Агент Тартара - Иванов Борис Федорович (читать полную версию книги .TXT) 📗
«Крышка! — только и успел подумать Ким. — Сейчас рванет...»
Но не рвануло. Произошло нечто совсем другое.
Почти бесшумно скользнули вниз «гильотины» обеих гермодверей, и освещение в тамбуре погасло. Впрочем, темнота длилась не дольше секунды и сменилась тускловатым светом софитов аварийного освещения. Почти сразу вслед за этим короткое сражение закончилось: Ким почти машинально, заученным приемом, освободился от захвата, а более привычный к невесомости Кукан «зафиксировал» взбунтовавшегося пленника, припечатав его лицом к стенке.
— Ч-черт! — озадаченно произнес Ким. — Почему мы еще живы?!
— Да потому, — сквозь зубы объяснил Клини, — что блеф это — антиплазма и «закон мертвой руки»... Антиплазму на борт так запросто не протащишь. И вообще, не такая это штука, чтобы с ней в багаже путешествовать. У Ли с собой обычный заряд «супер-Т». И взрывать себя он не станет до последнего. А вы все — козлы порядочные. Можно было сообразить, что вас на пушку берут. Какой агент станет себя подрывать, не выполнив задания?
— О своем задании вы нам расскажете чуть позже, — оборвал его Ким. — Обязательно расскажете. А сейчас — перебираемся на лайнер...
— А вот это уже — фиг... — не без яда в голосе отозвался Клини. — Придется подождать, пока заварушка кончится.
Он кивнул на рычаг, вывернутый им из паза в стене.
— Аварийное блокирование. Изнутри отсеки не открываются. Во избежание...
— Какого же черта ты нас здесь запер? — вскипел Кэн, норовя посильнее вывернуть руку похоронного агента.
— Мог бы и сам сообразить, — шипя от боли, отозвался Клини. — Мера безопасности. Теперь Ли со взрывчаткой — за гермодверью. Он и от нас теперь отсечен, и от своих. Гермодвери должны были сработать во всех секциях туннеля... А аварийная гермодверь — штука надежная. Рассчитана и на случай паники среди вооруженного экипажа. Ни бластером, ни взрывчаткой ее не разнести — как-никак «Саратога» бывший эсминец...
— Это-то я понимаю — не дурак... — Кэн еще немного подвернул локтевой сустав пленника. — Другого я не понимаю. И никто тут не понимает... Почему ты вдруг против своих играть начал?
— Потому что не хочу умирать... Чорриа — фанатик. Если он окажется на «Саратоге», то... Да отпустите же! Больно... Я не буду делать глупостей. Если Ли прорвется на лайнер... Вы что, не понимаете, что двигательную установку «Саратоги» можно быстро переделать просто в бомбу? Несколькими командами с управляющего компьютера. А она помощнее, чем зарядик антиплазмы.
Если рванет она, то и крейсеру несдобровать. Во всяком случае, выполнить свое задание он не сможет. Это был наш запасной вариант — на случай провала варианта с заложниками. Но мне незачем разлетаться в пыль и газ. Все равно мы проиграли. По большому счету...
— Займитесь замком, — кивнул Ким Кэну. — Может, получится? Вы же виртуоз...
Кэн не заставил себя уговаривать слишком долго. Он сдал Клини на руки Киму, а сам тут же, ловко цепляясь за леер, пополз к гермодвери, ведущей в стыковочный отсек «Саратоги». И чуть не свернул себе шею, обрушившись со второго в первый, ставший вдруг чем-то вроде подвала отсек тамбура — тяжесть начала возвращаться в эти отсеки. Связанные хрупким мостом туннеля эвакуации, «Саратога» и «Цунами» начинали вращаться в странном вальсе вокруг общего центра тяжести.
— Грамотно, — прокомментировал случившееся Кэн, потирая набитую шишку. — Теперь секции перехода заблокированы, и можно на них подать усилие без опасности разгерметизации. А бандюкам дополнительная сложность: по туннелю сейчас им с заложниками на руках отступать на «Саратогу» никак не возможно. Туннель не туннель уже, а шахта. Пропасть.
Запел сигнал блоков связи — и у Кима и у Анны одновременно. Анна коротким знаком руки дала понять, что говорить будет она. Выслушав злобное курлыканье трубки, она подняла глаза на Кима и коротко объяснила:
— Чорриа и его... люди...
