Лампа Ночи - Вэнс Джек Холбрук (книги без регистрации бесплатно полностью сокращений .TXT) 📗
Вскоре выяснилось, что, кроме меня, в шайке никто не умел чинить повозки, и тогда ощущение постоянно нависающей ужасной смерти стало понемногу оставлять меня. Впрочем, это не спасало от всяких неприятностей, происходивших большей частью оттого, что местная молодежь постоянно втягивала меня в свои жестокие игры за неимением лучших противников. Если я отказывался, меня жестоко били, били до тех пор, пока, озверев, я сам не кидался на своих мучителей. И тогда, чтобы выжить, я положил за правило не избегать никаких конфликтов, но, наоборот, верховодить в них, что я с легкостью стал делать благодаря утонченной технике боя, которой обучился на службе в ИПКЦ. Скоро я научился не только защищать себя от любых посягательств, но и наносить в ответ такие увечья, что меня перестали втягивать в их игры. Но дабы постоянно оставаться в форме, мне все равно приходилось участвовать в кое-каких драках. Отныне я знал: если мне и суждено когда-либо уйти из Танганских степей, то никакая борьба с человеческим противником мне уже не будет страшна.
Мои номады колесили по степи взад и вперед, контролируя едва ли не половину континента, и я не представлял себе, чем может кончиться одинокое путешествие по ней. Скорее всего, меня просто выследили и убили бы просто из первобытной ленивой злобы. Выжить, в одиночку пробираясь во Флад, шансов практически не было.
А время шло. Недели сменяли месяцы, месяцы — годы. Я волей-неволей перенял некоторые ужасные привычки лоуклоров, и стал тем, кого никогда не узнал бы ни один мой прежний знакомый.
Наше племя продвигалось на север, по пути случайно встречая другие племена. При этом мы обменивались традиционным приветствием — формально, и женщинами — натурально. Случались и поединки. Однажды, к великому моему удивлению, старейшины, выставили как лучшего воина нашего племени — меня.
Я, будучи гибче, легче и умнее, конечно, вновь выиграл, но поплатился ужасной раной в боку, которую тоже, к моему удивлению, женщины довольно легко и быстро вылечили. Правда, меня никто не поздравил с победой, и вообще, никто даже не обсуждал ее. Победил, ну и ладно, дело сделано, и смысла о нем говорить нет.
Затем мы стали продвигаться к юго-западу и подошли, наконец, к большой реке, перейти которую не решились, поскольку никто не умел плавать. Река текла на юг, и мы пошли в направлении по ее течению сквозь глухой хвойный лес. Через несколько дней наше племя добралось до заброшенного белого дворца в каком-то уже совсем разрушенном городе. Лоуклоры давно хотели завладеть каким-нибудь дворцом, но в этом водилось множество белых вампиров. Сопротивление их привело номадов в ярость. Запалив факелы, они бросились чистить дворец, и вампиры таяли перед ними, издавая пронзительные звуки,, но не оказывая уже никакого сопротивления.
Вампиры ушли или всем показалось, что ушли, оставив после себя лишь странный запах. Я пошел осматривать фрески и неожиданно услышал нежный звук. Тут же обернувшись, я увидел на расстоянии вытянутой руки вампира, который протягивал в мою сторону длинную крючковатую руку жестом горестного обвинения. Я застыл, как вкопанный. Застонав, вампир бросился на меня, и я едва успел отшвырнуть его руку. В общем, спасли меня в тот раз лишь мои рефлексы. Откатившись в сторону, я принял самую страшную битву в моей жизни, прошедшую под неожиданно мелодичные завывания вампира. В конце концов существо затихло и упало прямо на меня. Все лицо мое было разодрано, и скальп почти снят. Несколько лоуклоров, наблюдавших за схваткой, потеряли ко мне всякий интерес и ушли. Я понял, что они оставили меня умирать.
Стояла мертвая тишина. Лоуклоры ушли, а вампиры, я знал это, должны были вернуться. Я подполз к краю полуосыпавшейся стены, заглянул в реку и… замер от неожиданности. На другом берегу стояло очень знакомое огромное и тоже развалившееся здание. Неужели это Фундамант? Неужели я вновь попал в призрачный город — Роумарт? Кое-как я добрался до берега и тут же встретил группу молодых шевалье. Они перенесли меня в здание, принадлежавшее дому Рами, где в очередной раз и спасли от смерти.
