Возвращение к звёздам (СИ) - Лопухов Константин Константинович (читать книги TXT) 📗
Влад командует: "Равняйсь! Смирно!", подходит к Ник Никычу, но останавливается в трёх метрах от него, и докладывает:
— Товарищ генерал-майор воздушно-космических сил! Двадцать восьмая лунная экспедиция вернулась на Землю в полном составе! Все задачи выполнены! Готовы приступить к выполнению новых задач!
— Поздравляю вас с успешным завершением экспедиции! Вольно! — говорит Ник Никыч и опускает руку от козырька фуражки. И добавляет радостно: — Молодцы, черти!
Дальше все залезают в автобус и уезжают, на послеполётный карантин и реабилитацию, которые продлятся неделю, а потом всем полагается отдых в Артеке.
Уже в автобусе, Ник Никыч оборачивается к отделённым от него стеклом космонавтам и говорит:
— Понимаю, все устали и хочется уже скинуть скафандры, но, пожалуйста! Одно последнее усилие!
— Пресс-конференция? — криво усмехается Джон.
— Увы. Но, обещаю, самых обезьян там не будет. Разве что Радио "Свобода". А сразу после, встреча с родителями. Но, увы, пока тоже через стекло.
Тут Джон оживляется:
— Кстати! Я вот не понимаю! Раньше, в первом СССР, "Свободу" запрещали, глушили радиоканал. А сейчас приглашаете, даже на такие пресс-конференции. А они ведь такие же, как тогда!
— Они такие же, — кивнул Ник Никыч, — а вот мы изменились. Мы многое поняли. Поняли, что критику, возражения, а порой и откровенную клевету, надо обсуждать, ложь — опровергать, но ни в коем случае не замалчивать. Только так можно утвердить правду.
Космодром Восточный, гостиница для вернувшихся экипажей, комната для встречи с гостями, сразу после пресс-конференции
Отшумела пресс-конференция, усталые юные космонавты наконец переоделись в земную одежду. Им бы конечно, сейчас отдыхать, но какой там отдых, когда совсем рядом дорогие люди, с которыми просто не терпится поделиться впечатлениями. И вот по одну сторону стекла, в половине для гостей, столпились родные экипажа (не более двух на каждого юнкосма, комната-то не резиновая!) А по другую стоят и сидят сами космонавты.
Александра Васильевна приманила Лену в самый дальний конец перегородки, там они и разместились напротив друг друга.
— Доченька!… — всхлипнула Шурочка. — Ну наконец-то! Я так изнервничалась, так изнервничалась! Нам ведь почти ничего не рассказывали… А оказывается вы там чуть не разбились! А с тобой там что-то страшное случилось!…
Лена поморщилась:
— Ну не разбились же! Джонни нас вытащил…
— Говорят, он миллиардер…
— Мама, оставь!
— Ой, ну ладно, сама думай. А с тобой-то там что случилось? Говорят, что-то там взорвалось?
— Ну я опять влипла, ну и что? — отмахнулась было Лена, но под молящим взглядом матери сдалась: — Ну взорвался сейсмозаряд и мне пробило стекло шлема… Ну я сама виновата, понимаю, надо…
— Ничего ты не понимаешь, девочка, — раздался хрипловатый голос. Та самая старая казашка незаметно подошла к беседующим матери и дочери. — Это твоя сила рвётся в дело, а ты не можешь ей управлять. Это называется шаманской болезнью.
— Какие шаманы, о чём вы… — начала было Александра Васильевна, но Лена её перебила, обращаясь к старушке:
— Вы бабушка Аскара? Он о вас рассказывал!
— Наплёл, небось, с три короба. Ты албасту свою покажи, а то так спряталась, даже я не вижу.
Лена погладила сидящую у неё на коленке Сапфиру и та протаяла в реальность. Александра Васильевна охнула, а вот Лена сообразила проявить вежливость:
— А вас как зовут?
— Айгюль меня зовут. Ты отдыхай, а когда пойдёшь в школу, я тебя найду и буду учить. Нельзя такой сильной шаманке оставаться неучёной. И себя сломаешь и других погубишь.
Сказав это она обернулась к лениной матери:
— А ты не сажай её на цепь. Все равно не удержишь, а вот больно сделаешь. И себе и дочери.
Сказав это, Айгюль так же бесшумно отошла, словно растворилась в толпе родителей.
