Язва - Хеннеберг Натали (книги бесплатно без регистрации полные txt) 📗
Но на этот раз все обещало легкий успех, стоило побороться за груз, да и торговец был один. Перевозивший правителей с Плутона и Нептуна, командир этого звездолета уже начал сходить с ума от противоречивых приказов своих «принцев», все они, казалось, знали космос лучше, чем он. Напрасно он убеждал их подождать конвой — они так боялись мрака, что бросились в космос, очертя голову.
Кроме того, звездолет Барбаро, носящий нейтральное название «Жизель», уже довольно давно безрезультатно бороздил пространство. Теперь, чтобы пополнить запасы в открытом космосе, он ожидал небольшой крейсерский корабль, замаскированный под торговца — «Скорпион» под командой Гордаччи. А эта мелкота опаздывала. Ничего, Гордаччи заплатит за опоздание — организация в таких случаях не церемонилась. Теперь, заметив огромный, слегка освещенный шар, который летел с малой скоростью, Барбаро не мог удержаться. Его боевая машина напряглась. Сфера мерцала на расстоянии в несколько парсеков и как раз начала переход на эксцентрическую орбиту.
Очаровательный звездный пейзаж служил фоном этому трагическому полету. В районе Веги пространство светится голубой прозрачностью сапфира. Необъятный Альтаир, таинственный Лебедь и звезды Пегаса кажутся совсем близкими. Полярная звезда похожа на разбросанное колье из жемчуга.
Если бы у светящейся сферы хватило здравого смысла, повернуть в сторону Бездны Лебедя, пиратский корабль, возможно, оставил бы ее в покое. Каждый знает, что происходит с кораблями, унесенными к этому мрачному провалу, открытому всем ветрам: оттуда выплывают иногда пустые корпуса, словно опустошенные чьим-то дьявольским вдохом, разбитые останки роботов… Но никакое живое существо не появляется оттуда. Однако торговец взял курс на Лиру. Это не очень устраивало Барбаро, но, к счастью для него, тяжелый корабль не мог соперничать с ним; он сошел со своей траектории и неожиданно отрезал путь своему противнику. Предчувствуя близкую и драматическую развязку, торговец сам зажег все огни и показал зеленый и голубой знак Земли. Он прямо показывал свою принадлежность. Даже в свете его прожекторов — они залили ярким светом все окружающее пространство — пиратский корабль, мощный и опасный, как акула, остался темным, как и пристало кораблю тьмы. Встав на благоприятную орбиту, он повернулся к торговцу своими мощными дезинтеграторами, и ударил из всех стволов.
Большой корабль, застигнутый врасплох, повел себя с определенным достоинством. Барбаро подумал, что в последнее время на планетах Солнечной системы научились строить настоящие моноатомные крепости, слишком уж прочные. Кроме того, на торговце стояло несколько тяжелых излучателей, которые ответили, правда, довольно разрозненно, что было для акулы не страшнее роя пчел. Пират был не прочь продолжить смертоносную игру, он представлял себе беспорядок, который царил в этот момент на всех палубах торговца, панику, женский плач, бессильную ярость мужчин, и улыбался. Барбаро был очень старым Ночным, он уже не знал, сколько всяких чужеродных волн или вирусов прошло через него. Во всяком случае, в его натуре оставалось не много человеческого. Он только сожалел, что он не мог, даже с помощью инфравизора, присутствовать при этих тысячах агоний — такие зрелища были ему совершенно необходимыми: он питался ими, как другие — кровью.
Оба корабля вращались на одной орбите, на расстоянии не более десятой доли парсека, друг от друга. Пирату оставалось только включить двигатели на самую малую мощность и наброситься на добычу.
Именно в этот момент на вспомогательном экране появился еще один силуэт. Контрольное устройство едва успело предупредить Барбаро, который тотчас обернулся и едва сдержал готовое сорваться с языка ругательство: на экране появилось и на полной скорости шло на «Жизель» нечто похожее на швейную иглу. Она летела прямо к месту боя, не отклоняясь ни на пол-парсека, и Барбаро инстинктивно почувствовал, как она опасна…
Летел ли этот корабль из созвездия Пегаса или из Бездны Лебедя? Его цвета были абсолютно нейтральными, он мог принадлежать кому угодно. Несомненно, он был модернизирован — таможенные корабли не могли развивать такую скорость. Только крейсер типа «Скорпион»… Типа «Скорпион»? Командир-пират пристально всмотрелся: да, это и был «Скорпион»! Уже давно не имея никаких сведений о нем, он с облегчением выругался в адрес Гордаччи и занялся исключительно торговцем, обшивка которого, задетая первым залпом, раскалилась докрасна, сверкала и переливалась в вечной ночи… Зайдя с другой стороны, Барбаро дал второй залп.
