Звездный удар - Гир Уильям Майкл (читать книги онлайн без txt) 📗
Мэрфи поежился, почесал в затылке, потом стал внимательно разглядывать механизм.
Они работали в огромном, освещаемом потолочными и стенными панелями помещении, которое называлось орудийным отсеком. Сооруженные Ахимса танки были залиты светом. Машины напоминали черепах или приземистых лягушек с круглыми панцирями. В отличие от военной техники, которую доводилось видеть раньше, танки пришельцев отливали перламутром. Ахимса использовали какой-то полупрозрачный материал. Моше дал разрешение опробовать один из танков. Люди из АСАФа с волнением наблюдали, как Мэрфи разряжал в него обойму за обоймой из смертоносных ружей Ахимса. Потом он попытался подорвать его гранатами: покоробился пол, разбились осветительные панели на потолке, засыпав осколками все помещение. Но когда они подошли к танку, чтобы осмотреть повреждения, то увидели на жемчужно-серой поверхности лишь несколько неглубоких царапин: в целом корпус остался невредим.
— Вот это броня! — изумленно прошептал Ария. — В такой штуковине можно запросто прогуливаться по Дамаску по пятницам.
Мэрфи подошел к люкам и ощупал замки.
— Фил, дай мне вон тот учебник. — Мэрфи всем весом навалился на крышку люка. — Эта чертова хреновина должна же как-то открываться! — Он поднял глаза и заметил, что Фил не пошевелился. — Эй, ты в порядке? Эй, Фил! С добрым утром!
Фил вздрогнул и посмотрел на него — он сидел на башне танка Шмулика.
— А?
— Я просил тебя подкинуть мне вон тот учебник, — повторил Мэрфи, указывая взглядом на толстую книгу Ахимса.
— А, извини. — Круз оглянулся, взял книгу и передал ее Мэрфи.
Мэрфи перелистал смешные странички, нашел схему люка и надавил на края крышки. Крышка легко открылась. Положив учебник на странного вида гусеницы, он подмигнул своему товарищу.
— Эй, ты сегодня не в себе. Дай пять, и пошли выпьем чашечку кофе.
Круз посмотрел на него, кивнул с отсутствующим видом и спустился на пол.
— Что с тобой происходит? Последние дни ты какой-то странный. Может быть, ты напился сока ялапы? Подмешал ее в текилу?
Круз предостерегающе поднял палец.
— Эй, парень, разве я шучу насчет бифштексов с кровью?
— О-о-о! — Мэрфи поднял руки. сдаваясь. — Какой недотрога! И это тот парень, который привык подшучивать над своей компанией пропойц — любителей текилы?
— Ну, привык, а может, те деньки больше никогда не вернутся.
Мэрфи растерянно пожал плечами.
— Какая муха тебя укусила, парень?
Круз совсем скис.
— Ох, черт побери, Мэрф, и я сам не пойму, что со мной творится. Просто меня все раздражает, вот и все. Не знаю. Все думаю о Тринидаде, увижу ли я его когда-нибудь? Думаю о Долорес. Пять лет, парень. Ха, вряд ли она будет меня дожидаться. А мама? Папа? Мария? Ой-ей-ей, они состарятся на пять лет. Мария, Иисусе, моя маленькая сестричка. Может, она выйдет замуж за какого-то проходимца, а меня не будет рядом, чтобы убить его. А Луис, черт побери? Он закончит школу, а я этого не увижу, парень. Он женится, а вдруг на какой-то толстухе или тупице?
Они шли по длинному коридору. Круз опустил голову и говорил, отчаянно жестикулируя.
— Пять лет? Ну ладно, для нас это не покажется долго. А для них? Парень, мир здорово изменится за эти пять лет. А что они будут думать, а? Мать сойдет с ума от волнения.
Мэрфи кивнул. Они дошли до столовой. Он взял две чашки кофе. Слова Круза растревожили его, затронув что-то спрятанное глубоко внутри. Как странно, видно, он соскучился по чувствам. Волна раздражения захлестнула его, но он привычным усилием воли подавил ее.
