Нейтронный Алхимик: Конфликт - Гамильтон Питер Ф. (читать книги регистрация txt) 📗
Он протянул руку, и Лоуренс вложил в нее кинжал. Рукоятку черного дерева украшала сложная резьба, а клинок был из простого карботания и заточен до бритвенной остроты. Священник вскрикнул, когда Квинн вонзил острие в его пухлый животик, и заблеял тоненько.
— Прими сию жизнь в знак нашей любви и преданности, — проговорил Квинн.
— Мы любим тебя, Господи, и предаемся в руки твои, — прорычали ученики.
— Да простит тебя Бог, сын мой, — выдавил священник.
Кровь стекала по руке Квинна и капала на алтарь.
— Иди на хер!
Лоуренс восторженно расхохотался при виде мучений священника. Квинн безмерно гордился мальчишкой. Не приходилось ему прежде видеть человека, который так безоглядно отдался бы Брату Божьему.
Под глумливый хохот учеников священник умирал. Квинн видел, как душа старика покидает тело, точно струйка дыма в недвижном воздухе, чтобы ускользнуть через трещину в ткани бытия. Он подался вперед, жадно припадая к этому незримому току острым черным жалом.
И по струйке энергии в тело устремилась иная душа.
— Засранец! — ругнулся Квинн. — Это тело не по тебе. Это наша жертва. Так что уматывай!
Кожа на перевернутом лице священника потекла, как густая патока, черты его развернулись на сто восемьдесят градусов, так что рот оказался на лбу. Потом кожа отвердела снова, и открылись глаза.
Квинн отшатнулся в немом изумлении. На него смотрело его собственное лицо.
— Добро пожаловать в бездну, пидорок, — бросили его губы, искривляясь в глумливой усмешке. — Помнишь?
Из вонзенного в грудь священника ножа плеснула струя белого пламени. Она ударила бывшего гангстера точно в протез правой руки, рассекая хромово-стальное запястье. Дымящаяся металлическая кисть упала на землю, шевеля пальцами, точно пыталась наиграть что-то на клавишах. От запястного сустава остался рваный стальной браслет, плескавший зеленой гидравлической жидкостью, и торчащие электрические провода.
— Давай! — рявкнула маска.
С безумной улыбкой Двенадцать-Т рванулся к Квинну, воздев, точно оружие, изувеченную руку. С воплем «Нет!» Лоуренс преградил ему дорогу.
Переломанный протез коснулся горла Лоуренса. На концах коснувшихся незащищенной кожи мальчишки проводов сверкнула яркая искра разряда.
Лоуренс дико взвизгнул, когда его тело начало растворяться в беззвучной солнечно-яркой вспышке. Он застыл, не в силах опустить раскинутые в стороны руки, на лице его застыло ошеломление, а из-под кожи бил свет, пронизывающий ее насквозь. Он походил на юного ангела, купающегося в звездном свете. Потом руки его начали обугливаться и рассыпаться. У него еще хватило времени взвыть еще раз, прежде чем внутренний пламень пожрал его.
Чудовищное сияние погасло, оставив пятачок выжженной земли и горсть мелкого белого праха. Двенадцать-Т лежал рядом. При падении его мозг расплескался из вскрытого черепа, точно вино из бокала, запачкав траву.
— Ну ладно, — бросила маска. — Кажется, в этот раз мы сошлись на ничьей. До скорого, Квинн.
И она растаяла, обнажая искаженное в предсмертной гримасе лицо старого священника. Вошедшая в тело душа утекла обратно в бездну.
— ВЕРНИСЬ!!! — заорал Квинн.
С последним ехидным смешком его мучитель сгинул.
И Квинн, при все его силе и власти, ничего не мог поделать. Эта беспомощность была унизительнее любой пытки. Он взвыл, и раскололся алтарь, сбрасывая с креста изувеченное тело священника. Аколиты начали разбегаться. Квинн пнул мозги Двенадцать-Т, и те лопнули, забрызгав кровью не успевших отступить. Обернувшись, он плеснул обжигающе белым огнем на труп жреца. Тело вспыхнуло мгновенно, но пламя это было лишь жалким подобием того палящего жара, что пожрал Лоуренса.
Ученики расступились, пока Квинн осыпал погребальный костер комьями белого пламени, превращая и пепел, и рассыпающиеся камни в кипящую лаву. Выйдя из круга света, отбрасываемого кострами, они бежали вслед за аколитами.
