Последнее приключение Флинкса - Фостер Алан Дин (книги онлайн TXT) 📗
— Потому что евгенические опыты над людьми запрещены самой Церковью.
Вандерворт лукаво улыбнулась.
— И не только поэтому, моя дорогая. Облагораживатели замахнулись на нечто такое, что превосходило их собственные возможности, они пытались вмешаться в святое святых человеческой природы. Они поставили себе задачу улучшить ее — уничтожить серьезные заболевания еще в генах, устранить последствия старения, увеличить физическую выносливость и повысить уровень интеллектуального развития. Что ж, это было бы прекрасно. Но они пытались производить и другие опыты. От некоторых становится страшно. Они пытались переделать человеческое тело, приспособить его для того, к чему оно вовсе не предназначено, к тому, что вовсе недостижимо для человека. Они пытались запустить ускоренный эволюционный механизм, чтобы перескочить некоторые стадии развития. Так что дело не ограничивалось только косметическими усовершенствованиями.
Вандерворт посмотрела на свою руку в пластиковом лангете.
— Слишком много, пугающе много их экспериментов кончилось позорным провалом. Для целого ряда жертв смерть стала спасительным избавлением. Кое-что мне доводилось видеть своими глазами. Тогда я была еще молода и только начинала проявлять интерес к генной инженерии. Повзрослев, я, как это часто случается, обнаружила, что во мне проснулся какой-то патологический интерес к Обществу и его деятельности. Через эту стадию проходит любой, кто изучает генную инженерию. Люди пытаются докопаться до истины, что почти невозможно. А то, что удается узнать, наводит на мысль, что Облагораживатели в равной степени были блестящими учеными и безумцами. Это тот случай, когда научная мысль и инженерный талант словно срываются с цепи.
— Ты многое помнишь, — заметила Клэрити. — А что в конечном счете стало с ними? Я тоже кое-что читала, будучи студенткой. Интересно, насколько это соответствует тому, что знаешь ты.
— Ты имеешь в виду членов общества? Большинство из них были убиты во время схваток с миротворческими силами, когда те прибыли арестовывать их. Некоторые предпочли сдаться и пройти очистку сознания. В их числе был младший брат моей матери, — добавила Вандерворт, не дрогнув лицом. — Нет, он не принадлежал к узкому внутреннему кругу, просто разделял их взгляды.
Клэрити изумленно уставилась на старшую подругу.
— Я даже не подозревала, Эйми… Вандерворт мягко улыбнулась.
— А как ты могла подозревать? Разве на мне написано, какой информацией я располагаю? И вообще, подобными штуками не принято хвастаться. Мой дядя был блестящим биомехаником. Нет, не гением, конечно, не первооткрывателем. Но он был специалистом высочайшего класса в своей области. Его спасло лишь то, что он был в числе сочувствующих Облагораживателям и не принимал непосредственного участия в незаконной деятельности Общества. Когда я была маленькой девочкой, он, бывало, рассказывал мне истории. Тогда они казались мне забавными. Вот ты сказала, что Флинксу было необходимо излить кому-то душу. Как мне теперь кажется, моему дяде требовалось то же самое. Поэтому он исповедывался перед маленькой девчушкой, которая в то время имела очень смутное представление о том, что он рассказывает. Уверена, он даже и не предполагал, что в один прекрасный день я изберу себе то же поприще, что и он. И запомню многое из того, что он мне говорил. И вышло именно так. Дядя беспрестанно что-то твердил о древних земных философиях, сочинил историю о создании сверхлюдей. В его представлении они не знали, что такое боязнь или сомнения, были преисполнены жизненной силы, уверенности в себе, были способны побороть любые трудности, решить любые проблемы.
Клэрити с облегчением рассмеялась.
