Одинокий тролль - Вебер Дэвид Марк (книги без регистрации бесплатно полностью сокращений txt) 📗
— Значит ты все-таки решил ограничится морской пехотой? — с интересом спросил Моррис.
— Я пытаюсь отыскать как можно больше подходящих офицеров, не прибегая к новым обследованиям. Нам будет проще, если все они будут из одних и тех же войск. По-моему, морская пехота — подходящий выбор.
— А что ты думаешь по поводу потребной огневой мощи? — полюбопытствовала Людмила. — Мы ведь эту проблему пока не обсуждали.
— Прошу прощения. — Моррис потер лоб и виновато улыбнулся. — Я должен был вам сообщить. Адмирал МакЛейн договорился с армейцами — они дадут нам пару списанных танков, которые собирались отправить на переплавку, и позволят провести на них испытания. Разумеется, — добавил он с усмешкой, — они понятия не имеют, что мы собираемся испытывать.
— Отлично, — с улыбкой откликнулся Эстон. — А скоро?
— Завтра или послезавтра.
— А где мы будем проводить испытания? — спросила Людмила. — Это должно быть надежное место.
— Мы нашли одно —довольно-таки надежное, — Моррис ухмыльнулся, — это большой подземный зал в Нью-Мексико. Его вырыли для ядерных испытаний, которые хотели проводить после того, как договор ОСВ-2 провалился. Но испытания так и не были проведены из-за прошлогодних переговоров об ограничении ядерных вооружений с Китаем, Пакистаном и Индией.
— Звучит неплохо, — согласился Эстон и с шумом захлопнул папку. — Есть еще новости от Лорена?
— Он подготовил группу прикрытия. План такой — вице-президент приступает к работе, используя Лорена в качестве «помощника». Мне кажется, Лорен недоволен, что ему придется там торчать, но зато он с Вилкинсом сообщат нам обо всем, что будет делать комиссия. Честно говоря, у них есть шансы что-нибудь обнаружить, ведь они имеют полномочия задействовать всю систему безопасности страны. Но только наша группа сможет понять, что они обнаружат.
— Другого выхода у нас все равно нет, — хмуро произнес Эстон. — Хотелось бы мне знать, о чем сейчас думает этот ублюдок тролль!
Тролль ликовал. В лице озлобленного нищего по имени Леонард Стилвотер он обрел наконец последний элемент, необходимый для осуществления своего плана!
Плохо, что со Стилвотером все так неловко получилось, упрекнул себя тролль. Нужно было вести себя поосторожнее! Нужно за собой следить. Насильственное проникновение в человеческую психику — удовольствие, которое затягивает, но необходимо научиться себя контролировать. В Стилвотере, к примеру, таилась уйма информации, о которой невозможно было подозревать, судя по его потрепанному виду и неряшливому образу мыслей. Увы, тролль понял это слишком поздно…
Он машинально проверил, как роботы справились со своей ежедневной работой по маскировке. Его передвижение по территории США шло медленнее, чем он ожидал, но в этом были свои преимущества: тролль наконец-то собрал достаточно данных о примитивных радарах людей и смастерил несложную, но эффективную систему генерации помех, не позволяющую его обнаружить. Да и информации насобирал немало.
Самая поразительная была извлечена из человека Стилвотера, и тролль остановился чуть севернее индейской резервации Броукен-Боу в горах Квачита, штат Оклахома, чтобы спокойно над ней поразмыслить. Такие новости необходимо было обмозговать со всех сторон.
Тролль никогда не интересовался тем, как люди относятся друг к другу, и был крайне изумлен, когда, проникнув в психику Стилвотера, обнаружил в ее глубине заряд страшной ненависти. Это было так похоже на него самого! И эта ненависть гнездилась в человеческом мозгу! Просто прелестно.
Тролль никогда не слышал о Партии Белых Людей, или об Американской нацистской партии, или о Ку-Клукс-Клане — пока роботы не доставили к нему бродягу Стилвотера. Он был весь перепачкан и страшно напуган, но в нем было и кое-что еще: затаившаяся злоба, скрывавшаяся под покровом ужаса и себялюбия. Уже одно это должно было обратить на себя внимание тролля, заставить его действовать осторожнее!
