Цикл Молокин 1-3 (ЛП) - Фостер Алан Дин (книга жизни .txt) 📗
Ветер настойчиво рвался в двери и иллюминаторы, и лишь его завывание нарушало тишину комнаты.
Гуннар заговорил, осторожно подбирая слова.
- Женщина, то, что ты сейчас сказала, могло бы быть оскорблением. Но я верю, что ты не хотела нас оскорбить, что ты хочешь нам добра. Да, то, что ты говоришь, правда. - Несколько высокородных искоса посмотрели на Гуннара и затем переглянулись между собой. Прозвучало несколько обиженных слов и несколько угрожающих взглядов обратились к Колетте.
- Послушайте-ка вы, все, - за спиной Колетты возник силуэт.
Эльфа Курдаг-Влата казалась усатой амазонкой в плаще и легкой одежде. Ее полупрозрачные перепонки блеснули в свете масляных ламп и загорелись оранжевым огнем, когда она подняла руки.
- Каждым своим шагом, вы подтверждаете все, что говорит о вас земная женщина. Вас называют невежественными, а вы угрожающе рычите, как неразумные дети, пойманные на воровстве овощей.
- Мы согласны с тем, что ее слова справедливы, - проворчал один из высокородных на другом конце стола. - Но она говорила это в такой форме… - Этан заметил, что, хотя Эльфа была наследницей титула ландграфа, высокородный никак не обратился к ней. Такая неформальность между теми, кто управлял, и теми, кем управляли, была одной из самых интересных особенностей транов.
- Да и согласится ли с этим Фулос-Терво или любой другой из наших пограничных правителей? - неуклюже закончил высокородный. Сидевшие вокруг стола одобрительно зашумели.
- Возможно, и нет, - Эльфа уступила охотно. - Фулос-Терво с подозрением отнесется ко всему, с чем согласен мой отец. Но правда от этого не перестанет быть правдой, которую нам втолковывают друзья. - И она указала по очереди на каждого из людей, сидевших за столом. - Вот наши друзья из другого мира - сама вежливость, сама культура - наглядное доказательство той правды, в которой мы постараемся убедить других. Да они и сами своим присутствием в нашем мире убедят других в том, в чем убедили нас.
- Это возможно, - согласился гордый рыцарь по имени Хезо-Иди. - Но только в случае, если они отправятся с нами. - Он выжидающе посмотрел на Этана.
- О, я остаюсь, - Миликен Вильямс был удивлен, что могли возникнуть какие-то другие варианты.
Престарелый маг, сидевший рядом с ним, заговорил в густую белую бороду:
- Сэру Вильямсу и мне надо слишком о многом переговорить. Он не может уехать прямо сейчас.
- Конечно, не могу. - Неприкрытый энтузиазм Вильямса явно приободрил собравшихся транов, которых он оглядывал, прищурив глаза. - Вы намного интереснее, чем мои прежние ученики, и я сам с вами могу научиться куда большему, чем прежде. Я просто не могу уехать.
- Вы должны понять, что, сделав свой выбор и предлагая нам поступить так же, сэр Вильямс не покушается на права каждого из нас. - Септембер говорил со всей возможной торжественностью. - Но уверяю вас, что последовать за гражданином Вильямсом будет нелегко каждому из обитателей Содружества.
- А как ты сам, дружище, Септембер? - поинтересовался сэр Гуннар.
- Думаю, что ненадолго еще останусь тут. - Он поковырял зубы треугольной вилкой, оставшейся на столе от последней трапезы. - Ничего не могу сказать о вашем климате, но еда тут хорошая, выпивка - первый класс, да и компания приятная. Я не могу просить ничего большего. Кроме того никто не задает мне слишком много вопросов. - Он повернулся направо. - А вы как же, мой юный приятель?
Этан обнаружил, что неожиданно для самого себя стал объектом пристального внимания всех, кто находился в каюте, и понял, что самому ему хочется сейчас оказаться под столом, а не за ним. Он уставился на свое колено, подбирая подходящие слова.
- Я не знаю, Сква… Гуннар. - Во рту было такое ощущение, словно вместо слюны у него стал выделяться клей. - У меня другие интересы, другие обязательства. У меня же работа по контракту…
- Понятно, друг Этан, - Гуннар улыбнулся простой улыбкой транов, не обнажавшей зубы.
