Оберон - 24. Трилогия (СИ) - Машков Александр Иванович "Baboon" (книги онлайн полностью txt) 📗
Женщины любят сильных, которые могут свою жену приструнить, ремня дать.
А я? «Можно, я к Дэну съезжу? Мы там любовью позанимаемся, через недельку вернусь»?
«О чём речь, дорогая?! Конечно, езжай, а то обидишься на меня». «В следующий раз встречайтесь в степи». «Ты, правда, отпустишь?!». «Конечно, Катенька, а то ещё у тебя молоко пропадёт. Главное, что ты любишь меня!».
Мысленно я сплюнул. Надо же! Жена подумает, что муж к ней совсем равнодушен, если не ревнует даже по такой явной причине. Она меня презирает, подумал я, открывая капсулу.
Так, где моя одежда? Не положили. Ну, Катя! Я выглянул из комнаты, где находилась капсула, и увидел Мая.
— Май? — удивился я.
— Тоник? — не менее удивился Май, — Ты зачем туда залез?
— Меня Катя сюда посадила. Принеси одежду, куда она её дела?
— Сейчас, позову Катю, — и ушёл. Я остался в комнате, не ходить же голышом! Тем более, если здесь Май, значит, и Алия сейчас появится. Оглядевшись, увидел умывальник и зеркало.
Посмотрел в зеркало, умылся, посмотрел ещё…
Что это? Согнув руку, напряг бицепс. Бицепсы у меня уже были что надо! Но… в зеркале мышцы вовсе не было, напряглось тонкое сухожилие. Мне показалось, что внизу живота стало сыро от неожиданности. Испуганно глянув вниз, застыл в ступоре.
Я опять был двенадцатилетним хилым Тоником!! Не веря своим глазам, ещё раз осмотрел своё тело, и чуть не сел на пол.
Да, зрение меня не подвело. Все кости торчали наружу, обтянутые бледной кожей.
Пережив первый шок, я пришёл в ярость: вот на что ты хотела посмотреть?! Сейчас посмотришь!
Я выскочил из комнаты, как был, и завопил тонким голосом:
— Катя!!!
Появилась Катя, с одеждой в руках. Прибежали Май и Алия.
— Ты что это здесь хулиганишь, Тоник?! — сердито спросила Катя, почему голый бегаешь?!
— Катя, что за безобразие?! Ты что со мной сделала?!
— Что я с тобой сделала? Твою грязную одежду бросила в стирку, сходила за чистой. Не мог подождать пять минут? Одевайся. А ты, Алия, что здесь делаешь?
Алия фыркнула, задрала свой прелестный носик, и удалилась. Это та Алия, которую я спасал? А это Май, которого я на руках носил? Да они сейчас поздоровее меня будут.
— Катя, что происходит? — спросил я.
— Не знаю, Тоник, что с тобой. Тебя попросили положить в эту капсулу, ты тоже, кстати, просил. Разделся и лёг. Я смотрю, у тебя одежда грязная, потому и унесла, вот трусики и твои любимые шортики и маечка.
Я тупо смотрел на маленькие вещички в руках Кати, и ничего не понимал.
Откуда взялся настоящий, маленький, Тоник? Кто всё это придумал? Я ведь думал, что здесь моя копия, или я что-то забыл? Мысли путались.
— Так и будешь, голышом стоять? Впрочем, я смотрю, тебя самого неплохо бы помыть. Сколько можно со своими железками возиться? Тоже мне, механик!
Я молчал, туго соображая. Катя взяла меня за руку, и повела в ванную комнату.
Я не сопротивлялся. Катя была больше, чем на голову, выше меня.
Видя моё состояние, она сама помыла меня, вытерла, помогла одеться в серые шортики и маечку, в которых я бегал с Катей три, а то и четыре года назад, на Станции.
— Ну, беги в свою комнату! — шлёпнула она меня пониже спины.
— Катя, отведи, пожалуйста, мне плохо что-то… — всхлипнул я.
— Май! — позвала Катя.
— Да, я здесь, — отозвался мальчик.
— Отведи Тоника в его комнату, сейчас я ему дам чего-нибудь, чтобы успокоился. Я знала, что эти опыты до добра не доведут!
Май отвёл меня в комнату, которая предназначалась мне. Большая, светлая комната, обставленная в самом современном стиле, со всеми новомодными штучками. Хорошо, что я был с ними уже знаком, когда жил в своём умном доме.
Вспомнив свой дом, вспомнил о дочери, о Кате. Глаза сразу наполнились слезами, я лёг на ближайший диван, и разрыдался, поняв, какую шутку надо мной пошутила Катя.
— Тоник, что с тобой, успокойся, — гладил меня по спине Май. От его прикосновений мне стала легче, я смог немного подумать. Кто нас поменял? Катя или Тоник? Тогда кто из нас настоящий, а кто реплика?
С чего всё началось?
Вот я на Станции, сижу на полу, думая, что моя любимая ушла от меня, навсегда, вот она возвращается…
Когда она успела вернуться? Корабля ведь не было! Она уже была на Станции? Мы оба реплики?
Одни вопросы.
Постой, если в этом детском теле был настоящий я, то он все эти годы страдал от неразделённой любви? Тогда, получив возможность поговорить с той, моей Катей, они договорились поменять нас, чтобы вернуться к любимой, в более подходящем для этого теле. Тогда плакало моё возвращение, мой ребёнок другого меня назовёт папой.
Пришла Катя:
— Тоник, вставай, выпей вот это, поспишь, и всё пройдёт.
Я покорно принял капсулу из нежных рук Кати, запил водой, лёг опять, меня укрыли пледом, и я крепко заснул.
— Тоник, Тоник, — кто-то теребил меня за плечо. Повернувшись, увидел Мая.
— Вставай, пойдём на ужин, Катя зовёт. Ну как, у вас получилось?
— Что получилось? — удивился я.
— Поговорил с тем Тоником?
— А, с Тоником? Поговорил.
Ух, как я бы с ним поговорил! — подумал я, стиснув зубы и вставая. Всё тело затекло, я потянулся изо всех сил. Что там Катя обещала? Как только прибудем? Ну — ну! Я усмехнулся, и мы с Маем пошли умыться, потом Май отвёл меня в столовую.
За столом сидели Катя и Алия. Мы с Маем спросили разрешение сесть. Катя поморщилась, посмотрев на меня, но разрешила садиться.
— Пока хозяев нет, можешь так ходить, не вздумай при них в таком виде в столовую войти!
— Что будет? Оставят без сладкого? — хмыкнул я. Катя удивлённо посмотрела на меня, но ничего не сказала.
— Как ты себя чувствуешь? — спросил она, когда прислуга, в виде андроида, накрыла на стол.
Я внимательно рассмотрел эту девушку. Она была специально сделана так, чтобы сразу было видно, что она не человек, даже не такой искусственный, как я…
Стоп! — подумал я, — А я какой? Кушать хочу, даже в туалет ходил. Я настоящий? Тогда почему не вырос? Лицо в зеркале очень знакомое, похожее на моё. Где они такое тело взяли?
— Тоник! — повысила голос Катя.
— Что? Я ещё не проснулся. Что ты мне дала? Снотворное?
— Не снотворное, «антистресс».
— «Антистресс»? Так ты знаешь, кто я?
— Конечно, знаю. Ты Антон Сопелкин.
Я и правда, засопел от возмущения.
— Прекрати, Тоник! Ешь молча!
Я даже не заметил, что ел, но было вкусно. Все, сметав, быстро выпил сок, хотел уйти.
— Куда? — строго спросила меня Катя.
— Кать, мне надо…
— Терпи. Когда все поедят, тогда пойдёшь. И вообще, неприлично так быстро есть.
Я посмотрел на ребят. Они кушали. Медленно отрезая кусочки ростбифа, аккуратно клали их в рот, тщательно пережёвывали, брали кусочек хлеба, тщательно жевали, запивая соком, прикладывали салфетку к губам.
Я вспомнил, когда их впервые увидел, они и малюсенький кусочек хлеба так же ели.
Наверно, моё лицо изменилось, потому что Май вздрогнул, посмотрев на меня вопросительно.
Я отвернулся. Встретился взглядом с Катей. Катя, как Катя. Это её я жалел, что она осталась без меня?
По-моему, она здесь вроде Мэри Поппинс.
— Кать, ты помнишь того, другого, Тоника? — вдруг спросил я. Катя удивилась.
— Что ты знаешь про того Тоника? — спросила она.
— Кое-что, знаю. Может, это я и есть.
— Что ты всё время врёшь? Я тебя спрашивала, несёшь всякую чушь.
— Может, я маскировался, потому что стал маленьким, и теперь не могу быть с тобой?
— Знаешь, что, мелкий? Иди-ка ты отсюда, не трави мне душу!
Я вскочил со стула, но не удержался, сказав:
— А что было бы, окажись это правдой? — Катя запустила в меня салфеткой:
— Я сказала, убирайся! Готовься, завтра поведёшь меня в Мир. Может, к лучшему, что ты не он, — проговорила она тихо.
Я закрыл дверь и постарался дойти до своей комнаты без провожатых. Добравшись, сел у окна, осматриваясь. Отсюда открывался замечательный вид на город. Почти такой же, как на Обероне. Высотные здания, похожие на стеклянные сталагмиты, москитный транспорт, снующий по разным уровням, и море зелени под ярким солнцем.
