Ковчег Спасения - Рейнольдс Аластер (книги бесплатно полные версии txt) 📗
Значение имело только одно. Великая работа.
По возвращении в свою каюту, удостоверившись, что Ремонтуа и Фелка осознали выполнимость миссии, Скейд приказала роботу вернуть ее голову на пьедестал. Она обнаружила, что мыслительный процесс идет совершенно по-другому, когда голова находится в «стабильном» положении. Вероятно, химический состав крови немного изменялся в зависимости от наличия или отсутствия замкнутой кровеносной системы. На пьедестале она чувствовала спокойствие, внутреннюю концентрацию и могла спокойно переносить присутствие чужого сознания, для которого всегда была открыта.
(Скейд?)
Голос Ночного Совета был тонким, почти детским, но игнорировать его было опасно. Она это хорошо усвоила.
«Я слушаю».
(Ты чувствуешь, что добилась успеха?)
«Да».
(Расскажи нам, Скейд)
«Клавейн мертв. Наши ракеты настигли его. Факт смерти еще должен быть подтвержден… но я в этом уверена».
(Он умер достойно? С честью, как сказали бы древние?)
«Клавейн не сдался. И продолжал бежать, хотя знал, что на неисправных двигателях далеко не улетит».
(Скейд, мы даже не предполагали, что он согласится сдаться добровольно. Однако вы быстро справились. Хорошая работа, Скейд. Мы довольны. Более чем довольны.)
Скейд захотела кивнуть, но пьедестал не позволял.
«Спасибо».
Ночной Совет дал ей время собраться с мыслями. Он всегда проявлял к ней внимание, всегда заботился о ней. И уже не раз — так что это нельзя было считать случайностью — утверждал, что она стоит нескольких элитных специалистов. Подобные отношения между ними, насколько могла судить Скейд, обычно возникают между учителем и одаренным, очень любознательным учеником.
Она не часто спрашивала себя, откуда приходит этот голос и кого представляет. Ночной Совет предупредил ее, что задаваться подобными вопросами нежелательно: они могут быть услышаны.
Скейд поймала себя на мысли, что вспоминает момент, когда Ночной Совет впервые дал знать о своем существовании и немного о том, что из себя представляет.
(Мы — избранные. Мы — ядро Объединившихся. Закрытый Совет — образование секретное, но наше существование засекречено настолько, что о нем неизвестно даже самым старшим, самым ортодоксальным его членам. Они даже не подозревают. Мы стоим выше Внутреннего Кабинета и иногда заставляем его играть роль нашей марионетки. Но, имея с ним дело, мы никогда не лжем. Наши отношения с другими могут быть выражены только математическим языком пересекающихся множеств. Подробности не должны тебя беспокоить.)
Голос сообщил ей, что ее выбрали из многих. Она превосходно проявила себя в ходе самой опасной из последних операций Объединившихся — тайной миссии в сердце Города Бездны. Тогда требовалось вернуть некие ключевые технологические элементы, без которых не могла действовать программа управления инерцией. Никто не справился и никто не уцелел — кроме Скейд.
(Ты была на высоте. Наша группа некоторое время наблюдала за тобой. У тебя был шанс блеснуть, и ты его не упустила. Вот почему мы хотим, чтобы ты узнала: такие Объединившиеся, как ты, способны справиться с трудной работой, которая нас всех ждет. Это не лесть, Скейд. Это констатация факта.)
Это действительно было так. Она действительно оказалась единственной из участников операции в Городе Бездны, кто вернулся живым. По вполне понятным причинам подробности той операции были стерты из ее памяти, но Скейд знала, насколько рискованным было это предприятие. Оно проводилось под контролем и во исполнении планов Закрытого Совета.
Военные операции Объединившихся были в некотором роде парадоксальны. Бойцам, которые дислоцировались на линиях фронта в пределах Спорного Пространства, никогда не позволяли хранить в память стратегически важную информацию. Но работа в глубоком тылу, тайные вылазки на территорию врага — совсем другое дело. Это были миссии чрезвычайно деликатного свойства, и к ним привлекали только элитных специалистов. Более того, для этих специалистов считалось обязательным умение переносить психологическую изоляцию от остальных Объединившихся. Такие личности, способные работать в одиночку далеко за линией фронта, были весьма редки и вызывали противоречивые чувства у окружающих.
