Планета под контролем - Новак Илья (книги без регистрации полные версии TXT) 📗
Он понял – и засмеялся.
– Диверсия! – обратился он через голову приживалы к продолжавшему пятиться властному хану. – Это же просто подготовленная диверсия!
Бет-Зана остановился, замотал головой и завертелся на месте. В мозгу пиччули нарастал гул. Под черепной коробкой в диком хороводе кружились бредовые образы-воспоминания, искаженные кривым зеркалом восстанавливающейся памяти.
Хан отпрянул, ударившись спиной о дверной косяк, не понимая, что происходит с глазами этого существа. В них золотой цвет то полыхал солнечными вспышками, то тускнел до иссиня-черного.
Последний из расы приживал упал, дергая ногами в конвульсии, с лицом, искаженным болью. Золото исчезло из его глаз, они наливались новым цветом. В углу пещеры Глата села, с жалостью глядя на него.
Шея пиччули выгнулась дугой, затылок уперся в пол. Двигая руками и ногами, он стал вращаться все быстрее и быстрее, превратившись в шипящий волчок, из которого во все стороны полетели клочья волос. Засвистел воздух.
«Вот как они это делают, – подумал дзен. – Полная метаморфоза, наверное, высвобождает приличную энергию. У него же должна измениться половина тканей. Неудивительно, что это единственная в своем роде раса. Они лучшая шутка Вселенной, но так шутят только один раз».
Казалось, сейчас живая юла взлетит к диафрагме в потолке. Клочья волос усеивали пол, десятки волчков вращались в зеркальных гранях тюков. Свист нарастал, дзен ощутил дуновение ветра и вдруг осознал, что властного хана уже нет в пещере. Ушастый шагнул к приоткрытой двери, но потом вернулся, стремясь увидеть метаморфозу до конца.
Конус уже исчез, на его месте лежало почти лишенное волос тело.
Оно приподнялось, руки раскинулись, и длинные пальцы вытянулись. Очень громко, с хрипом и сипением, Бет-Зана вдохнул воздух, затем, ощерив зубы, выдохнул.
Что-то похожее на прозрачную, почти неразличимую в сером воздухе дымку вылетело вместе с выдохом из разинутого рта. Оно напоминало пар, какой возникает при дыхании на морозе. Секунду видение держалось, стремительно меняя очертания, затем, приняв определенную форму, колыхнулось и исчезло.
Тело обмякло. Бет-Зана скрючился, прижав колени к животу, а руки к груди, не шевелясь и почти не дыша. Ренша поднялась и пошла к нему, несмело улыбаясь.
Длинные ресницы дрогнули, и тогда дзен тоже подошел ближе. Глаза больше не блистали золотом, их насыщал новый цвет. Раса приживал исчезла. Тот, кто теперь уже не был пиччули, вошел в третью фазу.
Кренчик Бет-Зана медленно поднял голову, и обычные, человеческие глаза исподлобья взглянули на дзена.
Он услышал лишь тихий хлопок. Перевернувшись, монитор взглянул на широкие плечи и пробитую в темени голову спичи. Ноги почти не действовали, Динас пополз, цепляясь за траву, подтягивая себя вперед.
На краю оврага он глянул вниз. В узком полутемном пространстве никого не было, только из прохода торчал край чего-то металлического, но что это – Динас разглядеть не мог. Клон рядом с ним лежал верхней половиной тела на земле, уткнувшись лбом в траву. Соник все еще работал. От ног, висящих над расселиной, тянулись красные нити и длинные подрагивающие сгустки, обмотанные тонкими жилами. Все это мелко дрожало, постепенно вытягивалось, опускаясь к земле.
Монитор оглядел крутые склоны. Только дальний конец оврага был пологим, но Динас не представлял, как доберется туда сквозь окружающие его дебри. Он начал вдыхать, медленно, с остановками, потому что ребра отзывались ритмичной колющей болью. «Если… он отбил мне… почки или… печень… или и то и другое… – думал монитор в паузах между короткими вздохами. – Это будет достойным… финалом всего…»
Он вцепился в траву и подтянул себя вперед.