— Это — не совсем люди, — заметил Ким.
— Не важно. Эти господа предупреждают, что у них находятся еще около двадцати заложников. И предлагают сдать «Саратогу» и мирно разойтись...
— Не верьте им! — возбужденно зашипел Клини. — Это верная смерть!
— Нам дают час на размышление. И требуют, чтобы мы не уходили с линии и отвечали на их вызовы немедленно.
— Мы по идее блокированы, — пожал плечами Ким, — и никак не можем выполнить их требования.
— Собственно, они обращаются не к нам, — пояснила Анна. — Они настаивают, чтобы мы передали эти требования на крейсер. Но крейсер и так прослушивает все наши разговоры. Так что в разговор влез их капитан и сообщил, что условия Чорриа понял. И тоже попросил нас с линии не уходить.
— Ну что же, будешь у нас ответственной за связь. А я все-таки покрепче упакую этого субъекта...
— Для похоронного агента вы чересчур хорошо владеете приемами рукопашного боя, Раймон, — констатировал Ким, снова затягивая ремень на завернутых за спину локтях Клини.
Потом, подумав, принялся понадежнее приторачивать пленника к более или менее надежной трубе пневмопровода.
— У нас здесь очень много агентов накопилось... — чуть рассеянно пожала плечами Анна. Агент на контракте. А господин Клини — один в двух лицах: и похоронный он агент, и агент Тартара...
— Все не так, — тихим, но почему-то страшно натянутым голосом сказал Валька.
— Почему, мальчик? — устало и с каким-то одному ему известным подтекстом, скрытым за необычной интонацией, осведомился Клини.
— Потому, что это я, я — агент Тартара! — закричал Валька. — Я!
Он обвел напряженным взглядом уставившихся на него людей.
— Успокойся, Валентин, — как можно ровнее сказала Анна — Успокойся... Это у него срыв, — тихо добавила она, обернувшись к Киму. — Ничего удивительного...
Валька выпрямился и сел, внимательно глядя на каждого из окружающих. Потом остановил взгляд на Киме.
— Я — не псих, — тихо сказал он.
Утер лицо рукавом и снова повторил:
— Я — не псих. Вы меня выслушайте. Внимательно, пожалуйста, выслушайте...
Как-то так это у него получилось, что все узники полутемного тамбура смолкли. До того каждый говорил что-то свое: про то, что Вале надо дать воды, про то, что нет ли у кого с собой каких-нибудь таблеток, еще про что-то... А тут — замолкли.
Валька перевел взгляд на своих друзей. Оба мальчишки с Чура совершенно непринужденно сидели на холодном металле ставшей полом переборки и смотрели на приятеля без всякого удивления. Точно так же — настороженно, но не растерянно, — как смотрели на него раньше их оставшиеся на «Саратоге» Псы.
— Вот они уже знали... — Он кивнул на Гана и Фора. — Ведь ты о чем-то догадывался, Ган? И ты, Фор...
— Не мы... Псы... — Фор мотнул головой в сторону стальной двери, отрезавшей их от «Саратоги». — Они... Мы сначала думали, что ты — Нелюдь... Но Псы всегда узнают Нелюдь первыми.
— А Клини они не угадали? И Чорриа? — спросил Кэн, на секунду оторвавшись от манипуляций с гермозапором.
Фор пожал плечами:
— Это не так просто. Здесь — все чужое. Они чуяли Нелюдь. Но не знали, кто. Мы сперва думали — ты, — он кивнул на Вальку. — Потому что ты умеешь... разное. Драться. Дружить с железом... И еще — ты все время врал. Ты никогда не был на Земле. Но Оррн и Ширра... Псы решили, что это не ты. И мы решили дружить с тобой...
— Хотя я? — удивленно спросил Валька.
— Мы давно поняли, что ты оттуда — с Чура, — ответил Фор. — Ты много делаешь, как делают только там.
А так — даже интересно: у каждого должна быть своя Тайна. Мы гадали-думали: может, ты из отбившихся? Или из изгнанных? У них, говорят, целые деревни есть — на Поверхности. А может, ты — ученик кого-то из колдунов? Мы так и не разгадали. Но с тобой — интересно.
— Господи, — прошептала Анна, обращаясь главным образом к Киму. — В этом — они все! Им было интересно...
— Я из Поселения, — коротко и непонятно объяснил Валька.
