Участник поисков - Иванов Борис Федорович (книги полностью бесплатно txt) 📗
Вечно облаченный в грубошерстные клетчатые рубахи с расстегнутым воротом, мешковатые брюки и бесформенные штиблеты с косо стертыми каблуками, Санчо тем не менее обладал совершенно необъяснимой притягательностью даже для людей, особой доверчивостью не отличавшихся. Поменяв на своем веку добрую дюжину профессий, Санчо надолго задержался в зыбком качестве частного расследователя. Занятие это позволяло ему с успехом заниматься своим любимым делом — балансировать на незримой грани между криминалом и законностью. Его занимал даже не навар, который такая эквилибристика позволяла срубить и с тех и с других, а сама атмосфера захватывающей бесконечной игры, в которую превращалась при этом его жизнь. Но, как сказано кем-то из мудрых: «Блаженны играющие, ибо — доиграются!»
Санчо Мурагон доигрался, по большому счету, лет пять назад. Скооперировавшись между собой, изрядно пострадавшие по причине последовательного провала его хитроумных комбинаций лихие люди с потрохами «слили» Санчо прокуратуре, а та — стимулированная хорошими взносами неизвестных доброхотов «в пользу поддержания законности и порядка» — скрутила его в бараний рог.
Как Санчо удалось отбиться от предъявленных ему обвинений, осталось тайной, покрытой густой завесой дурно пахнушего мрака. Многочисленные его недоброжелатели остались весьма и весьма недовольны тем, что все его неприятности свелись к некоему условному сроку исправительно-трудовых работ и к пожизненному лишению лицензии на ведение частных расследований. Впрочем, самые зоркие из этих недоброжелателей отчетливо различили маячившую в упомянутом мраке фигуру Джанни Волыны и, сами отцепившись от Санчо, недвусмысленно посоветовали сделать то же другим. Среди русскоязычной части теневого мира Нью-Чепеля Мурагон получил тогда еще одну кличку — Санчо с ранчо. При чем здесь какое-то ранчо, скрытные славяне редко кому объясняли. Но Санчо таки дознался до смысла сего словосочетания, после чего на русских стал смотреть исподлобья.
Вообще, с тех пор уделом Мельника стало одиночество и случайные заработки, полная — рабская, собственно говоря — подчиненность пану и унылая тоска за стойкой «Последней инстанции». Именно там — за этой стойкой — и отыскал его Генри, после того как для порядка безуспешно подергал обшарпанную дверь с невыразительной табличкой «С. Мурагон — консультации и работа по доверенностям». В офис свой Мурагон заходил лишь изредка — проверить набежавшую за неделю-другую почту. В основном — счета и напоминания о небходимости оплатить оные.
Все остальное время Санчо предавался любимому способу убиения времени — субстанции, в отсутствие денег пустой и лишенной какого бы то ни было смысла. Он задумчиво созерцал экран Ти-Ви и не спеша смаковал «Дворянское» — самое дешевое пойло из набора спиртного в кабаках Нью-Чепеля. В промежутках между глотками он забрасывал в рот — пару-тройку соленых орешков — бесплатных, от заведения.
Соблюсти ценное указание шефа — «не светиться рядом» с Санчо — было легче легкого. «Последняя инстанция» была пуста полуденной пустотой забегаловки, безнадежно забытой людьми и богом. Санчо был единственным одушевленным предметом, оживлявшим ее пыльное нутро. Бармена в штате кафе предусмотрено не было — его заменяли две дюжины Древних как мир кнопочных сервисных автоматов. Никаких посторонних глаз окрест не было и не предвиделось. Поэтому Генри не мудрствуя лукаво притулился за стойкой слева от Санчо. Тот хмуро покосился на явившегося по его душу посланца Волыны и, изобразив на физиономии полнейшее благодушие, сделал обеими руками широкий приглашающий жест.
— В ногах правды нет. Присаживайся, приятель... С радостью угостил бы тебя, да...
«Приятель» поморщился и жестом дал понять, что может и постоять.
— Угостить я и сам тебя, гуся лапчатого, могу... — буркнул он и сунул кредитную карточку в щель ближайшего автомата.