Клавейн являлся одним из таких уникумов.
Другим была Скейд.
Голос Ночного Совета впервые зазвучал у нее в сознании, когда она вернулась в Материнское Гнездо. И первое, о чем он сказал ей — что не стоит обсуждать это ни с кем.
(Мы засекречены и ценим это, Скейд. И вынуждены защищать свою секретность любой ценой. Служи нам, и ты станешь служить на благо Материнского Гнезда. Предашь нас, даже случайно — и мы заставим тебя замолчать. Это не доставит нам удовольствия, но будет сделано.)
«Я — первая?»
(Нет. Есть другие — такие же, как ты. Но тебе никогда не будет известно, кто именно. Такова наша воля.)
«Чего вы от меня хотите?»
(Ничего, Скейд. Пока — ничего. Но ты услышишь нас, когда понадобишься.)
Так оно и случилось. Прошли месяцы, затем годы. Скейд убедила себя в том, что голос был иллюзией, плодом ее воображения, каким бы реальным ни казался в тот момент. И вдруг Ночной Совет появился снова. На этот раз Скейд получила задание. Потом — еще. Первые казались незначительными и внешне никак не были связаны между собой. Скейд стала членом Закрытого Совета, затем вошла в состав Внутреннего Кабинета. Но это было всецело ее собственной заслугой, и таинственный голос не имел к этому никакого отношения.
Скейд часто размышляла, кто может входить в этот Ночной Совет. Среди тех, кого она видела во время сессий Закрытого Совета в Материнском Гнезде, кто-то несомненно входил в эту официально не существующую группировку. Но — ни малейшего проблеска, ни одного намека на присутствие Ночного Совета. Она исследовала сознания членов совета, но тоже не обнаружила ничего подозрительного. И ни разу у нее не возникало ощущения, что Ночной Совет общался с ней каким-нибудь иным способом, кроме как посредством голоса, звучащего в голове. В конце концов, Скейд решила вообще не думать о Ночном Совете в его отсутствие. Она просто исполняла приказания, не пытаясь понять, откуда они исходят. И в этом даже было нечто возвышенное.
Между тем влияние Скейд росло. В то время, когда она Присоединилась, программа «Введения» была уже снова открыта. Эксперименты шли полным ходом, но Скейд получила распоряжение добиться такого положения, которое позволило бы активно влиять на ход исследований, максимально используя их результаты и определяя их будущее направление. По мере прохождения через уровни секретности Скейд начинала понемногу осознавать подлинное значение технологий, которые ей удалось добыть в Городе Бездны. Правда, она так и не вспомнила ни одного события той миссии. Внутренний Кабинет уже предпринимал неудачные попытки создать машину для управления инерцией, но только «добыча» Скейд позволила кусочкам головоломки встать на свои места — причем с поразительной легкостью. Возможно, причина состояла в том, что голос управлял еще кем-то из участников проекта, о чем Ночной Совет сообщил при первом своем появлении. А может быть, Скейд просто была прекрасным организатором, умелым и безжалостным. Закрытый Совет стал для нее кукольным театром. Его члены подчинялись ей с послушанием, достойным презрения.
Однако сама Скейд по-прежнему выполняла приказы Ночного Совета. Именно он привлек ее внимание к сигналам из системы Ресургема. Подобно тому, как изменение пульса позволяет определить диагноз, они указывали, что пропавшие орудия класса «ад» нашли нового хозяина.
(Скейд, Материнское Гнездо нуждается в этих орудиях. Ты должна организовать экспедицию и вернуть их.)
«Зачем?»
В ее сознании мгновенно развернулся образ: полчища безжалостных черных машин, мрачных, свирепых, деловитых, которые кружились в космосе, словно вороний пух.
(Эти механические твари, Скейд — зло, затаившееся среди звезд. Это враг, более страшный, чем все, что только можно вообразить. Они подбираются все ближе. Мы должны защитить себя.)
