В тени над затмением (СИ) - Зайцев Артем (онлайн книга без TXT) 📗
— Ты обещал рассказать ту длинную историю. И времени у нас теперь куча, — напомнил Аманда.
Кристаллическая память человеческого разума
Иногда требуется не просто попасть в нужное время и нужное место. Иногда требуется родиться в нужную эпоху. Люк шлюза отворился перед Леклерком, пропуская вперёд, в переход между этим миром и совершенно другим.
— Добро пожаловать, — один из представителей ускоряющихся приветствовал Леклерка.
Кроме девайса, опущенного на глаза, одно из его ушей было обвито скрученными проводами, выполненных в виде морской ракушки, из пика которой выходила тонкая антенна. Пальцы руки, которой тот приветствовал Леклерка, были обшиты позолоченными схемами на органическом стекле, вшитыми в кожу. Тело представителя облипал плотносидящий комбинезон из композитного, деформирующегося материала с термосвойствами, но, визуально, не с очень хорошим экранированием. Комбинезон, выполненный в стиле чешую рептилии, закрывал всё тело, кроме головы, кистей и лодыжек. Впрочем, кости ступней уже начали свою деформацию от длительного пребывания в невесомости. Коллега едва пользовался ногами, прибегая к постоянным анаболическим терапиям, подкреплённых дозами стимуляторов и ноотропов, минералам и витаминам, так распространённым среди ускоряющихся. Требовалось постоянно находиться в сознании, как можно дольше, чтобы мозг работал на максимальном пределе. Только так можно выйти на пик своего потенциала. Леклерк придерживался более умиротворяющейся позиции, почти потерявшей свою силу в последние года. Когда он только начинал, всё было немного по-другому. Никто не пытался бежать впереди остальных. А может ему всё это казалось, пока он не перешёл на следующий уровень, где обитали настоящие ускоряющиеся. И Леклерк казался сам себе бледным на фоне модернизированного тела человека перед собой, шапку на голове которого заменили сети электродов, сканирующих мозг. Всего лишь комбинезон с метками премьера ускоряющихся. Точнее, одного из премьеров. Представителей, работающих преимущественного программно и в инфополюсе.
— Спасибо, — ответил Леклерк, подтягивая себя внутрь перехода.
Его группа, осталась в общей зале ожидания, за закрывающимся за Леклерком люком. Как только помещение загерметизировалось, свет начал гаснуть, уступая место мягкому неоновому и фиолетовому свечению.
— Дальше…
— Я знаю, — перебил коллегу Леклерк. — Весь остальной комплекс — абсолютно стерилен. Я бывал здесь и раньше. Ты ведь новенький?
— Правда. Я здесь лишь пару месяцев. Пока не закончу частичный переход.
«Частичный переход». Так у ускоряющихся назывался процесс, когда ты навечно покидаешь тот мир и переходишь в следующий, находящий за следующим люком. А полный переход будет потом. Когда-нибудь. Когда предсказанная Винджем технологическая сингулярность наконец наступит. Когда человек сможет отбросить свою физическую оболочку и перейти в цифру, окунувшись в мир постфизической реальности.
А сейчас там всего-навсего имитация. Симуляция возможных вариантов. Прогон аппаратуры, техники и мощностей. Несерьёзное развлечение, хотя и находятся те, кого это вполне устраивает. Леклерк не принадлежал ни к одним, ни к другим.
Конечно, его приглашали ранее сюда. Он бывал здесь. Плавал в водяных резервуарах, проплывал под охладительными трубами, по которым пускали чистый жидкий азот. Но не решил остаться. Не согласился на частичный переход. Почему? Возможно, его амбиция превосходят такие грубые эксперименты, ведь ты не купишь себе мопед, зная, что завтра изобретут гравиплан. И дело не в деньгах. Или, хотя бы, веришь и надеешься в это. Возможно, он просто боялся пойти на такие кардинальные изменения своего тела. После этого его отношения с проконсулом ускоряющихся резко похолодели. Главным вектором (так называется позиция ускоряющихся, и не только в абстрактном представлении, а как настоящий двумерный указатель, показывающий, к чему ускоряющиеся собираются прийти и чего достичь) являлся отказ от своего физического тела. Не существовало метода переноса сознания из мозга на цифровой носитель, но главный вектор подразумевал, что мысленно ты уже там — в виртуальной реальности. Мало кто знает, но философия ускоряющихся вышла не только из идеи и работ Тюринга, Винджа, Марвина, Курцвейла, Перлиса и сотни других умов, но так же и из философии всё того же Ефремова. Той самой, чем были пропитаны учебные заведения Компании, одной из мега-корпорация, поддерживавших ускоряющихся. Просто ускоряющиеся пошли дальше, решив, что единственный выход из инферно, ада для мыслящих и сочувствующих созданий, это — переход в цифровой рай, где все будут счастливы. И с этим Леклерк был согласен. Пока дело не доходило до модификации тела. Его отказ был расценен среди ускоряющихся как слабина воли, нерешимость, недостойная настоящего прогрессора.
