Когда нет выбора (СИ) - Гусейнова Ольга Вадимовна (хорошие книги бесплатные полностью .TXT) 📗
Я смутилась, представив, какое зрелище мы могли бы устроить окружающим, а Тарий последний раз чмокнул меня в горящую от стыда щеку и полностью удовлетворенный происходящим посадил в «стрекозу». Мы взмыли в небо и, влившись в поток спешащих по делам илишту, полетели к своей цели – родительскому дому Тария.
Совсем скоро приземлились на площадке одной из горных террас, где уже были припаркованы целых четыре стакфлаера. Двухэтажный дом, представший перед нами, выглядел небольшим, но очень уютным и симпатичным, органично вписываясь в отвесную скалу. Мимоходом отметила, что немного в стороне с помощью роботов строят второй дом – наверное, для сестры Тария.
Наш прилет не остался незамеченным, потому что на пороге появилась стройная девушка, похожая на Иванну. В черном облегающем комбинезоне и с черными волосами, собранными на затылке в хвост, украшенный множеством золотых нитей и подвесок. Скользнула радостным взглядом по Тарию, пристально всмотрелась в меня, махнула нам рукой и, не дождавшись, пока подойдем, рванула в дом. Я встревожилась, опасаясь будущего приема, а Тарий словно прочитал мои мысли:
– Не думай о плохом! Все будет хорошо, поверь мне!
Сжал мои пальцы теплой твердой ладонью, немного успокоив.
За дверью оказалась не привычная прихожая, а сразу большая просторная и светлая комната. Судя по всему, остальные помещения размещены уже в скальной породе. Нас встречала полноватая светлокожая женщина среднего возраста, но на какую– то долю секунды показалось, что она беременна. Рядом с ней стоял черный мужчина, тоже солидного возраста, потому что на лице уже появились морщинки, но те не портили его, а лишь добавляли мудрости ярким бриллиантовым глазам. Отец, сразу догадалась я, ведь Тарий – его молодая копия. Еще одна, только еще более молодая копия стоял чуть в сторонке, но с несмываемым любопытством пялился на меня. Младший брат Тария. Аннар рассказывал, что его брату Куштиму тридцать пять лет и сараш он пока не прошел, но срок его близок. Сестре Айпе – шестьдесят восемь, она свободная. Матери – триста шесть, а отцу Брокану – триста тридцать.
Аила стояла рядом с братом, и стоило нам войти, почему-то хихикнула. Биана бросила быстрый укоризненный взгляд на дочь, а потом обратилась к нам, при этом с тревогой и напряжением вглядываясь в меня:
– Я рада, сынок, что ты вернулся, наконец, домой и счастлива приветствовать в своем доме анну моего Тария.
К нам подошел Куштим и крепко пожал руку брату. Тарий говорил, что брат родился после того, как он ушел от родителей после сараша. Но младший часто с отцом приезжал к Тарию на мужскую половину, более того, сам мечтает служить в звездном флоте в разведке и сейчас активно этого добивается. А вот с матерью, несмотря на глубокую любовь и привязанность, Тарий виделся нечасто.
Мне Куштим тоже протянул руку, я улыбнулась и пожала ее в ответ. На мне были перчатки... на всякий случай. Хотя на женской половине свободные мужчины обязаны носить защиту, а женщины не утруждали себя этим.
Затем подошла Айла, крепко обняла старшего брата, а затем пожала мне правую руку. Тарий официально представлял нас друг другу, стоя рядом и держа меня за левую руку. Следующими были родители.
Отец обнял сына, хлопнув по спине, явно излучая довольство и радость. Похоже, этим троим я пришлась по вкусу и пока негатива не вызываю. Сама протянула руку Брокану. Он улыбнулся, отчего лучики-морщинки возле глаз разбежались в разные стороны, и двумя руками сцапал мою. Потряс ее, а потом отступил, уступая Биане место для приветствия. Женщина подошла к нам с блестящими от слез глазами, прижалась к груди Тария, пару мгновений так постояла, а потом посмотрела ему в лицо и тихо сказала:
– Хвала звездам и богам, что это случилось так скоро. А то я начала забывать, как сияют глаза моего старшего сыночка. Ты такой... гордый... Боялась, не доживу до этого момента, – и так она это проникновенно сказала, с такой нежностью всматривалась в его черты и испытывала такую глубокую материнскую любовь и печаль, что я не выдержала и заплакала.