Почти не глядя, он ткнул в пару кнопок на обшарпанном корпусе и подтвердил серьезность своего заказа крепким тумаком. Автомат взвыл, словно пытаемый грешник, и изверг из своих недр две стопки «двойного пшеничного» со льдом. Генри, по прежнему глядя куда-то мимо, отпасовал по столу одну из них в направлении Санчо.
— Глотай и по-скорому приводи себя в порядок, Санчо, — распорядился он. — Шеф требует тебя к ноге. И немедленно! Ты это... Хоть галстук нацепи. И что это за украшение у тебя под глазом?
Санчо, не меняя задумчивой мины, приложил стопку со льдом к хорошо означенному фонарю около левой скулы.
— Да так... — пожал он плечами. — Зашел сюда днями Аскольд Шутов. Ты, по-моему, знаком с этой свиньей... Очень вежливо со мной поздоровался, спросил как дела... Я отвечаю в том смысле, что дела мои как нельзя лучше и, понятное дело, интересуюсь, как продвигается его бизнес...
Он отнял стопку от подбитой скулы и отхлебнул из нее.
— Вот так — слово за слово — я и схлопотал в рыло... — закончил он со вздохом сожаления.
Прикончив виски, он принялся рассматривать остатки льда, дотаивающего на дне пластиковой емкости, с таким видом, словно это созерцание и было тем занятием, для которого он появился на свет.
— Ты знаешь, Санчо, — уведомил его Генри, потирая лоб, — почему-то всегда получается так, что стоит мне три минуты поговорить с тобой, и я перестаю соображать, на каком свете нахожусь...
— Да ты не переживай, а присядь-ка лучше... — утешил его Санчо.
— Я уже сказал — постою! — раздраженно оборвал его посланец шефа. — Говорю тебе — бери ноги в руки и двигай к шефу. Вот...
Он вытянул из нагрудного кармана несколько соединенных канцелярской скрепкой купюр и бросил их на стойку у локтя Санчо.
— Это тебе. Подъемные. С приличным человеком работать придется...
— Это с кем же, если не секрет?
— Ты должен его знать. Тот русский, что открыл свою контору в центре с год назад. Такой — смахивает на индейца. С отметиной тут... Примерно там, где у тебя фонарь.
— Яснов?
Физиономию Санчо наконец покинуло уныние. Теперь на ней поселилось удивление.
— Как-то не могу себе представить, чтобы этот мальчик связался с паном... — задумчиво пробормотал он, продолжая выразительно рассматривать опустевшую стопку.
Генри демонстративно проигнорировал этот намек и ободряюще похлопал Санчо по плечу.
— Вот и дуй к пану. Он тебе все растолкует. Только не через парадный вход прись. Через «Оскара» пройдешь. И «фонарь» свой поправь. В ближайшей парикмахерской, где делают косметику...
Санчо так и поступил. Уже через четверть часа он смотрелся вполне благообразно для того, чтобы войти в помещение клуба любителей всяческих кинодревностей «Оскар» и, не слишком задерживаясь в его просмотровых залах, пройти черным ходом в смежное с клубом бюро ритуальных услуг «Феникс» — постоянную резиденцию Джанни Волыны и его присных.
Разговор с паном занял не больше времени, чем занял бы его, допустим, визит к дантисту. И удовольствия Санчо он доставил ровно столько же. Вышел он опять через помещение «Оскара», тут же избавился от галстука, сунув его в карман пиджака, и бодро зашагал по улице, слегка морщась и время от времени ощупывая свой изрядно пополневший бумажник. Шеф не поскупился на «представительские расходы».
До офиса агентства «Ким» Санчо добрался на своих двоих — на ходу ему думалось легче. А пораскинуть мозгами было над чем. Перед самой дверью агентства Мельник крепко почесал в затылке и только после завершения этого ритуала аккуратно, на старинный манер постучал в дверь костяшками пальцев.
— Рад видеть вас, мастер Мурагон, — бодро соврал Ким, приглашая нежданного посетителя пройти внутрь офиса и занять подобающее место в кресле для посетителей.
— Какой я мастер! — отмахнулся от него Санчо и грохнулся в кресло у журнального столика. — Это ты у нас — мастер. А я так, частный консультант. Без лицензии на расследования... Кстати, и с Мурагоном не уродуйся. Я тут для всех — просто Санчо. Так что...
— Будете кофе, Санчо? — с сомнением в голосе предложил Ким.
