Звездный удар - Гир Уильям Майкл (читать книги онлайн без txt) 📗
— Против корабля? Этого корабля? Моего корабля? НО ЭТОГО НЕ МОЖЕТ БЫТЬ!
— Сейчас я запрошу файл, Оверон, — манипулятор Кляксы находился на клавиатуре компьютера.
На мониторе вспыхнул текст, и Толстяк внимательно изучал его: ему было трудно сосредоточиться. Люди шагнули на новую ступень, подумали о непредвиденном и невозможном, пожелав создать оборонную систему против агрессивных кораблей Пашти.
Толстяк с трудом удерживал себя в круглой форме. ПАШТИ НИКОГДА НЕ ОСМЕЛЯТСЯ АТАКОВАТЬ КОРАБЛЬ АХИМСА! Какая сумасбродная идея! Ахимса — цивилизованные существа. Ахимса открыли для Пашти космос. Кроме того, это не Ахимса собирались атаковать Пашти, а люди! Разве это не очевидно? Любой Пашти мог убедиться в этом.
— Дай им все, что они требуют, — заявил Толстяк. — Пусть фабрика сделает тот материал, который они попросили.
Толстяк откатился от монитора к голографическому аппарату, немедленно вызвав комнату Шейлы Данбер. Майор лежала на боку, погруженная в сон. Ресницы ее вздрагивали. Скорее всего она видела сон — таким словом пользовались их психологи. На что это похоже? Сам процесс сна поражал его. Только земляне спят. Скорее всего им просто скучно все время смотреть на мир. Наверное, именно поэтому люди стоят на низкой ступени. Конечно, как могут существа, которые треть своей жизни находятся в ступоре, соперничать с кем-то?
Толстяк просмотрел комнаты других людей. Большинство людей спало. Только одна пара совокуплялась. Он решил, что это Габания и Катя Ильичева. Он проследил за их реакциями: мониторы записывали частоту пульса, кровяное давление, мозговую активность, а также странные всхлипывающие звуки, которые они издавали. Он прокрутил записи назад и с удивлением прослушал то, что они шептали друг другу во время стимуляции перед совокуплением. Что это, любовная поэзия? Какой идиотизм! Почему бы ему не очаровать ее демонстрацией своих интеллектуальных высот? Почему бы не блеснуть знанием краткой математической формулы? Почему бы не ошеломить познаниями в астрофизике или объяснением природы существования параллельных вселенных? Почему эта явно неглупая самка выбрала для совокупления мужчину, чей разговор постоянно вертелся вокруг того, как бы он съел ее подобно какому-то латышскому пирожному, покрытому мороженым и сладким сиропом? Ну и бред!
Через несколько часов аппарат сообщил ему, что Шейла Данбер пробудилась. Он вызвал ее комнату, наблюдая, как она выходит из душа. Она потягивалась, подставляя тело водяным струям. Хотя глаза ее были закрыты, лицо хранило сосредоточенное выражение.
— Майор Данбер? — спросил Толстяк сразу же после того, как его изображение появилось в комнате. — Доброе утро. У меня есть несколько вопросов относительно…
Она завизжала!
Толстяк оторвался от пола и снова приземлился, дрожа, его бока опали, он почувствовал, что сменил окраску, из его тела стали вырастать беспорядочные манипуляторы — следствие разбегающихся мыслей. Обрывки идей роились в разделившихся мозгах, он боролся за то, чтобы собрать свое тело в единое целое. Его мозг, распавшийся на несколько частей, пытался найти название странным молекулам, которые наспех произвели его суматошные мысли. Один из блоков памяти заметил сходство между этими молекулами и испугом Кляксы.
Она продолжала смотреть на него широко открытыми удивленными глазами. Она уже спряталась снова в душевую нишу и выглядывала, ухватившись рукой за стояк. К счастью, Шейла начала говорить, и ее голос помог Толстяку сосредоточиться, привести в порядок расстроившиеся мысли.
— В чем дело, господин Толстяк? Конечно, вы чужак, но все-таки какое дикое хамство вламываться в женскую душевую! — строгий английский акцент Данбер еще больше укрепил нити мыслительного аппарата Толстяка, и он ухитрился отключить свое изображение, так что голограмма исчезла из поля ее зрения.