— Вот уж не о Флинксе будет такое сказано! Да, он сильный, но в пределах нормы. Я знала мужчин куда более сильных, чем он. Я знаю о его хворях, поэтому нельзя сказать, что он невосприимчив к болезням. Что касается умственного развития, то у него оно, конечно, повыше, чем у среднего молодого человека девятнадцати лет, но ведь можно привести десятки других факторов, способных повышать интеллект и влиять на развитие. Я провела в его обществе достаточно времени и ни разу не заметила, чтобы он выдвигал какие-нибудь заумные идеи или же пытался объяснить мне необъяснимое. В результате вмешательства Облагораживателей в его организм он получил лишь способность читать эмоции других людей, да и то я не взялась бы утверждать на сто процентов, что это дело рук сумасшедших гениев генетики. Не исключено, что наш Флинкс — просто естественный мутант.
— Все, что ты говоришь, вполне возможно, дорогая моя. Это и есть главная беда несчастных Облагораживателей, в том числе и моего дяди — они поставили перед собой великую цель, ради которой трудились, не покладая рук, но не создали ничего стоящего, напротив, навлекли на несчастных, которых пытались «облагородить», неисчислимые страдания. Правда, Флинкс, надо отдать ему должное, не производит впечатление несчастного человека. Да и внешне с ним все в порядке. Церкви и правительству пришлось изрядно потрудиться, чтобы засекретить сведения о тех подопытных, кого не удалось уничтожить, деформировать или хирургическим путем привести в подобное человеку состояние. То есть, о считанных единицах, буквально двоих-троих, из которых, возможно, получилось что-то еще. Нечто такое, чего не могли предвидеть даже сами Облагораживатели с их сумасбродным подходом к евгенике. Нечто совершенно невиданное.
— Как эмпатическая телепатия? Вандерворт усилием воли заставила сесть себя прямо и потянулась к зачарованной Клэрити.
— А так как я имела личный интерес к их деятельности и их истории, то в первые годы самостоятельных исследований проводила в лаборатории, нежели мои коллеги. Я так и не утратила своего увлечения тем, что в конце концов составляет самую драгоценную и самую манящую область науки. Как признанный ученый и научный руководитель, я постоянно получала доступ к определенной информации, которую принято держать в секрете от широкой публики, да и от исследователей низших рангов.
Вандерворт взглянула на Клэрити, а потом снова опустила глаза.
— Я никогда не подозревала, я представить себе не могла, что кто-то из этих особенных людей до сих пор жив. Впрочем, интересно отметить, что даже спустя много лет в самых секретных документах Облагораживатели до сих пор фигурируют как действующая организация. Те подопытные, кого удалось спасти и реабилитировать, признаны нормальными людьми. По идее, белых пятен в этом деле уже не осталось, и тем не менее кое-что все же всплывает.
— И по-твоему, Флинкс — одно из этих пятен?
— Если то, что он утверждает, верно, то да.
— Скажи, а твой дядя рассказывал тебе об эмпатической телепатии или о чем-нибудь подобном?
— Нет, никогда. Но я расскажу тебе одну историю, которая наверняка заставит тебя задуматься. — Вандерворт поудобнее устроилась на больничной койке. — Существуют туманные упоминания об одном безымянном свидетеле, оказавшемся при захвате последней группы самых несгибаемых членов Общества. Случай этот имел место примерно шесть лет назад на какой-то заштатной планете. Правительство тогда решило, что приберет этого свидетеля к рукам, так же, как и остальных.
Вандерворт в упор посмотрела на Клэрити.
— Имеющиеся свидетельства допускают возможность того, что этот некто сжался в точку, увлекая за собой весь складской комплекс, группу миротворческих сил и членов Общества.
Клэрити еще долго смотрела в упор на Вандерворт, прежде чем нарушить тишину нервным смехом.
— Ну и бредни, скажу я тебе. Но даже если все это правда, какое отношение это имеет к Флинксу, ведь он сейчас здесь. Ты сама видела, как он ушел в административную часть. Он что, напоминает тебе точку?
— Нет, моя дорогая.
— Твоя история и все эти документы, судя по всему, имеют отношение к кому-то другому.
— Да, очевидно ты права. Само собой разумеется, хоть он и был втянут в эту историю, но в точку не сжался.
Больше она не сказала ничего, а продолжала сидеть в постели, дожидаясь, когда ее любимица уловит смысл ее намеков.