Все тут же недоуменно уставились на меня с некоторым тревожным ожиданием. Тарий отстранился от матери и, прижав меня к себе, приподнял мое лицо за подбородок, напряженно спросил:
– Что случилось? Почему ты плачешь?
Испытывая неловкость, невпопад ляпнула:
– Птичку жалко!
Тарий изумленно огляделся, потом, начиная догадываться, переспросил:
-Птичку?
– Ладно, соринка в глаз попала! – совсем смешавшись, буркнула.
Он погладил меня по щеке, а его губы расплылись в улыбке, потом, повернув голову к своим родным, весело произнес:
– Моя шиу очень чувствительная. Она сильный эмпат и, похоже, не выдержала накала наших эмоций.
Шмыгнув носом, я смущенно засопела ему в рубашку на груди. Вот гад – и слезы объяснил, и своих родственников предупредил о моей особенности. Все четверо тут же напряглись, потом усилием воли расслабились, но все равно калейдоскоп их эмоций поражал интенсивностью и яркостью. Пришлось успокоить:
– Я специально никого не читаю. А сейчас просто все так трогательно и ярко, что не захочешь – прочувствуешь...
Они успокоились, Биана, сделав пару шагов, неожиданно обняла меня и прижала к себе. Женщина облегченно вздохнула, услышав мои слова, и не думаю, что именно из-за того, что я их не читаю. А я ощутила ее живот и слабенькие, пока еще неоформленные чувства другого существа, и больше констатировала, чем спросила:
– Так вы ждете ребенка?!
Она изумленно уставилась на меня, потом, мягко улыбаясь и поглаживая свой живот, просто кивнула. Тарий с гордостью посмотрел на отца, маме же досталась его нежность. Куштим заскучал ждать в сторонке и переминался с ноги на ногу. Айпа предложила:
– Может, пойдем за стол?
Уже за столом нас засыпали вопросами. Причем все началось с мяса. Весь стол был буквально заставлен едой, но вся она была вегетарианской, и только одно большое блюдо с дымящимся поджаренным мясом стояло посередине. Биана положила себе кусок, немного поморщившись при этом. Я вспомнила, Иванна говорила, что беременным илишту необходимо есть мясо. Остальные к нему не притронулись. Зато Тарий тут же с огромным удовольствием навалил себе аппетитную горку.
– Ты позволяешь Тарию есть мясо? – изумленно поинтересовалась Айпа, совсем как Иванна недавно.
Тоскливо проводив взглядом румяный поджаренный кусочек мяска, отправленный моим аннаром в рот, ворчливо ответила:
– Ему трудно что-либо запретить! Скорее, это он мне много запрещает... и ко многому обязывает.
Всеобщее изумление достигло апогея. Брокан с Куштимом молча восхищались братом и сыном, Айпа испытала легкое презрительное сочувствие ко мне, явно записав в слабачки. Зато Биана посмотрела на нас обоих с обожанием и радостью. Странная...
Недолго думая – все же я тоже проголодалась от этих впечатлений – заменила свою пустую тарелку на полную мяса, которую отобрала у Тария. Опешив от такой наглости, он усмехнулся и, тоже недолго думая, навалил себе новую горку мяса, фактически опустошив общую тарелку.
Попробовав кусочек, я только усилием воли не заурчала от удовольствия: настолько сочным и вкусным оно было. Рядом с таким же аппетитом уплетал Тарий, поэтому только спустя минуту ощутила всеобщее удивление и настороженно посмотрела на новых родственников. Куштим весело ухмылялся, Брокан гордился сыном, Биана готова была расплакаться от счастья, а Айла забыла о презрительном сочувствии и заинтересованно посмотрела на меня. Смутившись и прекратив жевать, попыталась догадаться, что могло вызвать столь резкие изменения в их поведении, но меня опередил Тарий:
– Есения – тсарек и мясо любит! Это ни о чем не говорит!
Наконец-то дошло – они решили, что я беременна, раз ем мясо. Стало весело, но ненадолго, потому что Тарий спустя минуту повернулся ко мне и, с подозрением уставившись, спросил:
– Или УЖЕ говорит?
Я подавилась, прокашлялась, а потом ответила, с каждым словом сомневаясь все сильнее:
