За синим горизонтом событий - Пол Фредерик (книга жизни TXT) 📗
— В самом деле? — Она поджала ноги, чтобы убрать их подальше от травы, повлажневшей от случайных брызг фонтана. — Да, очень большая машина, — покачала Эсси головой. — И очень послушная, после того как ты вырвал у нее зубы. Если у Древнейшего нет внешних эффекторов, подвижности или доступа к любым контрольным цепям, она становится кроткой, как овечка.
— Можешь ли ты создать такую же для людей?
— Ага! — ответила Эсси. — Гм. Да, думаю, что смогу. Конечно, на это потребуется время и очень много денег, но в принципе это возможно.
— А сможешь ли ты включить в нее человеческую личность — после смерти человека, конечно? Как записывались Мертвецы?
— Я бы сказала, это можно сделать гораздо лучше. Правда, есть некоторые трудности. В основном биохимические, не по моей части. — Она откинулась назад, глядя на радужный купол, который сиял над головой, как небо в раю, и задумчиво ответила: — Когда я пишу программу, Робин, я разговариваю с компьютером на том или ином языке. Я говорю ему, кто он такой и что должен делать. Программирование хичи строится на других принципах. Оно основано на прямом химическом прочтении мозга. Мозг Древних химически не идентичен твоему или моему, поэтому записи Мертвецов не очень совершенны. Но Древние гораздо дальше от хичи, для них-то и был первоначально разработан этот процесс. Хичи сумели преобразовать этот процесс без труда, поэтому сможем и мы. Да. Когда ты умрешь, дорогой Робин, можно будет переписать твой мозг в компьютер, потом поместить эту машину в корабль хичи и малой скоростью отправить к объекту Стрелец НН, к черной дыре, где ты наконец встретишься с Джель-Кларой Мойнлин и объяснишь ей, что в том эпизоде твоей вины не было. Даю тебе слово, что я так и поступлю, но ты должен обещать не умирать еще скажем, пять—восемь лет, чтобы провести необходимые исследования. Ты мне обещаешь это?
Бывает, что Эсси меня так захватывает врасплох, что я не знаю, как реагировать: плакать, сердиться или смеяться. В этом случае я быстро встал и посмотрел на свою дорогую жену. Потом решил, что делать, и рассмеялся.
— Иногда ты поражаешь меня, Эсси, — сказал я.
— Почему, Робин? — Она взяла меня за руку. — Предположим, все наоборот. Предположим, это я много лет назад испытала большую личную трагедию. Такую же точно, как твоя. Человек, которого я любила, сильно пострадал, причем таким образом, что я не могу с ним увидеться и объяснить, что случилось. Неужели я не хотела бы поговорить с ним, рассказать, что испытываю?
Я начал отвечать, но она встала и прижала палец к моим губам.
— Это был риторический вопрос, Робин. Мы оба знаем ответ. Если Клара еще жива, она очень хочет снова тебя услышать. Это вне всякого сомнения. Поэтому план таков. Ты умрешь... не скоро, я надеюсь. Мозг перейдет в машину. Ты позволишь снять еще одну копию для меня? Но вторая копия полетит к черной дыре, отыщет Клару и скажет ей: «Клара, дорогая, то, что произошло, невозможно было предотвратить, но я хочу, чтобы ты знала — я отдал бы жизнь, чтобы спасти тебя». И тогда, Робин, догадываешься ли ты, что ответит Клара этой странной машине, которая появится ниоткуда, может быть, через несколько часов по ее времени после самого происшествия?
Я не догадывался! В том-то и дело, что не имел понятия! Но не сказал этого, потому что Эсси не дала мне такой возможности. Она лишь сказала:
— И тогда Клара ответит тебе: «Дорогой Робин, я это знаю. Потому что из всех людей я больше всего верю тебе, уважаю тебя и люблю». Я знаю, что она так ответит, Робин, потому что для нее это правда. И для меня тоже.
17. Место, куда ушли хичи
Когда Робину Броудхеду исполнилось десять лет, к ним в гости пришла соседка. Она подарила ему носки, игру и шутливый подарок — книгу, озаглавленную: «Все, что мы знаем о Хичи». Тогда их туннели только что обнаружили на Венере, и было много предположений о том, куда они исчезли, об их внешности и целях. Шутка же заключалась в том, что, хотя в Книге было сто шестьдесят страниц, все они были чистые.
В то же самое время того же самого дня — во всяком случае, по местному времени, которое чрезвычайно отличается от земного — некое существо вышло прогуляться под звездами, перед тем как лечь спать. Оно тоже предвкушало годовщину, хотя никаких гостей не ожидало. Оно было далеко от дня рождения Робина Броудхеда, с его тортом и свечами, больше чем в сорока тысячах световых лет, и совсем не похоже на человека внешне. У него было имя, но из уважения к нему и работе, которую оно осуществляло, его обычно называли словом, которое можно приблизительно перевести как «Капитан». Над его квадратной мохнатой головой ярко блестели близкие звезды. Когда Капитан смотрел на них, у него начинали болеть глаза, хотя место, в котором он жил, и почти все планеты были покрыты специальным куполом.
Над Капитаном сияли мрачные красные звезды типа «М», которые светили куда ярче видимой с Земли Луны. Затем три золотых «С», и единственная горячая, цвета соломы, «F», на которую больно было смотреть. Звезд класса «О» и «В» на небе не было. Слабых звезд тоже.
Капитан узнавал каждую звезду. Их было всего около десяти тысяч, холодных и старых, но даже самые тусклые из них легко видны были невооруженным глазом. А за этими знакомыми тысячами светил — ну, за ними он ничего не мог увидеть, но в результате многих космических полетов Капитан знал, что за звездами находится агрессивная, почти невидимая голубоватая оболочка, окружающая все, чем он и его народ владели во вселенной. Такое небо привело бы человека в ужас.
В эту ночь, когда Капитан снова представлял себе, что увидит, когда проснется, небесная твердь почти пугала его.
Широкий в плечах и бедрах, очень узкий в груди и спине, Капитан пошел назад, к поясу, который должен был перенести его к кокону для сна. Дорога ему предстояла недолгая. В его восприятии — всего несколько минут.
А в сорока тысячах световых лет отсюда Робин Броудхед ел, спал, окончил начальную школу, поступил в среднюю, выкурил свою первую порцию травки, сломал руку и залечил ее, увеличил свой вес на десять килограммов, прежде чем Капитан дошел до пояса.
Капитан пожелал спокойной ночи своим товарищам, двое из которых время от времени были и его сексуальными партнерами. Затем он снял с плеч ожерелье, означавшее его ранг, сбросил системы жизнеобеспечения и связи со своих широко расставленных ног, поднял крышку кокона и лег в него. Там он восемь—десять раз перевернулся, тщательно укрываясь мягким губчатым густым спальным покровом.
Народ Капитана происходил от живущих в норах животных. И он спал, как это делали его предки. Устроившись поудобнее, Капитан вытянул худую руку и закрыл крышку кокона, как делал всю свою жизнь. Как на протяжении многих тысячелетий поступали его соплеменники, чтобы крепко и комфортно спать. Примерно так же этот народ натянул на себя звезды, когда решил, что ему необходимо долго и спокойно поспать.
I Шутка с книгой, которую подарили Робину в день рождения, была не совсем справедлива. Кое-что о хичи было все же известно. Например, что внешне они не похожи на людей, но в некотором отношении чем-то очень сильно напоминают землян. В основном любопытством. Только любопытство могло привести их во множество странных мест, так далеко отстоящих друг от друга.
Похожей выглядела и технология. Наука хичи была не такой, как человеческая, но основывалась на той же самой термодинамике, на тех же законах движения, на том же погружении мозга в бесконечно малое и бесконечно большое — элементарную частицу и саму вселенную.
Немало общего было у них с землянами и в химии тела. Кичи дышали тем же воздухом и ели вполне совместимую пищу.
Но самое главное, что все знали о хичи — или догадывались, или надеялись — то, что в главном они не отличаются от людей. Возможно, они опередили землян на несколько тысяч лет в науке и цивилизации. А может, и не настолько много. И то, о чем все догадывались и на что надеялись, не было таким уж неправильным.
