Ветры Гата - Табб Эдвин Чарльз (книги без регистрации бесплатно полностью сокращений .txt) 📗
У подножия холма, на котором стоял Верхний город, брат Бенедикт оглянулся. Ему виден был флажок на шпиле церкви; он мог представить себе очередь людей, ожидающих входа в будку. Более молодой монах мог бы обрадоваться такому проявлению набожности; но брат Бенедикт знал, что большинство стремилось получить только вафли с концентратами, которые дадут после причастия.
Но сначала они должны были пройти под светом благословения. Это был честный обмен.
Улицы Верхнего города были широкими, хорошо вымощенными, на них не было пыли и грязи. Сандалии издавали слабые шаркающие звуки, когда он наступал на булыжник, окружающий здание заводской постройки. Турист, полулежа в кресле, лениво поднял руку в приветствии.
– Добро пожаловать, брат. Ты пришел обратить язычников в свою веру?
– Я пришел, чтобы у людей была возможность обратиться к ценностям благотворительности. – Брат Бенедикт протянул кружку для подаяния. Кружка была из дешевой пластмассы, вся обитая, поцарапанная, такая же грубая, как его ряса. – Пожертвуйте, сэр.
– Почему? – Турист желал развлечься. – Почему я должен отдавать то, что имею?
– Вы видите, что люди голодают. Разве этого недостаточно?
Этого было достаточно, и он знал это, но он играл в эту игру так часто, что сердцем знал ожидаемые ответы. Его ряса вызывала определенную реакцию. Его просьба вызывала заезженные шутки. Его аргументы были прелюдией к неохотной оплате. Фокус заключался в том, чтобы вызвать у слушателя желание пожертвовать. Никогда не следует заставлять собеседника чувствовать себя подчиненным, нехорошим или мелочным.
– Люди не заслуживают уважения, – заметил турист. – Скажи мне, брат, справедливо ли, что слабый должен жить за счет сильного?
– Нет, брат, это не так, – согласился Бенедикт. Его глаза внимательно рассматривали собеседника. Гладкий, в меру упитанный, одетый в роскошный костюм. На его пальце что-то ярко сверкнуло. Кольцо со странной гравировкой блестело в лучах солнца. Бенедикт узнал эти приметы.
– Вы играете, брат? Вы профессиональный игрок? – Турист казался встревоженным. Многие выглядели так под пристальным взглядом Бенедикта. Они не понимали, чем выдали себя.
– Как ты?.. Да, я играю.
– И, значит, вы верите в удачу. – Монах кивнул. – Жизнь подобна лотерее, мой друг. Мы рождаемся в обстоятельствах, которыми никак не можем управлять. Некоторые наследуют богатство, другие – нищету. Некоторым дан дар интеллекта и сила воли. У других нет ничего, и они умирают с тем, с чем были рождены. В великой игре судьбы не все могут выиграть.
– Верно. – Турист выглядел задумчивым. Он еще внимательнее слушал Бенедикта.
– За столом, когда ты выигрываешь, разве ты не оставляешь немного монет крупье? Разве ты не тратишь малую толику на умиротворение госпожи, которой поклоняешься? Я имею в виду госпожу Удачу.
– Ты знаешь игроков, брат.
– Но тогда в игре судьбы, в которой ты был так удачлив, почему бы не дать мелочь тем, у кого ничего нет? – Бенедикт протянул свою кружку. – Неудачникам, брат, тем, кто был рожден для проигрыша.
Он не испытал никакой гордости за свои действия, когда турист бросил деньги в кружку. Человек оказался великодушным, а гордость грех. И у нищего нет никаких причин быть гордым.
Пирс Квентин, управляющий резидент Гата, задумчиво погладил свое выбритое лицо и уставился на кровавый шар солнца. Оно медленно опускалось в свинцовые волны океана. Он раздраженно подумал, что оно могло бы и поторопиться.
Оно всегда было одинаковым перед бурей, это чувство усиливающегося напряжения и растущего раздражения. Плохие черты для человека, который должен успокаивать богатых и власть имущих. Хуже, когда он должен идти по узкой тропинке между обеспечением им комфорта и безопасности и риском вызвать их недовольство. Все же каждый раз, когда подходило время бури и корабли начинали прибывать, он чувствовал одно и тоже; как будто бы каждая буря была кризисом, который необходимо встретить и преодолеть… и как будто бы однажды кризис окажется слишком сильным. Он не хотел думать о том, что случится тогда.
