Звёздная тень - Лукьяненко Сергей Васильевич (бесплатные версии книг txt) 📗
— Добей! — повторила Маша.
— Ты сможешь? — огрызнулся я. Она промолчала.
— Надо… — вдруг прошептало существо. — Надо. Очень. Очень. Надо. Очень…
Рваная речь существа была не огрехом перевода, мы сейчас понимали друг друга безошибочно. Сам строй мысли… сама их природа… они слишком далеки от нас…
— Плохо… Очень. Очень. Плохо. Плохо. Смерть. Наступает. Смерть. Наступает…
То ли я не могу понять их эмоции, то ли они не передаются этим пластинчатым ртом, и только слова остались на долю чужака, бессмысленные и жалкие, никогда ему меня не переспорить, как я не переспорил Кэлоса, и Кэлос ушёл навсегда, киборг перестал играть в человека, а мир синекожих прекратит жить… да, я верю, у них и впрямь беда, может быть, похлеще нашей, только что мне за дело до их беды, я же должен спасти свою Землю…
А те, кто придёт потом, вольны благословлять меня или проклинать, замаливать грехи или насмешливо улыбаться вслед исчезнувшей расе… Интересно, от чего зависит, будут они каяться или улыбаться? Как бы посмотреть туда, вперёд, в мир, что будет солнечным и ясным, как увидеть выражение их лиц?
Как решить?
— Дай, — сказал я. — Дай. Надо. Надо. Надо.
Ладонь разжалась. Я взял крошечный шарик. Нет, он оказался не холодным, тёплым… чуть тёплым.
И всё же — не холодным.
Комок мягкого огня. Зародыш Врат.
Маша вздохнула у меня за спиной. Протянула руку — и отдёрнула. Прошептала:
— Да будь они все прокляты… Пётр, давай, уходим…
Я не шевелился. Маша отошла к Кэлосу, нагнулась, поднимая тело. Краем глаза я видел, как она тащила его к флаеру.
Как ты сказал, Кэлос? Каждый приходит в Тень по-своему? Кто мольбой, кто трудом, кто грабежом? Не надо волноваться?
Я посмотрел — туда, куда не заглянуть, в далёкое далеко. Потомки улыбались.
— Будь оно всё проклято, — согласился я с Машей.
Протянул Зерно синекожему.
Фасеточные глаза замерцали, поплыли, отражая свет Зерна.
— Даёшь? Возвращаешь?
— Возвращаю. Даю, — признал я.
И бросил Зерно в подставленную ладонь, в жадно сжавшиеся пальцы, мигом укрывшие то, что было нужно нам обоим.
Вот только свет не пропал. В моей ладони, будто приклеившись к коже, мерцала ещё одна огненная горошина.
Синекожий проворно разжал ладонь, будто убеждаясь, что не стал жертвой ловкости рук.
— Одно? И другое? Два? Зерна?
— Два, — согласился я.
Мигом вернулся страх. Передо мной был не скулящий, поверженный, недобитый враг, а соперник. Теперь и я чувствовал в руке тепло. Уже не чужое — своё.
И знал, что не хочу его отдавать. Никому.
На корточках, не вставая, я пятился от синекожего. Тот приподнялся, свободной рукой достал что-то из портупеи. Дьявол!
Но он не стрелял.
Я дополз до флаера. Приподнялся, цепляясь за обрез кабины. Мы замерли — словно два испуганных зверя, урвавшие по своему клочку добычи, но безумно боящиеся, что сопернику захочется иметь всё. Какие, к чёрту, разумные представители великих цивилизаций! Два шакала, дерущихся за объедки антилопы, пока лев спит…
Если местные боги не спали, то они, наверное, устали хохотать, глядя на нас.
Одним рывком я заскочил в кабину, нырнул в спасительную мягкость тьмы. Увидел сквозь прозрачный корпус, как синекожий сиганул вверх по тропинке под прикрытие скалы.
— Ты отдал ему Зерно? — закричала Маша. Я разжал ладонь, и она замолчала. Сказала уже не так уверенно: — Но я видела…
— Мы получили своё, Маша. Своё.
Она посмотрела на Кэлоса — на мёртвое тело, застывшее между нами.
— Значит, он… зря?
— Ничего не бывает зря.
Нет, конечно, мы всё равно добыли бы Зерно, даже не будь с нами Кэлоса. Я был в этом уверен.
Вот только добыли бы его по-другому. Именно так, как собирались, отняв у других, не меньше нашего нуждающихся в Тени.