И свалился, прикрыв голову руками, страшась лишь того, что она вообще отлетит от тела и укатится в другой конец оврага. От удара екнуло в груди, в спине что-то дернулось и сместилось, молния боли пронзила ноги, в животе возник тугой ком. Монитор лежал, почти с интересом наблюдая за разноцветными мушками, которые, тонко жужжа, вились перед глазами.
Хватаясь за траву на склонах, он попробовал встать – и с удивлением обнаружил, что это ему удается, хотя и с трудом. Одна нога почти не ощущалась и не гнулась в колене, зато другая пульсировала в такт глухим ударам сердца чистой, живительной болью. Он выпрямился, широко расставив ноги, для равновесия развел руки в стороны. При падении сместилась трубка, ремень сполз со лба, и голова оказалась наклонена к плечу, – но не слишком сильно, Динас не стал выпрямлять ее.
Он сделал несколько широких шагов. Пройдя под ногами клона и дрожащими красными жилами, очутился в проходе, за которым открывалась секретная операторская халган.
Здесь лежал Аким.
Заметив его над оврагом, Динас не успел понять, как киборгу удалось развить такую скорость и почти взлететь. Сейчас он увидел, что гусениц не было, киборг закрепил свой корпус на несущей раме моноцикла – без двигателя, но с короткими крыльями, единственным колесом и, как выяснилось, исправно функционирующей реактивной системой. Аким ухитрился подключить к ней свой двигатель и вывести на себя оборванный канал системы управления. Рама выглядела так, словно ее зажало в пневматическом прессе. Бачок превратился в смятый комок металла с сочащимися остатками топлива.
Оно расплывалось вокруг корпуса, быстро впитываясь в землю. Аким лежал фотоэлементами вверх, ирисовая диафрагма одного треснула, сегменты разошлись, обнажив черный зрачок. Нагрудный щиток раскололся, в широкой трещине виднелись белые волоски световодов. Что-то тихо потрескивало. От коммуникационного экрана осталась лишь половина, один манипулятор был сломан в нескольких местах, а второй беспомощно скреб по щитку рядом с тремя стеклянными окошками. Одно из них было пробито. Весь корпус мелко, почти незаметно для глаз дрожал.
Из трещины в щитке ползла змейка густого дыма, который почему-то не поднимался вверх, а струился по корпусу. Уцелевший фотоэлемент сузился, словно Аким пытался разглядеть того, кто склонился над ним. Что-то зашипело, защелкало, и бледно-желтые размытые буквы, медленно разгорелись, сложившись в словоформу:
«Больно».
Динас костяшками пальцев пробил оба целых окошка, выдрал предохранители. Дрожь прошла по корпусу, манипулятор приподнялся и упал.
– Подожди, – сказал Форте. Шагнув дальше, он одним взглядом окинул всю операторскую.
В емкости гидроник повернул голову, Динас кивнул ему и вернулся обратно.
На экране горело:
«Ты обещал».
– Тебе это уже не нужно, – возразил монитор.
«Нужно. Ты обещал».
– Скорее всего, это лишь ускорит процесс… твоей смерти.
«Она и так близка. Неважно. Сделай это».
Опустившись коленями на потемневшую от топлива землю, Динас просунул пальцы в трещину нагрудного щитка и дернул в разные стороны, с хрустом сорвав обе половины. Обнажилась мозаика световодов и микросхем, накрывающая органический отдел тела – волоски нейропроводников уходили в испещренную капиллярами мягкую губчатую плоть.
– Какое было твое первое место службы? – спросил монитор, рассматривая схемы.
«Санитар».
– Где?
«Санаторий Этеры. Отделение для глухих. Глухота, вызванная нарушением функций мозга».
– И ты сразу же был оснащен экраном?
«Да. Сказали, что с таким недостатком это лучшая работа».
Динас кивнул своим мыслям.
Справедливости не было. Акима с самого начала предназначали для этого. Не существовало никакого физического, конструкторского изъяна, киборг мог бы говорить, но соответствующий канал сразу же замкнули на световой коммуникатор. Глухоту, вызванную более простыми причинами, змеераки лечили, но с нарушениями функций мозга они не всегда могли справиться. Именно для подобных больных либерийская альфонесса Этера создала свой санаторий. Акима сделали немым техники альфонессы, ведь больные санатория не могли слышать его, а только видеть буквы на экране. Техники даже поленились убрать овальный динамик между фотоэлементами.