– Ты обеспокоен, брат. – Брат Эли, старый и проницательный в том, что касалось взаимоотношений между людьми, посмотрел на негнущуюся спину резидента, спокойно сидя в мягком кресле. Холодное питье стояло у его руки, кусочки льда звенели в прозрачных глубинах. Резидент, хотя и не был религиозным, был великодушным. – Это буря?
– Это всегда буря. – Пирс отвернулся от огня и начал мерить шагами пол. – Здесь, – он указал в сторону Верхнего города, – возможно, самое большое собрание богатства и власти, какое можно найти среди обитаемых миров. Заклятые враги, менеджеры, авантюристы и временно нанятые, оппортунисты и все остальные, все набились сюда до отказа, все ждут – все ищут неприятностей.
– Наверняка вы преувеличиваете? – Эли взял свой бокал и сделал глоток. Рот свело из-за кислого вкуса лайма. – Неужели все так плохо?
– Хуже. – Пирс остановился рядом с автоматом-наполнителем и наполнил себе бокал. Это был почти чистый спирт. Он выпил его одним большим глотком. – Эта буря в чем-то особенная, брат. Космические линии сообщений уже закрылись из-за солнечных вспышек. Над атмосферой сейчас ад жесткого излучения, которое способно проникнуть через самые лучшие экраны, имеющиеся на коммерческих кораблях. Именно поэтому корабли прибыли заранее. Именно поэтому напряжение так велико.
– Я этого не заметил, – сказал Эли. – Но мне не хватает вашего опыта.
– Вы скоро почувствуете это, – пообещал резидент. – Воздух заполнен случайными ионами, тяжелыми из-за неразряжающихся электрических зарядов. Нервы перенапряжены, и люди на грани. Дьявол на свободе, среди нас. – Он налил себе еще выпить. – Неприятности, – пробормотал он. – Я стою на краю вулкана. Простое касание может уничтожить меня.
Монах ничего не сказал. Он пришел сюда с визитом вежливости. Он остался выслушать излияния страдающей души.
– Спутники движутся в нужное положение, – продолжал резидент. Вскоре их близкое соседство повлияет на стабильность Гата, и тогда…
– Буря?
– Да, буря. – Пирс выпил и налил еще. Он почувствовал взгляд монаха, понял его осуждение и раздраженно поставил стакан. – К тому времени все будут на севере, перед горами. Только Бог знает, что случится тогда – я могу только догадываться. Раньше у нас никогда не было бури, подобной этой. Пришло время ваших молитв, брат.
– Молиться нужно всегда, – поправил монах серьезно. – Нельзя переоценивать физиологическое влияние направленной мысли. – Он засомневался. – Никто не может строго соблюдать Высшую Этику.
– Разве я сторож брату моему? – резко ответил Пирс. Он взял свой стакан, посмотрел на него и выпил его содержимое. – Конечно, вы думаете о Нижнем городе.
– О лагере? Да.
– Я не просил их прибывать сюда. Безденежные путешественники, собранные здесь причудами космоса. Вы думаете, они мне здесь нужны?
Он подошел к окну и посмотрел в сторону лагеря. Он никогда не преуменьшал опасность, исходящую от голодающих людей, от их силы отчаяния. На этой планете богатство и нищета располагались слишком близко; между ними не было ничего, кроме маленькой дистанции. Однажды, возможно, во время бури, этого окажется недостаточно. Даже сейчас сильный мужчина может… Он вздрогнул, представив себе это.
– Они часть общества, – сказал Эли мягко. Он привык к виду нищеты. – Помни, брат, ты попал сюда милостью Бога.
– Прочти мне проповедь, монах.
– Не проповедь, брат. Факты. Вот они. Ты резидент. Ты несешь за них ответственность.
– Нет! – с чувством выкрикнул Пирс. – Я отказываюсь признавать твое моральное суждение. С точки зрения закона их не существует. Они прибыли сюда по своему собственному свободному желанию. Они точно так же могут отбыть отсюда или сгнить здесь. Я не несу никакой ответственности. – В раздражении он снова начал шагать по полу. Он приостановился у автомата-наполнителя, затем отошел в сторону. Он старался не встречаться взглядом с Эли. – Я делаю все, что могу, – начал защищаться он. – Каждую бурю я организую перелет и разыгрываю лотерею. Победитель получает возможность улететь. Иногда, если денег хватает, приз могут выиграть и несколько человек.