Когда она вышла, ее тело казалось порозовевшим. Шейла поспешно пересекла комнату, вытащила из шкафа новую форму и облачилась в нее. Натянула на грудь куртку и застегнула “молнии”. Потом посмотрелась в зеркало, бормоча себе под нос: “Чертовы настырные пришельцы”, надела обруч и вызвала Толстяка.
Толстяк убедился, что ему удалось собрать себя в целое, и его образ появился в комнате.
— Примите мои извинения, — начал он. — Ведь я был целиком в курсе ваших табу. Я виноват.
Она покачала головой, распуская волосы по плечам, глаза сверкнули почти фиолетовым пламенем.
— Ладно, господин Толстяк, вы прощены. — И она расхохоталась. — Стоило ли мне так скромничать перед… существом, которое не интересуется… Ладно, ничего страшного. Чем могу служить?
Толстяк мучительно вспоминал, зачем он ее вызывал. Молекула страха свела все воедино, и в его просветлевшем разуме наступила ясность.
— Я, ух, ох, да, вы поинтересовались возможной атакой Пашти на наш корабль?
Странный свет, совершенно незнакомый ему, внезапно наполнил ее глаза.
— Конечно. Несомненно, познакомившись с вашей оборонной системой, мы сможем пополнить наши наблюдения. Перед нами стоит задача узнать, совместимы ли ваши оборонительные устройства с теми средствами, которыми мы располагаем.
Оборонительные устройства? Невероятно! Они и в самом деле верят, что Пашти могут атаковать наш корабль!
Шейла Данбер легкой походкой направилась к автомату и взяла чашку чая.
— Майор Данбер, это звездолет Ахимса. Разве вы не понимаете? Пашти не посмеют атаковать корабль Ахимса!
Она повернулась к нему, на лице ее появилось выражение, которое по телевидению называли выражением облегчения.
— Замечательно! Значит, вы уверяете, что если Пашти предпримут попытку атаки со своей станции, вы попросту взорвете их, выбросив в космос. В то же время…
— Нет, нет, нет! — Толстяк покатался взад-вперед, дыхательные отверстия раздулись. — Попробую еще раз. Это корабль Ахимса! Пашти не нападают на Ахимса.
Шейла нахмурилась и тряхнула головой.
— Почему, господин Толстяк?
Дыхательные отверстия Толстяка запели — он позволил своим мозгам расслабиться.
— Пашти не нападают на Ахимса, Ахимса тоже не нападают на Пашти. Мы цивилизованные существа, Пашти тоже цивилизованные. Ахимса не насильники. Хотя бы по одной этой причине Пашти никогда не нападут на этот корабль. Будет нелогично, если миролюбивые существа нападут на других миролюбивых существ. Понимаете?
Шейла Данбер прислонилась к стене и, отхлебывая чай, внимательно посмотрела на Толстяка.
— Господин Толстяк, поправьте меня, если я ошибусь: разве мы, люди, находимся здесь не для того, чтобы предотвратить угрозу со стороны Пашти?
— Верно, для этого.
— Разве Пашти так или иначе не действовали враждебно по отношению к вашему народу? — Она вскинула бровь.
— Да, но атаковать корабль Ахимса…
— Это было бы для вас полной неожиданностью, так? Позвольте напомнить, что вы осмотрели весь мир в поисках лучших бойцов, которых могла предложить вам вовсе не миролюбивая планета. Осмелюсь сказать, господин Толстяк, вы довольно успешно справились с нашими ракетами, но если бы я была Пашти, я бы взорвала ваш корабль за минуту до пуска торпед. Это, господин Толстяк, простая оборонительная стратегия. Верно?
— Но миролюбивые разумные существа не нападают на других разумных существ!
— А какова ваша роль в разрушении станции Тахаак и в уничтожении Пашти?
— Ахимса не атакуют станцию Пашти! Ни один Ахимса не участвует в этом! Станцию Пашти будут атаковать люди!
— Очень странная логика, господин Толстяк. Не уверена, что Пашти с ней согласятся. Если, конечно, в их философской системе есть понятие ответственности. — Она подняла палец, глаза ее сияли. — Ага! Вот оно что. Попробуем по-другому. Если Пашти — цивилизованные существа, они никогда не нападут на корабль Ахимса. Однако их машины, ракеты, взрывчатые вещества и лазеры обязательно произведут атаку. Таким образом, защищаясь, ни один Пашти не убьет Ахимса. Логично, не так ли? И в то же время… цивилизованно.
