Вторжение - Мэй Джулиан (читаемые книги читать .TXT) 📗
— Бумажник-то хоть на месте?
— На месте. — Джейми вытер платком грязные ладони и осторожно ощупал шишку на голове. — Большое спасибо за помощь.
— Да уж, вовремя подоспел. Дай, думаю, через двор пройду, чтоб крюк не делать. Может, в полицию позвоним?
— Не стоит. Я его не разглядел толком. Да и домой пора.
— Ну, гляди. — Зажигалка потухла. — Только впредь держись к свету поближе. А еще лучше такси возьми. Выходи на улицу и голосуй.
— Пожалуй что.
Грузчик во фланелевом пальто двинулся в том же направлении, куда убежал Незнакомец, и напоследок добродушно бросил через плечо:
— Бывай здоров. Не хотелось бы тебя потерять.
— Приятное напутствие, — заметила Джин.
— С тем и ушел. — Джейми обхватил ладонями ее груди — каждая словно талисман, изливающий целительную силу. — Странно, как этот Добрый Самаритянин почувствовал, что мне грозит смертельная опасность? Ведь у преступника не было ни пистолета, ни ножа, а только тоненькая трубочка — ее и не видно в темноте. Я-то знал, что он хочет меня убить, прочитал у него в мыслях, но откуда мог узнать мой спаситель — вот в чем вопрос!
Тоже мне вопрос, мысленно усмехнулась жена. Ты что, не догадываешься?
Да-да, конечно, он оперант, и это значит… да, разумеется, по логике вещей, должны быть и другие… Боже Всемогущий, неужели другие операнты следят за нами?!
— Ты непоследователен, — рассмеялась Джин. — Сам же сказал — по логике вещей.
Обнаженные, они лежали на коврике у камина. Этот коврик она сама смастерила из кусочков черной и белой овечьей шкуры с острова Айлей. Когда он приплелся домой, объятый тревогой и страхом, жена закрыла перед ним свой ум и применила самую действенную терапию во мраке их тайного святилища — библиотеки. И только потом спокойно выслушала.
— Мы решили устроить публичную демонстрацию, — сказал Джейми. — Но я должен как-то оградить моих людей. Все мы в опасности. Кроме загадочного убийцы, повсюду шныряют правительственные агенты. За нами охотится ЦРУ, и если верить тем двоим, что приходили к Нигелю, то еще русская, израильская и наша разведка…
— По-твоему, они могут пойти на крайние меры? Скажем, на похищения?
— Не исключено, — угрюмо отозвался он.
Она поцеловала его ладонь.
— Тогда надо всем показать, что мы тоже способны на крайность. Уайтхоллу необходимо внушить, что оперант в случае нападения отделится от тела и поднимет тревогу среди своих зарубежных коллег. Американцев надо припугнуть Уайтхоллом: дескать, Великобритания не станет поощрять браконьеров. Что же касается остальных… тут тебе и твоим «летунам» придется опуститься до шпионажа. Проникнете в соответствующие посольства в Лондоне и на всякий случай в Париже, чтоб выяснить, не готовится ли против вас какая-нибудь гнусность. Если да — значит, их тоже нужно упредить.
Джейми восхищенно глянул на жену.
— Мне бы твое хладнокровие!
Джин схватила его за бакенбарды и притянула к себе.
— Правительства и шпионы действительно меня не волнуют. Они пока слишком мало о нас знают, чтобы желать нам зла. А вот оперантный бандит — другое дело. Пришел из небытия и туда же ушел… Мы не ведаем о его мотивах и о том, как от него защищаться. Может, он маньяк?
— Нет, — покачал головой Джейми. — Он в своем уме.
— Тогда нам остается уповать на то, что твой ангел-хранитель хорошенько его напугал. И уж ты, ради Бога, последуй его совету — не разгуливай в безлюдных местах.
— Ладно, безлюдные места прибережем для внетелесных экскурсов. — Он крепко поцеловал ее.
Они еще немного полежали, глядя на догорающий огонь, потом отправились спать.
16
Цюрих, Швейцария, Земля
5 сентября 1991
Совет директоров швейцарских банков, состоявший из одиннадцати мужчин и одной женщины, бесстрастно просматривал запечатленную их тайным агентом Отто Маурером на видеокассете документацию, разоблачающую характер исследований Джеймса Сомерледа Макгрегора.