Остались только призраки, в своем отдаленном безжизненном краю могущие не опасаться гнева черного жреца. И они увидели, как потом Квинн опустился на колени и начертал у себя на груди перевернутый крест.
— Я не подведу тебя, Господи, — прошептал он. — Я опущу Ночь, как обещал. И все, чего прошу я в обмен на свою душу — когда Ночь падет, подари мне того урода, который это сделал!
Он поднялся и вышел из пещеры. В этот раз он был совершенно один. Даже призраки трепетали, чувствуя ужасные думы, переполняющие его сознание.
Из четырех космоястребов первой на орбиту Нювана прыгнула «Хойя». Капитан Ниво и его команда немедленно принялись исследовать окружающее пространство на предмет возможной угрозы.
— В радиусе двадцати тысяч километров ни одного корабля, — бросил капитан, — но сети СО перестреливаются электромагнитными импульсами. Похоже, здешние страны, как у них водится, начали войну.
Моника запросила доступ к сенсорам в нижнем пузыре космоястреба, и проекция звездного неба перед ее внутренним взором расцветилась пестрыми значками. Еще два космоястреба держались в радиусе ста километров от «Хойи», и на ее глазах отворилась червоточина, чтобы пропустить четвертый.
— На нас платформы наводятся? — спросила она. Моника была рада, что эденисты в ее присутствии переходили на устную речь, не выключая ее таким образом из разговора. Но их символика несколько отличалась от принятой в королевском космофлоте, и она еще не до конца освоила здешний софтвер.
— Конкретных мишеней у них нет, — ответил Самуэль. — Похоже, что все сети настроены отправить на свалку все процессоры в радиусе синхронной орбиты.
— Нам будет безопасно приближаться?
Ниво пожал плечами.
— Пока да. Мы будем послеживать за местными новостями, чтобы выяснить, что там творится. Если кто-то из спорщиков перейдет к активным боевым действиям, я пересмотрю эту оценку.
— А у вашей службы нет здесь агентов? — спросила она у Самуэля.
— У нас есть с кем связаться, но оперативников — нет. Нет даже посольства. Газовых гигантов в этой системе нет — ее заселили до того, как их присутствие стало считаться необходимым для создания индустриальной экономики. Честно говоря, в нынешнем плачевном состоянии Нювана повинна отчасти плата за импорт такого количества гелия-3.
— А еще это значит, что прикрыть нас некому, — добавил Ниво.
— Ладно, дайте канал связи мне. У нас есть здесь пара посольств и несколько консулов. Они уж должны были последить за прибывающими кораблями.
Контакт пришлось устанавливать долго. Гражданские спутники связи всех стран, на протяжении часов подвергавшиеся атаке со стороны платформ СО, почти совершенно вышли из строя. В конце концов Моника обошла эту проблему, нацеливая антенны «Хойи» прямо на интересующие города, что ограничивало область ее поисков видимой половиной планеты.
— Мзу здесь, — объявила она наконец. — Я дозвонилась до Адриана Редвея, главы нашего отдела в Гаррисбурге. «Текас» прилетел сюда вчера. Состыковался с главным низкоорбитальным портом Тоналы, и четверо пассажиров спустились на челноке в Гаррисбург. Среди них были Вои и Дафна Кигано.
— Превосходно, — одобрил Самуэль. — «Текас» все еще здесь?
— Нет. Отбыл час спустя. И с тех пор ни один звездолет не покинул систему. Она все еще здесь. Мы ее взяли.
— Нам надо спуститься, — сказал Самуэль капитану.
— Понимаю. Но вам следует иметь в виду, что некоторые правительства утверждают, что Новая Джорджия пала под натиском одержимых. Те, конечно, опровергают эти данные, хотя свой астероид, Джесуп, они, похоже, и правда потеряли. Видимо, с Джесупа вылетели межорбитальники к трем брошенным астероидам, и их номинальные владельцы трубят о нарушении своего суверенитета — к нему здесь относятся очень серьезно.
— Могли на этих кораблях быть беженцы? — спросила Моника.
— Полагаю, это возможно. Хотя я не могу представить себе, из-за чего кто-то мог посчитать астероиды убежищем. В войну тридцать второго года они изрядно пострадали, и никто даже не потрудился восстановить их. Но мы и так скоро узнаем, что делают там корабли с Джесупа. Владельцы брошенных астероидов отправили туда на разведку собственные суда.
