Когда нет выбора (СИ) - Гусейнова Ольга Вадимовна (хорошие книги бесплатные полностью .TXT) 📗
Огромная теплая ладонь поползла вверх по моей обнаженной руке, добралась до груди и, наконец, ласковым жестом коснулась щеки. Тарий всем телом, не отрывая взгляда, потянулся ко мне. Перебрался на кровать, склонился надо мной и... начал покрывать легкими, едва ощутимыми поцелуями лицо и волосы. Я ощутила такую волну нежности от него, такое невероятное тепло, радость и... страх потери, что и сама потерялась в слишком новых чувствах, утонула и точно не хотела всплывать. Но насущные вопросы заставили поинтересоваться:
– Тарий, что случилось? Что мы делаем в медицинском отсеке? – даже собственный голос показался чужим – хриплым и слабым.
Непривычный Тарий потерся своей щекой о мою, глубоко вздохнул и только хотел ответить, как раздался радостный голос Нута Джамы:
– О-о-о, наконец-то наша болезная в себя пришла!
В поле зрения появился эсар Джама, а Тария захлестнуло привычное раздражение. И хвала звездам, что в отношении доктора, а не меня. Но я еще не успела забыть той волны нежности и ласки, которой меня обогрел аннар.
– Я только что Тария спрашивала, почему мы здесь?
Тарий начал отстраняться, и я непроизвольно схватила его запястье в попытке удержать. Раздражение тут же улетучилось, вновь сменившись нежностью и радостью. Обхватив мою ладошку обеими руками, начал мягко поглаживать, позволяя успокоиться и расслабиться.
Нут Джама заметил мой жест, выдавший желание быть с Тарием рядом, довольно улыбнулся, чуть отодвинул кресло, в котором недавно сидел Тарий, уселся и пояснил:
– Я уже все высказал нашим премудрым эсарам, которые любят ставить жестокие эксперименты над бедными слабыми женщинами. Они заставили вас перенести очередной мощнейший стресс, страх, чужую смерть... Не учли, что вы сильнейший эмпат... Забыли, что вам пришлось пережить в последнее время гибель отца, побег, трансформацию наконец. Ведь уму непостижимо, через что вам пришлось пройти, и даже здесь, на корабле постоянно тревожились, что раскроют... Спасательная операция... – врач покачал головой, а я ощущала его восхищение мной, глубокое сожаление и сочувствие. – Вы – сильная женщина, Есения, но и у вас есть предел! Вы лежите здесь третьи сутки. Эсар Биана вызвал меня ночью, у вас поднялась высокая температура, затем несколько долгих часов странной комы – мне кажется, ваша нервная система пыталась защитить вас таким образом и разгрузиться самой. После трансформации вы на какое-то время стали слабой и уязвимой, вот организм и не выдержал очередной проверки на прочность.
Пока он говорил, чуть-чуть пошевелилась и прислушалась к себе. Противная слабость ощущалась во всем теле, я подобно горке желе межо вибрировала. Как же жалко себя! Не подумав, поделилась, стоило врачу замолчать:
– Все время снились кошмары, а потом... глаза Тария вытащили меня из них...
– шмыгнула носом, чувствуя, что тихо подкрадывается истерика, спазмом сжимая горло. Нервы, действительно, совсем расшатались. Джама снова тяжко вздохнул и, испытывая неловкость, сказал:
– Вы бредили иногда! Звали отца, Тария... хм-м, просили спасти вас, жаловались, хм-м, на нас...
Он замолчал, давая мне возможность догадаться об остальном самой, но не выдержал и зло высказал, посмотрев на Тария:
– Ваш аннар, Есения, заслуживает сурового наказания за подобное отношение к вам!
Тарий начал наливаться яростью, но внезапно словно сдулся, буквально утонув в самобичевании, сожалении и угрызениях совести. Он вцепился в мою руку так, будто его хотят оторвать силой. Я не выдержала и устало заметила:
– Знаете, эсар Джама, совсем недавно весь экипаж сочувствовал Тарию, а меня осуждали. И уверена, считали, что я заслуживаю любого наказания за его мучения...
Совсем неожиданно обличительно-защитную речь прервал заурчавший от голода живот, яростно требуя пищи и очень смущая, однако мужчины засуетились. Доктор проверил какие-то показатели на мониторе, а Тарий связался по зуму с Фисником и потребовал, чтобы тот принес поднос с едой для меня в медотсек.