Вскоре я выяснил, что факт трехлетнего выживания в лоуклорском плену принес мне не только общественное признание, но и всеобщие симпатии. Я узнал, что никаких известий о Джамиль со дня ее отбытия в Лури так и нет, что старейшины дома Урд отказались от Азрубала, который быстро исчез из Роумарта, и признали себя коллективно виновными в нападении на флиттер и в убийстве маленького Гарлета. Все должны были понести соответствующе наказание. Мне дом Урд принес свои извинения и компенсацию в пять тысяч солов. Кроме того, мне, наконец, выдали коммерческое разрешение на торговлю в Лури и вообще повсеместно. Поначалу советники из числа дома Урд сопротивлялись выдаче разрешения, находя его слишком пространным и расплывчатым. Зато теперь это разрешение могло помочь мне найти Джамиль, улетевшую в Лури на корабле агентства Лорквин.
На флиттере, принадлежавшем Совету, меня отправили во Флад. Пролетая над Танганскими степями, я начал всматриваться в знакомый ландшафт и пытался представить, как я бродил там в компании лоуклоров. Но воспоминания о кострах, боли, объедках, страхе и унижении были еще так свежи, что я очень скоро перестал смотреть вниз.
До Лури я добрался быстро и первым делом предъявил свои документы внушительной мадам Уолдоп. Она долго изучала их и наконец нехотя выдавила;
— Ну и в чем проблема?
— Три года назад из Роумарта сюда прибыла молодая женщина с двухлетним сыном. Вы ее помните?
— Не очень. Кажется, она выглядела очень несчастной.
— Вы говорили с ней?
— Мало. Она интересовалась только тем, где находится Естественный Банк, я показала. Тогда она взяла ребенка и ушла. Это все, что я могу вам сказать.
— Благодарю. Но у меня еще один вопрос: где Азрубал?
— А вот этого я вам сказать не могу, — голос Уолдоп стал глух и неприязнен. — В Лури его нет. Я полагаю, он где-нибудь на других планетах.
— И вы не имеете о его местонахождении никаких сведений?
— Никаких. Я не явлюсь его конфидентом.
— Но в таком случае, может быть, ваш чиновник знает больше?
— Сомневаюсь. И давайте экономить чужое время.
Я повернулся к Оберту Ямбу, который по-прежнему сидел, скрючившись за конторкой, предпочитая делать вид, что ничего не слышит. Над головой у него теперь тоже висела табличка.
— Я вижу, вас зовут Оберт Ямб.
— Именно так, сэр.
— Вам известен некий Азрубал из дома Урд?
— Да, сэр. Важный и спокойный господин. Если уж он говорит «нет», то не трубит об этом во все рога.
— Хорошо. Где он сейчас?
— Он на другой планете, на…
— Ямб, не говорите глупостей, вам лишь бы привлечь к себе внимание! — оборвала его Уолдоп.
— Слушаюсь, мадам, — Ямб снова склонился над бумагами, буквально возя по ним носом. — И все-таки я скажу вам: Азрубал улетел в Окнау, на Флессельрих.
Уолдоп прикусила язык и яростно налетела на бедного клерка.
— Ямб! Вы превышаете свои полномочия! Я уже давно замечаю за вами этот грешок и подозреваю, что вам нельзя верить! Вы постоянно в последнее время вмешиваетесь не в свои дела, милейший! Короче — вы уволены. И точка.
— Это печально, — заметил Ямб. — А ведь я старался только быть обязательным и исполнительным.
— Пусть так, но пора бы уже понять, что если вы хотите существовать в этом мире, то надо знать, когда говорить, а когда молчать. Пора бы уже научиться хранить свое самоуважение.
— Хорошо, теперь я все понял. Можно мне снова устроиться на работу?
— Нет. Сегодня доработаете до вечера — и все. Но прежде чем уйти, потрудитесь убрать за собой стол и отдать мне номера всех имеющихся у вас телефонов. Также, пожалуйста, приведите в порядок все бухгалтерские книги.
— Хорошо, мадам Я все сделаю.
Больше делать в Лорквине мне было нечего, и я ушел. Выйдя на улицу, я ненадолго остановился в тени сине-зеленых рододендронов, чтобы вспомнить все, что случилось со мной с той поры, как я впервые стоял на этой главной улице Лури. Я думал о себе прежнем и себе нынешнем, сравнения оказались неутешительными, и я оставил их. Три года, проведенных у лоуклоров, приучили меня к железной дисциплине. Я вспомнил, как, мечтая о спасении в Танганских степях, дал себе слово, что, если выживу, никогда больше не стану предаваться ни отчаянию, ни жалости.