— Чёрт… — Маша вдруг засмеялась, откинулась на невидимой опоре. — Всё в голове не укладывается… здесь ведь не умирают насовсем…
Она всё смеялась, не отводя взгляда от мёртвого тела.
— Надеюсь, он уже дома. Умывается после ратных подвигов…
Я не обрывал её, Маше сейчас надо было сбросить напряжение. Пусть так. Мёртвым не обидно. Если Кэлос и впрямь ожил человеком — ему не на что обижаться. Если его разум вознёсся на следующий виток… то что ему этот захлёбывающийся, готовый сорваться слезами женский смех…
— Я тоже надеюсь, что он дома, — деревянным голосом сказал я. — Ладно. Хватит, Маша.
Она послушно замолчала.
— Да. Извини. Нехорошо. Летим обратно, Пётр. Нам надо поторопиться.
— Ты умеешь управлять такой машиной?
— Немножко. Мне объясняли.
— Тогда вези спокойно, без суеты. Нам ведь не надо убегать.
Маша наморщила лоб.
Я поднял ладонь, приоткрыл на миг. Алая звезда разбросала свой холодный свет.
— Мы не украли его. Мы получили своё, и никто не рискнёт отнимать Зерно. В конце концов… такие идиоты, как мы с Кэлосом, — это явление редкое, даже по вселенским масштабам…
— Дай посмотреть…
Я отдёрнул руку. Маша непонимающе смотрела на меня.
— Нет. Не надо. Лучше тебе не чувствовать этого.
— Чего?
— Жадности. — Я улыбнулся. — Самой обычной жадности. Оно… оно даёт почувствовать, насколько важно. Когда берёшь Зерно в руки — перестаёшь сомневаться, добро в нём или зло. Хочется укрыть… спрятать… зарыть в землю. В свою Землю. Чтобы пустило корни.
У Маши дрогнули плечи — словно пробежал по её телу холодок в бессильной попытке вырваться наружу.
— Я, пожалуй, и вправду… поведу флаер… — изменившимся голосом сказала она.
Рассвело.
Ночь вместила в себя всё, что только можно вообразить. Вылазку за Даниловым, драку за Зерно, смерть Кэлоса.
Теперь её время кончилось. Пора возвращаться. По-настоящему.
Домой.
Их было трое внизу, трое людей и рептилоид, и на миг меня ожгло безумной надеждой — Кэлос ожил человеком и вернулся…
Это был Крей.
Я выбрался из флаера. Маша шла на шаг сзади с автоматом наперевес. Охрана… я вдруг почувствовал себя старым, очень старым, старше деда, старше Кэлоса и Крея, старше Земли Изначальной.
— Забрали, — сказал Крей. — Всё-таки забрали.
Приятно сознавать, что и они ошибаются.
Разжав ладонь, я протянул ему Зерно. Он не коснётся его, я знаю…
Крей молчал, вглядываясь в огненный шарик. Зерно меняло цвет, становясь то оранжево-жёлтым, то алым, то багрово-дымным.
— Значит, так? — спросил Крей.
— Так, — согласился я.
Он посмотрел на деда:
— Как я понимаю, Андрей, ты возвращаешься на свою планету?
— Да, — мрачно ответил дед. Ох и достанется мне за то, что ему пришлось общаться с Креем в условиях нехватки информации.
— Тогда у нас будет время докончить спор.
Теперь настала очередь Маши. На неё Крей глянул с большей теплотой:
— Уходишь?
— Конечно.
— Мне казалось, что наш мир пришёлся тебе по вкусу. Я ошибся?
— Нет. Но…
— Не надо оправдываться. Излишне. Ты имеешь знания по пользованию техникой Лиги. Вам дадут корабль.
Маша молча наклонила голову.
— Крей, в нашем флаере тело Кэлоса.
Лицо Крея дрогнуло.
— Доигрался всё же… Не беспокойтесь. Мы похороним тело.
— Он помог нам войти в Тень.
— Человеку в его возрасте вредно умирать.
— Это иногда полезно, чтобы остаться человеком! — не выдержал я.
— Кто знает? — Крей пожал плечами. — В любом случае он поступил, как ему хотелось. В последний раз выступил благодетелем… для целой планеты.
Возможно, его слова в чём-то и правдивы. Я не знал о Кэлосе того, что было известно Крею. Их спор длился веками, да и сейчас Крей пытался искать выход для Тени, а не прятался в пасторальном мирке.
И всё равно — я только улыбнулся на эти слова, не отводя взгляда от Крея. Взгляд отвёл он, наткнувшись на мою улыбку. Медленно сжав пальцы, я спрятал Зерно и лишь потом спросил:
— А разве этого мало, Крей?