— Теперь можно не сомневаться, — комментировал Маурер, — что техникой дальнего ясновидения овладели не менее тридцати человек из отделения парапсихологии Эдинбургского университета плюс неопределенное число лиц в других частях света, которые проходили стажировку у профессора Макгрегора. Согласно полученным инструкциям, я собрал информацию также на факультете астрономии и в отделе общественных связей медицинского факультета. Все данные подтверждают, что в двадцатых числах октября нынешнего года Макгрегор собирается устроить брифинг, где в присутствии журналистов со всего мира продемонстрирует технику психического шпионажа.
Двенадцать директоров не сдержали дружного отчаянного вздоха. Маурер сочувственно наклонил голову и продолжал:
— Надо смотреть правде в глаза. Открытия Макгрегора подписывают в буквальном смысле смертный приговор секретности банковских операций. Распространение психического шпионажа внесет хаос в биржевые, коммерческие и финансовые круги всего мира, ибо практически каждая заключенная сделка станет доступна широкой общественности… Мсье, мадам, это все, что я имел вам сказать, засим жду ваших вопросов и дальнейших указаний.
Первой заговорила женщина.
— Этот Макгрегор… он что, радикал? Красный? Анархист? Или просто ученый, сидящий в башне из слоновой кости и не ведающий о возможных последствиях своих изысканий?
— Ни то, ни другое, мадам Будри. Макгрегор — неисправимый идеалист, как все шотландцы. Обнародованием своей техники он стремится приоткрыть завесу над тайными заговорами военщины и таким образом предотвратить ядерную войну. Крах мировой финансовой структуры представляется ему незначительной ценой за мир во всем мире.
Воцарилась гнетущая тишина.
В конце концов подал голос упитанный и уравновешенный человек:
— Вы проанализировали… мм… средства, которые могли бы отвратить его от этой безумной манифестации?
Маурер кивнул.
— Да, герр Гимель, но без какого бы то ни было успеха. Его не испугали ни активная слежка со стороны аппарата госбезопасности, ни покушение на его жизнь в апреле прошлого года. На попытки подкупа он реагирует с ожесточенной яростью. Его репутация в университете безупречна, не говоря уже о мировом научном реноме. Поэтому я не вижу возможности дискредитировать его работу как до, так и после демонстрации.
— А личная жизнь? — допытывался Гимель.
— Он примерный семьянин.
Банкиры невесело усмехнулись. Тщедушный человечек, лихорадочно сверкая глазами, подался вперед и пролепетал:
— Значит, нет никакой возможности его остановить?
— Законными средствами — нет, герр Райхенбах.
Костлявые руки банкира вцепились в столешницу красного дерева.
— Маурер! Вы должны изыскать способ! От этого зависит благоденствие нашей страны. Надо остановить или хотя бы оттянуть демонстрацию. Основной упор делайте на Макгрегора! Вы меня поняли?
— Не совсем, герр Райхенбах…
— Он безумец, он угрожает частной собственности — одному из основных человеческих прав! То, что вы нам показали… я имею в виду шпионскую технику… это кошмар а-ля Джордж Оруэлл… катастрофа для любого здравомыслящего человека. Вы говорите, Макгрегор стремится к миру?.. Так вот, более страшной угрозы цивилизации человечество еще не знало. Вы только вникните: эти психи станут всюду совать свой нос — в коммерцию, политику, даже в частную жизнь!
Маурер обвел глазами присутствующих. Остальные члены совета директоров согласно закивали.
— Сделайте же что-нибудь! — послышался трагический шепот Райхенбаха. — Вы просто обязаны что-нибудь придумать.
17
ИЗ МЕМУАРОВ РОГАТЬЕНА РЕМИЛАРДА
Мой первый год в Хановере оказался нелегким. Открытие магазина — дело довольно хлопотное, особенно когда занимаешься им, по существу, один. Начиная с января девяносто первого я только и разъезжал по распродажам да оптовикам, пока не забил свой склад букинистическими изданиями фантастики, которые должны были стать основой моего ассортимента. Впрочем, были у меня и новые книги — не только художественная литература, но и публицистика (по ней тогда многие с ума сходили). И вот весной я открыл двери «Красноречивых страниц» для покупателей и одновременно стал рассылать каталоги с бланк-заказами. Дени и его Группа изо всех сил пытались помочь мне. Даже направляли ко мне в лавку своих студентов, применяя легкое преподавательское принуждение.