— А знаешь, по чему я больше всего тоскую? — продолжал Круз, отпивая кофе и усаживаясь на стул. — Конец охотничьего сезона, парень. На земле иней, вся полынь белая. Осины преобразились — листья на них желтые, красные, падают на землю золотым дождем. Высоко в горах так хорошо пахнет, воздух такой чистый и прозрачный; можжевельник, пихты — как духи с шалфеем. Чем выше, тем чище воздух, тем синее небо. Знаешь, кажется, что у скал и у сухой травы есть душа. Там боги смотрят на тебя, парень. Черт побери, и не так важно, убьешь ты оленя или нет. Просто побыть в тех местах, послушать птиц, приблизиться к земле. Потом, к вечеру ты топаешь к грузовику, едешь по грязным дорогам, спускаясь с горы. Солнце близится к закату — все небо охвачено огнем: оранжево-желтым, красным, розовым, облака как лазерные лучи — вообще цвета, как на картинах Навайо. Фары освещают дорогу, кругом скалы, рытвины, и ты играешь в эту игру, рискуя свалиться в канаву или врезаться во что-нибудь, Наконец доползаешь до подножия, а оттуда до городка восемь миль. К этому времени становится совсем темно, и видны только светящиеся вывески мотелей — “Семь-одиннадцать”, “У Санчеса”. Заходишь в один из них, берешь дешевого пивка и зубоскалишь с Розой о тех матерых самцах, которых не удалось подстрелить в этот раз. Мол, если бы не сорвал веточку полыни, а выстрелил, то уже сейчас за плечами болтались бы чудо-олени. Роза смеется и желает тебе удачи в завтрашней охоте.
Круз замолчал, мечтательная улыбка блуждала на его губах. Он погрузился в задумчивость, и его темные глаза погрустнели. Мэрфи до боли прикусил нижнюю губу. Почему у него нет подобных воспоминаний? Неужели ему нечем согреть сердце, кроме как мыслями о доброй выпивке и потасовках? Он вздохнул и сказал:
— Ну, Фил, а дальше?
Круз задумался, и его лицо озарилось улыбкой, идущей откуда-то из глубины души.
— Потом наполняешь пивом фляжку до самого верха и едешь по городку, кланяясь старикам — Монтойе, Филипу, Рамону — и отпуская шуточки через окно. Когда подъезжаешь к дому, все окна освещены таким уютным желтым светом, собаки выбегают, заливаясь лаем. Сестрица открывает дверь и спрашивает: “Ну, принес что-нибудь? Или опять промахнулся?” А потом, как подойдешь к двери, парень, запах маисовых лепешек просто валит с ног. Мама всегда их пекла, когда мы ходили охотиться. Не знаю, наверное, семейная традиция. В доме тепло, и папа рассказывает о том времени, когда он подстрелил шестифутового самца на пике Лас-Крусес, и показывает на висящие над дверью рога. Очень старая история, он ее рассказывал еще тогда, когда я был слишком мал, чтобы что-то понимать. — Губы Круза задрожали. — Интересно, услышу я ее когда-нибудь еще?
Мэрфи кивнул сочувственно.
— Слушай, когда мы вернемся, возьмешь меня с собой, а?
Круз тряхнул головой.
— Ты хочешь пойти поохотиться? После всего… Почему, парень?
Мэрфи поднял плечо, глядя в сторону, боясь встретиться взглядом с Крузом.
— Не знаю. Я… ну… ты так здорово рассказываешь. Все это так чудесно. Просто бродить и вдыхать запахи, а потом возвращаться и встречаться со всеми этими людьми. Идти домой… к маисовым лепешкам, к семье. Слушай, старина, я никогда не видел своего отца. Моя мать, ну, она… она… Ладно, не хочется говорить об этом. Но у тебя. Фил, у тебя есть что-то стоящее. В следующий раз, когда затоскуешь по дому, приходи ко мне. Потому что когда все это закончится, мне некуда возвращаться. — Мэрфи усмехнулся. — Если не считать охотничьей вылазки где-то в горах Тринидада.
Круз улыбнулся и потянулся к Мэрфи, чтобы хлопнуть его по плечу:
— Держись, парень! — Потом немного смутился. — Тебе и правда интересно поболтать об этом? Может, я тебе надоел, тогда ты…
— Нет. — Мэрфи сделал гримасу и залпом допил кофе. — Ты просто поделился со мной кусочком мечты. Такое слишком жалко терять.
— Значит, наступит день?
— Наступит, — успокоил его Мэрфи. Если мы не станем первыми трупами людей среди звезд, старина.
Моше с любопытством оглядел маленькую комнату Ривы. Почему все они выглядят одинаково? Эта комната отличается от других только отсутствием вещмешка.
— Будь как дома. Пива хочешь? — спросила Рива, переходя на английский.
Моше сразу же включил свой обруч, вызывая голограмму ставшей уже страшно знакомой станции Тахаак.
