В руках врага - Вебер Дэвид Марк (читать книги бесплатно .TXT) 📗
Или все-таки можно? Страшно подумать, но не могла ли она после стольких лет обладания неограниченной властью и неограниченными возможностями искажать истину, преподнося все и вся лишь в угодном ей свете, просто разучиться отличать правду от собственного вымысла. Тейсман знал офицеров из влиятельных семей Законодателей, павших жертвой того же явления. Эти люди прекрасно знали, что посылаемые ими наверх донесения имеют лишь косвенное отношение к действительности, но поскольку в силу их принадлежности к правящей касте никто не осмеливался подвергнуть эти доклады сомнению, привыкли, и в какой-то мере стали считать, что сказанное ими становится истиной. По той простой причине, что это изрекли они.
Кто во всей Народной Республике мог указать Корделии Рэнсом на ее ошибки? Говорить с ней на равных могли лишь Роб Пьер и Оскар Сен-Жюст, всеми же прочими каждое слово, освященное авторитетом Комитета по открытой информации, должно было восприниматься как божественное откровение!
Тейсман с ужасом понял, что дела в Республике обстоят еще хуже, чем он думал до последнего времени. По меньшей мере одна особа из высшего руководства державы, особа, облеченная властью принимать решения, от которых зависели жизнь или смерть Республики, принимала их на основе видения действительности, искаженного ее же собственным вымыслом!
– Мне трудно поручиться за каждого офицера, гражданка секретарь, – сказал адмирал после паузы, показавшейся ему затянувшейся до опасного предела, – но сам я никогда не сомневался в том, что деятельность военных должна быть подконтрольна политическому руководству.
Он говорил, тщательно подбирая слова, ибо прекрасно понимал, что никогда в жизни не подвергался большей опасности. Однако адмирал считал себя обязанным попытаться хоть в какой-то мере вернуть Рэнсом на стезю разума. Поскольку, похоже, больше было некому.
Голова его трещала, ладони взмокли от пота, но страх парадоксальным образом придавал мыслям и словам особую четкость.
– Что же до моей обеспокоенности, касающейся Денебских соглашений, то она связана отчасти с проблемой инспекторов Лиги, а отчасти, прошу прощения, с фактически полученными мною косвенными указаниями политического характера.
– Что еще за «косвенные политические указания»? – с подозрением спросила Рэнсом.
– Комитет по открытой информации всегда подчеркивал, что Народная Республика обращается с пленными «должным образом». Хотя это понятие никогда не конкретизировалось, представители всех звездных наций, включая инспекторов Лиги, всегда трактовали его в духе Денебских соглашений. Я понимаю, что во всякой войне, а тем более в войне мировоззрений дезинформация противника играет немаловажную роль, однако никаких инструкций от руководства, касающихся необходимости вводить противника и наблюдателей в заблуждение по данному вопросу, я не получал – соответственно, считал необходимым действовать в соответствии с Соглашениями и ориентировал на это своих подчиненных. По моему мнению, воинский начальник просто не имеет права занять другую позицию, не получив на то прямых указаний от представителей Комитета…
– Понятно, – протянула Рэнсом, закинула ногу на ногу и склонила голову набок. Несколько мгновений она молчала, а потом уже гораздо менее холодным тоном сказала: – А знаете, гражданин адмирал, я ведь никогда не рассматривала данную проблему в таком ракурсе. Здесь имеет место явная недоработка Комитета. Если мы хотим, чтобы наши командиры действовали в строгом соответствии с политическим курсом, нам прежде всего надлежит довести суть этого курса до сведения исполнителей. Верно? – Корделия поджала губы и медленно кивнула. – Да, конечно. Даже странно, что это не пришло в голову мне самой. Мы должны четко разъяснять суть нашей политики, добиваясь правильного ее понимания. При встрече с секретарем Сен-Жюстом я непременно подниму вопрос о необходимости разработки и распространения надлежащих директив.
– Уверен, мэм, Комитет примет правильное решение, – отозвался Тейсман, искренне надеясь, что Пьер и Сен-Жюст сумеют поставить эту женщину на место, – но пока новые директивы не получены, могу ли я высказать свои соображения относительно желательного характера наших действий?