И все же человек не имел никакого значения сам по себе. Ценна была ненависть, которую тролль обнаружил. Он сразу понял, что она представляет собой еще одно уязвимое место в защитной броне человечества — и такое доступное для тролля!
Действовать необходимо очень осторожно… но слепая ненависть, таящаяся в душах подобных Стилвотеру людей, охотно признает власть тролля, а их потребность в лидере, который станет за них думать, сильно облегчит его задачу.
Нужно лишь найти еще одного Стилвотера — более образованного и разумного, чтобы понять, чем может наградить его тролль.
Николай Степанович Некрасов был доволен своей должностью посла Российской Федерации в Соединенных Штатах Америки. Он, разумеется, не признался бы в этом большинству своих знакомых, но американцы ему нравились. Они были неорганизованными, недисциплинированными, избалованными людьми, страдавшими шовинизмом, хотя этот порок был присущ и его собственному народу. Американцы были искренне убеждены, что политические изменения в России были следствием блестящего примера Америки, в то время как экономические проблемы проистекали единственно из нежелания в точности копировать их опыт. Возможно вследствие такого убеждения американцы по-прежнему совершенно не доверяли русским, и те платили им той же монетой. Кроме того, недостатком американцев было их наивное убеждение, что отдельные люди важнее, нежели государство. Вдобавок они слишком удивлялись и обижались, если кто-нибудь позволял себе намекнуть, что американцы не пользуются всеобщей любовью во всем мире, Причем не только потому, что об их уровне жизни остальные обитатели Земли могут лишь мечтать.
Впрочем, Некрасов готов был признать, что его восприятие американцев было не вполне адекватным, ведь воспитан он был в соответствии с незыблемыми принципами марксизма-ленинизма. В целом американцы казались Некрасову щедрыми и вежливыми людьми, а их врожденное нежелание слепо подчиняться властям и безоговорочно доверять мнению высокопоставленных чиновников вызывало у него симпатию — в отличие от многих его бывших товарищей по партии. Доельцинская партия была бы в гораздо большей степени способна понять американцев и даже, считал Некрасов, смогла бы удержаться у власти, если бы ее члены понимали, что европейская классовая система на самом-то деле так и не внедрилась в Америке по-настоящему.
Было время, размышлял он, глядя на улицу из окна своего кабинета в здании посольства, когда эти люди просто пугали его. В них была какая-то безжалостная вера в собственную деловитость и успешность. Опасно, когда население страны-соперницы столь сильно уверено в своей исключительности. Поэтому-то, кстати, американские президенты склонны были излишне считаться с общественным мнением. Порой это выглядело просто трусостью, во всяком случае административный аппарат двух последних президентов иначе как трусливым назвать было нельзя.
Но оборотной стороной этой медали было то, что уж если американский президент закусывал удила и принимал решение не обращать внимания на общественное мнение, совершенно невозможно было предсказать, как далеко он может зайти. Еще хуже было то, что если нация считала действия президента решительными и эффективными, он мог быть уверен в поддержке общества. Вот уже больше года посол пытался убедить Яколева в том, что этот президент США обладает и решимостью, и умением действовать эффективно. К сожалению, многие твердолобые члены кабинета Яколева — включая Александра Турчина, министра иностранных дел и непосредственного начальника Некрасова, — по-прежнему думали, что антиамериканская карта в конце концов выиграет.
Некрасов хорошо понимал досаду, которую у его соотечественников вызывал тот факт, что их правительство во многих отношениях оказалось на содержании у последней настоящей сверхдержавы. Он сам едва справлялся с внезапно закипавшим гневом, когда какой-нибудь американец оседлывал любимого конька и начинал свысока разъяснять ему, что в его стране идет не так, как нужно. Разумеется, такой оратор «совершенно случайно» знал, что необходимо предпринять, чтобы исправить дело. А «принципиальное несогласие» с зачастую беспомощной политикой предшественников Армбрастера было для русского правительства, постоянно балансировавшего над пропастью, всего лишь легким способом заработать очки на «демонстрации силы» как внутри страны, так и на международной арене. Тот факт, что подобная политика способствовала ухудшению — или, по крайней мере, не способствовала улучшению — все более напряженной ситуации на Балканах, казалось, не доходил до сознания Турчина и ему подобных.
