законный вопрос, — пробормотал я с пьяной ухмылкой.
Но вся хмельная бравада тут же померкла перед лицом ее бесконечной доброты. Наверное, своим видом я напоминал несчастную, искупавшуюся в грязи ворону. Однако Люсиль долгие годы помогала матери ухаживать за отцом-инвалидом, так что справиться со мной ей не составило труда. Она потащила меня в душ, переодела в чистую пижаму и влила мне в глотку витаминизированный молочный коктейль. Затем уложила в кровать. Десять часов я проспал как убитый, а пробудившись, застал ее в гостиной. Она задремала в кресле, после того как навела блеск в моей запущенной квартире и опорожнила в раковину все остатки спиртного.
Мой череп дребезжал, как безумная каллиопа, колени тряслись. Я обалдело уставился на спящую молодую женщину, силясь понять, отчего не кто-нибудь, а именно она протянула мне руку помощи.
Люсиль открыла большие карие глаза. Встретив твердый немигающий взгляд, я сразу вспомнил наши с Дени поиски одиннадцатилетней давности и ее решительный отпор.