– Разумеется, – разрешила Рэнсом почти любезно.
– Спасибо.
Тейсман сдержал желание утереть лоб и дружелюбным, рассудительным тоном, не позволяя догадаться, что тщательный подбор слов дается ему очень непросто, начал излагать свои соображения:
– Исходя из чисто практических соображений, я считаю разумным применять принципы Соглашений к основной массе военнопленных, с тем чтобы командиры не могли принимать не согласующихся с названными принципами решений без конкретных указаний сверху.
Рэнсом открыла было рот, и он поднял руку, желая закончить мысль.
– Я вовсе не хочу сказать, что по политическим соображениям не могут приниматься и иные решения, однако автоматическое следование Соглашениям в большинстве случаев дает нам, по моему мнению, три существенных преимущества. Прежде всего военным необходима некая общая основа для их действий. Я понимаю, что командиры всегда могут положиться на советы комиссаров, однако в отсутствие общепринятых принципов мы можем оказаться в положении, когда каждая система, флотилия, оперативное соединение или эскадра будут вынуждены вырабатывать собственный политический курс. Боюсь, такое положение может способствовать лишь хаосу. А вот если принять Соглашения за основу, все командиры будут действовать единообразно. Если же политические соображения потребуют отступления от базового курса, это всегда можно оформить особым указанием.
Он сделал паузу и дождался от Рэнсом неохотного кивка.
– А в чем другие преимущества? – осведомилась она.
– Второе – это пропагандистские возможности, которые открывает следование Соглашениям, и, напротив, неприятности, каковыми чреват полный отказ от них. Соглашения являются важным элементом, влияющим на принятие решений как Альянсом, так и Солнечной Лигой, в частности и тех, которые обеспечивают нам негласную поддержку со стороны Лиги. Вздумай мы официально денонсировать Соглашения, монти использую это и в целях внутренней агитации, и во внешней политике – как рычаг, с помощью которого можно попытаться лишить нас помощи Лиги. А вот следуя Соглашениям, мы можем претендовать на роль естественных союзников угнетенных народных масс Звездного Королевства. Вспомните, гражданка секретарь, к офицерскому корпусу принадлежит не более двадцати процентов пленных, да и те далеко не все происходят из аристократических или плутократических семейств. Иными словами, свыше восьмидесяти процентов военнопленных не принадлежат к эксплуататорским классам, и хорошее обращение с ними будет способствовать распространению среди монти представления о нашей гуманности и справедливости. Во всяком случае, они будут знать, что если сдадутся… или перейдут на нашу сторону, их не ждет ничего дурного.
Рэнсом хмыкнула и почесала нос. Некоторое время она сидела, задумчиво прикрыв глаза, а потом кивнула.
– Да, гражданин адмирал, вынуждена признать: что-то в этом есть. Правда, если мы сделаем это своей официальной политикой, нам придется проявлять большую осторожность в тех случаях, когда мы встанем перед необходимостью отдельных отступлений от этих дурацких Соглашений. Ведь монти, безусловно, будут выискивать любой повод и предлог, чтобы обвинить нас во лжи.
– Наверное, мэм, – любезно согласился Тейсман, ни чем не показывая, что, по его мнению, это должно быть совершенно ясно даже круглому дураку. – Мне трудно судить с уверенностью: я лишь предлагаю собственное видение проблемы.
– Я это поняла, гражданин адмирал. Но вы упоминали три преимущества.
– Так точно, мэм. Попросту говоря, я имел в виду, что как аукнется, так и откликнется. Хорошее обращение с пленными с нашей стороны даст нам право требовать от противника того же самого. По существу, у них не останется другого выхода: иной подход обернется для них немалым пропагандистским ущербом. А нам это выгодно по двум причинам: во-первых, мы обеспечиваем нашим бойцам, оказавшимся в плену, наилучшие условия, а во-вторых, тем самым способствуем повышению нашего боевого духа. Людям легче сражаться, если они знают, что, даже попав в руки врага, не подвергнутся издевательствам.