– А почему именно он? – тут же поинтересовалась у Тария.
– Он много времени провел в твоей компании и лучше знает, что ты предпочитаешь. Я боюсь ошибиться, моя шиу, – аннар с тревогой вглядывался в мое лицо.
Слезы, наконец, переполнили глаза и полились по щекам. От обоих мужчин тут же пришло недоумение, тревога и озабоченность.
– Ты все время зовешь меня шиу, – всхлипывая и мысленно плюнув на присутствие постороннего, не то спросила, не то пожаловалась. – Фисник сказал, что это неказистый маленький ночной цветок, который только пахнет приятно... Неужели я такая несимпатичная? Что ты только за запах меня и принимаешь?..
Нут Джама смутился, потом, как ни удивительно, иронично улыбнулся и быстро вышел. Тарий же, снова склонившись и обхватывая ладонями мое лицо, тихо ответил, вновь одаривая нежностью и теплом души:
– Малышка, шиу – очень неоднозначное растение. Оно прячет свою красоту от всех и только ночью полностью распускается, превращаясь в прекрасный экзотичный цветок, а уж о запахе и говорить нечего – такой тонкий, ненавязчивый и незабываемый. Я рад, что свою красоту ты даришь только мне. Счастлив, что ты моя... маленькая шиу.
Протянула руки и благодарно обняла Тария за шею, притягивая к себе.
– Тарий, ты назвал меня малышкой, так папа всегда говорил...
Он чуть отстранился, снова начал покрывать мое лицо поцелуями, и едва слышно произнес:
– Ты жаловалась ему в бреду, что никто не хочет так тебя называть. Ты не права, я хочу! Просто я военный, Есения, и мало общался с обычными женщинами. Многого еще не умею или не знаю, как это делается...
Я погладила его по щеке, испытывая невероятную радость, что этот мужчина достался именно мне.
– Это уже не важно, Тарий! – почувствовала, как он сразу же насторожился, и поспешила успокоить. – Ты в очередной раз спас меня, вытащив из тех кошмаров.
Тарий расслабился, и в этот момент из-за перегородки появился Фисник с подносом. Потянув носом и учуяв еду, расплылась в довольной улыбке. В итоге, Тарий, прислонив меня к своей груди, держал поднос в руке, пока я с жадностью поглощала еду. Правда, на много меня не хватило. Фисник тоже радостно улыбался, жалостливо поглядывая. Чувствую, они записали меня в окончательные слабаки...
Через несколько часов врач, удовлетворенный результатом осмотра, разрешил вернуться в каюту, и счастью моему не было предела. Идти самой не разрешил аннар и нес всю дорогу на руках. Все время ощущала чувство вины в нем, а еще жестко подавляемый страх. Тарий так крепко прижимал меня, что сомнений в том, откуда растет этот страх, не осталось. Думаю, из-за этой ситуации он проникся самой вероятностью потери анна и испугался, хотя очень старался не дать мне его уловить.
В каюте Тарий бережно уложил меня на кровать и тут же накрыл одеялом. Не согласившись лежать в костюме, уселась и начала раздеваться. И пока возилась с одеждой, ощутила вспышку желания Тария, недоуменно уставилась на него и увидела, с каким вожделением он смотрит на мое тело, впору трусики и майку снимать, иначе могут погибнуть в неравной схватке с темпераментным аннаром. Даже неловко стало: я тоже хотела его, но чувствовала себя еще слишком слабой и, к тому же, хотелось принять душ.
Тарий присел на кровать ко мне поближе, снова испытывая так поразившую меня нежность, невесомо погладил по щеке когтистой лапой. Затем прижал мою голову к своей груди, обнял за плечи, немного посидел, успокоился и только потом сказал хрипло, будто себя уговаривал:
– Тебе нужно больше отдыхать, Джама сказал. Я попрошу Фисника принести сюда ужин, а сам поработаю... подольше! Не теряй меня, и если почувствуешь хоть малейшее недомогание, вызови по зуму.
Думая о своем, помассировал мне плечи, потерся щекой о макушку, но я все время ощущала его растущую нужду во мне и нежелание уходить. Но в борьбе долга с желанием первый, к чести безопасника, победил. Внушительные ладони приподняли мое лицо, Тарий заглянул в глаза и необычным просяще-приказным тоном заявил: