Пепел Вавилона - Кори Джеймс (серии книг читать бесплатно txt) 📗
— Куда собираешься? — спросил он отчасти из любопытства, а отчасти — чтобы еще немного задержать ее в комнате.
— Меня сегодня назначили на «Джамми Ракшаса», — ответила Сандра. — Драммер хочет убедить этих шишек из АВП, что мы о них заботимся.
— «Джамми Ракшаса», — повторил Алекс, опуская голову на подушку. — Странное название для корабля.
— По–моему, это какая–то шутка, понятная только людям Гудфорчуна. А сам корабль приличный. — В ванной ее голос стал звонче. — Самый жуткий корабль, на каком мне приходилось работать, назывался «Вывернутая петля». Камнедробилка, переделанная из подобранной где–то роскошной яхты. У капитана был пунктик на свободном пространстве, так что они срезали все стены, кроме капитальных, и перекрытия сняли.
— Серьезно? — удивился Алекс, хмурясь в потолок.
— Когда эта колымага шла под тягой, можно было уронить подшипник в рубке и слушать, как он скачет с палубы на палубу до самого реактора. Летать на нем — как в корзине воздушного шара.
— Дурное дело.
— Капитана звали Йетс Пратканис. Не без тараканов, но команда его любила. Никаких глупостей, как бывает, когда человеку чем бы ни заниматься, лишь бы не замечать, какое он дерьмо.
— Это, пожалуй, правильно.
Вода заплескала по металлу — включился душ, но по музыке струй Алекс слышал, что под ними еще нет ее тела. Подняв глаза, он увидел Сандру в дверях. Она раскинула руки, ухватившись за углы рамы. Сандра была немногим моложе него, и годы уже оставили след на ее теле. Вдоль груди и живота светились серебристые призраки растяжек. На левом бедре расплывалась татуировка, изображающая водопад. На правом плече кожу морщил грубый шрам. Красота не юности, а опытности, сходной с его опытом. Но в движении поднятых бровей, в том, как она перенесла вес на одну ногу, он увидел давнюю девушку.
— Под душ не хочешь, солнышко? — с наигранной невинностью спросила она.
— Еще бы не хотеть! — Алекс вытащил себя из постели. — Ясно, хочу.
Они с Сандрой с первой ночи на Церере большую часть свободного времени проводили вместе. На «Роси» делили время между его и ее каютами. Здесь, на Тихо, ее квартира стала по умолчанию «их каютой». Сандра достаточно прожила на станции, чтобы старшинство и правила союза обеспечили ей две комнаты, отдельную ванную комнату и кровать, в которой вдвоем было куда удобнее, чем в койке–амортизаторе. Развитие романа поначалу удивляло, а после и немного насторожило Алекса. В сексе Сандра была восторженной и свободной. Он не сразу сумел стряхнуть с себя ржавчину и подладиться под нее. До женитьбы у него было несколько любовниц, одна — к его стыду — во время брака и пара романчиков после. На полное и радостное внимание женщины он уже перестал надеяться. Зато когда убедил себя, что да, это в самом деле случилось, почувствовал себя шестнадцатилетним.
После душа они насухо вытерли друг друга полотенцами, и Алекс помог ей смазать лосьоном спину там, куда ей было не дотянуться, и даже там, куда бы она, пожалуй, дотянулась сама. Сандра надела форму, собрала на затылке волосы и принялась чем–то шуршать и булькать, а он тем временем заполз обратно в кровать.
— Опять день безделья? — спросила она.
— Для пилота нет работы. — Алекс развел руками, показывая: «Не виноват». Сандра рассмеялась.
— Вот почему я не пилот. Для инженера дело всегда найдется.
— Учись отдыхать.
— Ну, — промурлыкала она с веселой подначкой, — насмотревшись на твой пример, может, кое–что перейму.
— Давай, как вернешься после смены, закажем что–нибудь сюда.
— Обдумаем, — кивнула она и, проверив время по ручному терминалу, крякнула. — Ладно, мне пора бежать.
— Буду уходить, запру дверь, — сказал Алекс.
— Ты весь день продрыхнешь в моей постели, лев.
— Или так.