В то же время, как только демон, орел или скорпион оказался рядом с пиратом, он тотчас включил на своем борту небольшое табло, и Барбаро не поверил своим глазам: это были земные цвета — зеленый и голубой!
«Гордаччи сошел с ума», — подумал Ночной. Но уже ничего нельзя было изменить, и он продолжал вести огонь по транспортному кораблю. Казалось, что теперь нос корабля пылает, но на самом деле это было всего лишь иллюзией… Барбаро позволил своему экипажу сделать небольшую паузу. Он прильнул к экрану внешнего обзора, и уже не мог оторваться от него: вообще-то не было более прекрасного зрелища, чем такие баталии в космосе, чем такие боевые операции, столкновения бронированных масс, изрыгающих пламя и презирающих силу тяжести. Любоваться таким прекрасным боем было последней слабостью и последним остатком человеческих чувств у старого Ночного. И он был вполне удовлетворен — все это выглядело действительно великолепно: пройдя совсем рядом с его кораблем, вновь прибывший разрядил в его носовую часть свои собственные дезинтеграторы. Их мощь недавно была усилена, и эффект оказался ужасным: броня «Жизели» начала плавиться, загорелась изнутри…
Или это потому, что они находились совсем рядом?..
Отрывок из древней песни викингов, ставшей гимном кадетов Двойной Звезды, вспыхнул, потом угас в мозгу. Это ничего не значило, но почему Гордаччи напал на него?.. Он взбунтовался и теперь охотился для себя самого? Или это был не Гордаччи? Все могло быть. Пробираясь ползком по разбитому посту управления, нажимая еще уцелевшие клавиши на пульте, он дал команду открыть огонь оставшимися дезинтеграторами: они были способны превратить в калории наглый кораблик, который атаковал. Но звездолетик, которым управляли по непонятным правилам, исчез с экрана и с орбиты. В то же время на борту торговца появились огненные фонтаны — разрозненный залп, который тем не менее затронул жизненно важные отсеки «Жизели». Воспрянув духом от неожиданной поддержки, он выпустил, наверное, последние заряды своего оружия. На «Жизели» уже не было ни одного действующего механизма, даже сам экран разлетелся вдребезги, когда перед ним снова появился «Скорпион», окруженный белым пламенем своих дюз. Падая лицом вниз в вечную ночь, Барбаро все-таки успел подумать, что не должен жаловаться на судьбу: он всегда хотел, чтобы его конец был именно таким.
…В это ли время или немного позднее он действительно начал их слышать? Конечно, он всегда видел счастливые сны, в которых вновь встречался с друзьями по колледжу или слышал отрывок из Листа, который появлялся лучом света в этом царстве тьмы… Раньше, на родном астероиде, он частенько располагался на другой стороне шара, в голубой траве, горьковатой и мягкой на вкус и слушал то, что он называл «музыкой звезд». Не имея представления ни о Пифагоре, ни о Птолемее, он заново изобретал их самые прекрасные мифы: голубой бриллиант Веги представлялся шедевром планиметрии, звуковые волны с Юпитера казались небесной музыкой и, как будто пчелки, жужжали в золотом облаке Волос Вероники.
Но то, что преследовало его теперь, не было космической симфонией. Долгие годы в колледже он был одинок. Ужасно одинок. И среди веселых и крепких земных товарищей, которые не знали, и среди арктурианских преподавателей, вечно погруженных в свои кристаллически идеальные мысли. Он остро переживал одиночество, но не испытывал при этом ни горечи, ни разочарования. После того, как Айрт дезертировал. Сигма и вообще все прошлое перестало существовать — он добровольно задвинул их в тень, в самый темный угол своей памяти. А Земля была далеко. После его великих побед многие астронавты примкнули к нему. Среди них был исцелившийся Ночной, его звали Жак Лафон, которого Айрт назначил своим заместителем. Но эти простые и отважные люди были товарищами по борьбе — не более. Теперь он начал чувствовать неизбежное и реальное присутствие или, скорее, логическое существование СВОИХ.