Неизвестно почему, но эта простодушная сочувствующая улыбка заставила Этана почувствовать себя еще хуже. Ну почему ему надо оправдываться? Почему ему, не хватает убедительности?
- Даже согласись я пойти с вами, я бы только задерживала вас, - Колетта дю Кане оглянулась на дверной проем. - Мой отец сейчас у себя в закутке, он спит. Я не могу допустить, чтобы он сам стал заниматься семейными делами. Он уже в таком возрасте, когда на все реагируешь не так быстро, как раньше. Слишком многие постарались бы использовать это обстоятельство. Кому-то надлежит заботиться и о бизнесе. Вот что ложится на мои плечи, а вы ведь знаете - плечи у меня как раз подходящие.
Даже траны оценили шутку, хотя ширина плеч Колетты не превышала ширины плеч обычного аборигена.
- И могут быть еще и другие обязанности.
Этан не поднимал глаз, но он прекрасно знал, куда она смотрит, говоря эти слова.
- Вот что я всем вам скажу. Если вы все в здравом уме и у вас хватит сил организовать это правительство, необходимо для вступления в содружество, тогда “Дом дю Кане” немедленно обоснуется на Тран-ки-ки и будет справедливо поступать со всеми, кто будет справедлив с нами.
Эльфа глубоко вздохнула, выражая согласие и восхищение. Женщины нередко ссорились до этого, и в Уонноме, и на корабле, но они были способны - сейчас они так и поступили - отбросить в сторону различия между собой и личные чувства, если этого требовала логика. Этан подумал: могут ли мужчины из тек, кто был в комнате, поступить так же?
- Тогда решено. - Гуннар принял позу, выражающую одновременно решительность и вызов. - Мы попытаемся, - сказал он Этану, - потому, что мы верим в тебя и в то, что ты сказал, друг Этан. Ты никогда не лгал нам в прошлом. Я не могу поверить, что ты обманываешь нас сейчас.
Послышалось движение, словно подземный транспорт пронесся внизу, - это стулья отодвигались от столов, и высокородные рыцари и оруженосцы расходились для обсуждения небольшими группами. Некоторые оживленно и громко переговаривались, тогда как другие предпочитали говорить приглушенно. Время от времени один или два из участников дискуссии выходили через дверь на палубу, словно приглашая присоединиться к обсуждению вечного участника всех разговоров - ветер.
Этан ушел рано, торопясь в одиночество своего закутка-каюты. Через несколько дней он сменит плохо обогреваемую каюту, которую он теперь делил с Септембером, на прекрасно оборудованную кабину звездного корабля с замкнутым циклом обогрева. Было странно, что такая перспектива уже не увлекала его так, как в тот день, когда “Сландескри” впервые подошел к берегу Арзудуна.
Что-то, так похожее на горячий летний бриз, коснулось его плеча, когда он вышел в коридор, и в пронзительно-холодном воздухе это показалось ему на удивление спокойным и теплым. Повернувшись, он уставился вниз, на Колетту дю Кане. Оставшиеся позади него голоса спорящих транов, неповторимый басок Септембера, мягкое, но настойчивое журчание голоса Вильямса - все растаяло и стерлось, образуя один только неясный гул. В глаза его неподвижно смотрели сияющие кристаллы изумруда, похожие на зеленые кратеры на этом луноподобном лице, несмотря на маску спецкомбинезона, ее нежно-розовая кожа приобрела янтарный оттенок, благодаря редким выходам под жестокое арктическое солнце Тран-ки-ки.
На какое-то мгновение ему показалось, что он поймал образ самой изменчивой красоты, ее утонченную сущность, которая проявляется в этом мире только через человеческие глаза.
- Ты остаешься или едешь? - ни намека на кокетство, никаких опущенных в притворном смущении ресниц. У личности, главным содержанием которой была откровенность, на это просто не было места. Хотя дверь на наружную палубу была закрыта, ему показалось, будто что-то закружилось вокруг него, и кровь медленнее побежала в его жилах, и холод охватил его.
- Ну, мы ведь так хорошо ладили эти последние недели…
- Я знаю, Колетта. - Для такой проницательной женщины, это был уже достаточный ответ. Она заговорила, тем не менее, торопливо произнося слова, словно спеша избавиться от них как можно скорее.