Она поцеловала его перед уходом. Когда дверь закрылась, Алекс позволил себе утонуть в подушке, полежал так и, поднявшись, принялся собирать с пола свою одежду. Жилье Сандры было мягким и гостеприимным — непривычным. На теплых голубых ковриках у кровати по краю шла кружевная каемочка. Стены Сандра занавесила тканью, смягчая свет и углы. На столе в стеклянной вазочке стояли сухие розы. Одежда, когда он бывал здесь, пропитывалась перечным запахом ее духов, и этот аромат всплывал много часов спустя внезапным нутряным воспоминанием. Последние годы он провел среди женщин — Наоми, Бобби, а теперь и Кларисса Мао, — в которых не ощущалось этой кружевной мягкости. Бархатные подушечки и розовая водица! Этот вид женщины был для него достаточно знакомым, чтобы чувствовать себя уютно, и достаточно экзотичным, чтобы время, мгновенья их связи принадлежали только ему. Оказалось, в душе он желал чего–то, принадлежащего только ему.
Или — рассуждал он, натягивая надеванный вчера носок, — даже не в этом дело. Может, он просто сознает, как многого может лишить каждого из них война, а Сандра Ип для него — возможность пополнить резервуар сердца и тела тем, на что потом не будет времени. Ее нежность, теплота и радость походили на тихое окно в центре урагана. Алекс надеялся, что она ищет в нем того же. Что они запасаются добрыми воспоминаниями — и он, и Сандра — в предчувствии разворачивающегося вокруг будущего.
Ему становилось все труднее избавиться от ужаса при возвращении на «Росинант». С самого прибытия их на Тихо Холден погрузился в бесконечные совещания. Если не фехтовал с Карлосом Уокером, обсуждая, какую поддержку продовольствием и ресурсами может оказать АВП, так обменивался бесконечно длинными сообщениями с Мичо Па, уточняя характеристики артиллерии Свободного флота в медленной зоне. Если он не докладывал и не выслушивал новости от Авасаралы, они с Наоми и Бобби сопоставляли с Эйми Остман и Микой аль-Дуджаили позиционные схемы системы. Казалось, Холден никогда не выходит из себя и никогда не отдыхает. Сколько ни видел его Алекс, капитан благожелательно, невозмутимо улыбался. Только годы, проведенные с этим человеком, мешали пилоту поверить, что все идет хорошо.
Но тот, кто проводил совещания, расхаживал по коридорам «Росинанта» и доков, сидел, сгорбившись над мерцающим ручным терминалом, был вовсе не Джеймс Холден. Он был похож на Холдена, как исполняющий его роль актер. Внешне — как раз то, что им сейчас требовалось. Но Алекс этого человека не знал. За всем, что тот говорил, чувствовалась гулкая бездна — безрассудство отчаяния.
Это проявлялось и в других. Наоми стала молчаливей, сосредоточенней. Как будто все время крутила в голове неразрешимую задачу. Даже Амос, похоже, был на грани, хотя это сказывалось так слабо, что Алекс бы не поручился. Может, он просто проецировал на пустое лицо механика собственные страхи. А если Бобби с Клариссой все это не затронуло, так только потому, что обе были на корабле почти новичками. Ритм «Росинанта» не проник в них так глубоко, вот они и не слышали сбоев.
Каждое известие о Свободном флоте: еще один захваченный или уничтоженный корабль, еще один пойманный и казненный шпион Земли на Палладе, Ганимеде или станции Холл, еще одна перехваченная над Землей глыба камня — проворачивало храповик еще на один зубчик. Единый флот должен был что–то предпринять. И немедля.
Ресторанчик пристроился немного в стороне от главного зала. Яркие огни, спектр чуть краснее солнечного. Синкопированная музыка входивших вроде бы в моду арф с цимбалами. Высокие табуреты вокруг белой керамической стойки бара. Тарелки с чем–то похожим на виндалу с курятиной — неправдоподобно вкусным для синтетического блюда. Это местечко показала ему Сандра в первый вечер на Тихо, и с тех пор Алекс часто сюда захаживал.
Ручной терминал пискнул, запрашивая связь, и Алекс, ткнув в него большим пальцем, принял запрос. На экране появился Холден. Возможно, дело было в тусклом освещении рубки или в голубых отсветах монитора, только кожа капитана показалась ему восковой, а в запавших глазах почудилось бессилие.
— Привет, — сказал Холден. — Ни от чего не отрываю, я?
— Спасибо, что спросил, — может быть, слишком сердечно ответил Алекс. Ему теперь в каждый разговор с Холденом хотелось подбавить хоть немного энергии. Как будто можно было перелить свое здоровье в изводившего себя человека.