Но теперь дело зашло слишком далеко, и требовалось учесть голоса всех ускоряющихся, даже «коженосящего», как прозвали самого Леклерка. В конце концов, самый главный и важный инструмент человека — мозг, и пока никто не смог его конвертировать в кучку битов информации разной масштабности и цифровой последовательности, остальные могут заткнуться. Это касалось и проконсула.
— Секунду, — представитель настраивал следующий проход, орудуя настройками в дополнительной реальности.
— Как давно все собрались?
— Это не имеет значения. И все ли? — представитель провёл внешней стороной ладони вдоль экрана девайса. — Там время не имеет значения.
— Но имеет здесь.
— Всё, — представитель улыбнулся. Зубы были заменены на ряды плотное резины тёмно-синего цвета. Твёрдую пищу здесь никто не жевал. — Готово. Прошу извинить. На моей службе ты первый, кто не модифицирован и кого следует впустить в Зазеркалье.
— Ничего страшного, — Леклерк начал стягивать со своего худого тела комбинезон. На фоне крепкого тела представителя, Леклерк выглядел как голодающий парень из трущоб Каира двадцать первого века.
— Мне показалось, что ты говорил ранее, что был уже здесь? В Зазеркалье?
— Да. В Зазеркалье, — он расстегнул зажимы комбинезона на поясе, вытягивая через голову верхнюю часть одежды. — Но не согласился на частичный переход, — он протянул комок одежды представителю.
— Не волнуйся, брат. У меня нет предрассудков к «не-хотящим». Это лишь вопрос времени.
— Пока нет. Но потом появятся, если ты решишься переселиться в Зазеркалье.
— А ты чего не решил?
— Не могу оставить всё позади. Мы ведь представители. Мостики между мирами. Между реальностью и Зазеркальем, — Леклерк стянул с себя штаны. Его коллега забрал вторую часть одежды, скомкал и бросил в отверстие дезинфицирующей машины.
Зазеркалье. Так ускоряющиеся называют свой новый дом. Нео-Эдем. Маленький мир, где реальность переплетается с дополнительной реальностью. Без девайса вы слепы в нём. Но и с ним вы всё равно калека. Любой без модифицированного зрения, слуха, обаяния, усиленных тактильных ощущений — калека.
Леклерк остался полностью голым. Лишь девайс украшал его голову.
— Ещё немножко. Считай, что ты на границе, — следующий люк, пропускающий далее, открылся. — Ой, прости, ты ведь и всё так знаешь, — представитель хихикнул.
Пустота. И абсолютная темнота. Вот, что может подумать человек, впервые оказавшийся здесь. Самый частый источник освещения здесь — механические жуки-скарабеи с люминесцирующими панцирями. Они медленно ползали сами по себе по круглой шахте космических коридоров.
— Хм, — представитель протянул некую музыкальную нотку. — Думаю, ты и не нуждаешься в дезинфекции и карантине. Ты подготовился?
— Я ускоряющийся. На что ты надеялся? А ещё говоришь, что у тебя нет предрассудков.
— Прошу меня извинить.
— Будь добор, дай мне подключиться к системе Зазеркалья.
— Так точно.
Тёмное пространство окрасилось в цвета. Свет так и не появился, но этого и не требовалось. Леклерк видел мир через экран девайса. Представитель стоял перед ним, улыбаясь идеальными, белыми зубами. За его спиной два ангельских крыла имитировали полёт в невесомости. Сам представитель теперь выглядел немного по-другому. Человеческий нос изменился на металлический прибор, похожий на замеритель давления. От девайса, вросшего в лицо, тянулись словно артерии электроды, уходящие под кожу, где и скрывались от взора. Обтягивающая комбинезон сменился на гладкие перья.