Александра Васильевна какое-то время растерянно смотрела то на дочь, то в ту сторону, куда ушла старая шаманка. Наконец не выдержала:
— Леночка, а может всё-таки хватит уже? Ведь страшно же!
— Бывает страшно, — согласилась Лена. — Но ведь интересно же! Вот, например, этот селевой поток, который мы нашли! Там столько всего странного! А ещё, есть вещи, которые никто кроме меня не может сделать.
— Это что же?! — встрепенулась Александра Васильевна.
— Понимаешь, мы нашли на Луне инопланетян. С ними надо как-то общаться, а сейчас это умеет только Сапфира.
— Тебя снова туда тянут… — грустно вздохнула мама.
— Пока нет, но куда они денутся?
Космодром Восточный, гостиница для вернувшихся экипажей, комната для встречи с гостями, утро 5 августа
Ребята проснулись по расписанию, позавтракали. Конечно, неприятно было, что придётся какое-то время сидеть вот так, взаперти, но после возвращения с Луны, из тесноты корабля и базового лагеря, выделенное им крыло гостиницы казалось просто огромным и ребята не чувствовали никакого дискомфорта. И собрать их сразу, когда к ним заглянули начальник экспедиции и начальник оперативной группы КГБ получилось не сразу. Но взрослые не пеняли, понимали, что вот сейчас детям можно и нужно расслабиться. Даже если разговор предстоял очень серьёзный. Начал этот разговор Колючий:
— Как говорится, всё хорошо, что хорошо кончается. Но, Джон, можешь сам сейчас рассказать, что ты сделал неправильно, когда столкнулся с вирусной атакой?
Все протестующе зашумели, но сам американец сказал очень серьёзно:
— Не надо, ребята! Всё правильно!
Сказав это, он повернулся к КГБшнику:
— Надо было сразу изолировать второе ядро, загрузить его чистой системой и перевести на него всё управление. После чего можно было бы сообщить на Землю по открытому каналу. Тогда было бы время, чтобы ввести необходимые данные вручную, да и при взлёте не было бы этого безобразия.
— Или, как вариант, вас могли эвакуировать в Море Дождей на попрыгунчиках, — согласно кивнул Колючий. — Надеюсь все поняли: если есть малейшая возможность, опасную ситуацию надо исключать полностью, а не готовиться к тому, чтобы исправлять её по ходу.
Все согласно закивали, после чего слово взял Ник Никыч:
— Вы совершили великие дела. Нет-нет, — он сделал останавливающий жест руками, останавливая ребят, которые собирались расшуметься по поводу этого заявления, — у вас действительно потрясающие достижения! Но в связи с этим, сейчас у вас начнётся самый трудный этап: испытание славой. Вас все знают, о вас говорят, вас представили к высоким государственным наградам. И я очень прошу вас: не зазнайтесь, не утоните в этой славе! Я очень надеюсь, что вы и впредь останетесь такими же добрыми, отзывчивыми, трудолюбивыми и любознательными людьми, какими были до этой экспедиции. Это будет главное ваше достижение.
Какое-то время все сидели молча, тишину нарушил командир:
— Николай Николаевич, спасибо, что вы нам это сказали. Мы будем стараться соответствовать. А ещё, нам надо очень хорошо над этим подумать.
— Это очень хорошо, что вы хотите об этом подумать, — согласился Ник Никыч. — И, помните, пожалуйста, я в вас верю.
Космодром Восточный, гостиница для вернувшихся экипажей, комната для встречи с гостями, 10 августа, середина дня по местному времени
— Итак, вы хотели меня видеть, — произнёс Николай Иванович Колючий, усаживаясь в кресло напротив стеклянной перегородки, отделяющий всё ещё находящийся в карантине экипаж от той части комнаты, которая предназначена для посетителей.
Слово взяла Лена:
— Да, Николай Иванович! Я просмотрела запись "третьего глаза"…
— Это та камера, которая у вас на чепчике? — уточнил КГБшник.
— Да, на подшлемнике. Понимаете, я как-то засомневалась, что этот сейсмозаряд мог разбить стекло. Он взорвался метрах в пяти от меня, а там тола, всего ничего! А это стекло, оно ведь двойное, его автомат с десяти метров не пробивает! Вот я и просмотрела эту запись по кадрам.
