Глубина в небе - Виндж Вернор (Вернон) Стефан (лучшие книги без регистрации .txt) 📗
Он сделал в темноте жест рукой, и его ладонь легонько хлопнула по гладкой выпуклости ее штанов сзади. У Фама перехватило горло, и бесконечно долгое мгновение его рука застыла, и пальцы касались обнаженной плоти над поясом брюк. Он не заметил раньше – ее блузка была даже не заправлена в штаны. Рука его скользнула вперед, вокруг ее талии, вверх по гладкой кривизне живота, и остановилась только коснувшись грудей. Это был хапок. Измененный, неуверенный, но определенно хапок.
Реакция Суры была столь же быстрой, как у Цины Рао. Она вывернулась, грудь ее вдвинулась в его другую руку. Фам не успел отойти с ее дороги, как рука Суры охватила его за шею, пригнула вниз… в долгом, крепком поцелуе. Искры били в тело там, где его губы касались ее губ, где лежала его рука, где она вдвинула ногу между его ног.
И она стала выдирать его рубашку из штанов, сдвигая тела в долгом едином прикосновении. Оторвавшись от его губ, она тихо засмеялась.
– Господи! Я мечтала наложить на тебя руки еще с тех пор, как тебе стукнуло пятнадцать!
Почему же ты не сделала? Я же был в твоей власти.
Это была его последняя связная мысль. В темноте таились куда более интересные вопросы. Как соприкоснуться, как соединить гладкие концы твердого и мягкого. Они мотались от стенки к стенке, и бедный Фам так и не нашел бы пути, если бы не его партнерша и наставница.
Потом она зажгла свет и показала ему, как делать это в спальном гамаке. Потом снова при выключенном свете. Потом, долгое время спустя, они плавали, измученные, в темноте. Мир и радость, и его руки были полны ею. Волшебная тусклость звезд после долгой темноты стала казаться почти яркой. Достаточно яркой, чтобы видеть блеск глаз Суры, белизну ее зубов. Она улыбалась.
– Ты был прав, говоря о звездах, – сказала она. – Видеть скольжение звезд и знать, насколько мы малы по сравнению с ними – это слегка гнетет.
Фам нежно прижал ее к себе, но сейчас он был настолько удовлетворен, что даже мог понять смысл ее слов.
– Да, это пугает. И в то же время я гляжу на них и понимаю, что со звездолетами и анабиозом мы вне их и вне их власти. Мы делаем из вселенной все, что хотим.
Белизна ее улыбки стала шире.
– Фам, ты, кажется, не изменился. Я помню маленького Фама первых дней, когда ты еле-еле мог связать два слова. Ты настаивал, что Кенг Хо – империя, а я тебе объясняла, что мы – торговцы, и ничем другим быть не можем.
– Помню, но все равно не понимаю до конца. Как давно существует Кенг Хо?
– Как синоним слов «торговый флот»? Уже тысячи две лет.
– Это дольше многих империй.
– Конечно, и отчасти это потому, что мы – не империя. У Кенг Хо двухтысячелетней давности был другой язык и другая культура, не имеющая ничего общего с нынешней. Я уверена, что такие образования существуют в Людском Космосе повсюду. Это не правительство, а процесс.
– Просто куча народу, которая занимается одним делом?
– Ты точно сказал.
Фам какое-то время помолчал. Она просто не понимает.
– Ладно. Сейчас это все так. Но разве ты не видишь власти, которую это вам дает? Вы – держатели высоких технологий на многие световые годы пространства и тысячи лет времени.
– Нет. Это как сказать, что морской прибой может править планетой: он повсюду, он силен, и кажется координированным.
– Вы можете создать сеть – как сеть флота, которую использовали на Канберре.
– Скорость света, Фам. Помнишь? Ничего быстрее не бывает. Я понятия не имею, что делают торговцы на том конце Людского Космоса – и самая лучшая информация будет устаревшей на сотни лет. В основном ты видел организацию сети в масштабе «Репризы», ты изучил, как работает сеть малого флота. Сомневаюсь, что ты можешь себе представить, какая нужна сеть для поддержки планетной цивилизации. Ты увидишь Намчен. Каждый раз при посещении подобных мест мы теряем часть экипажа. Жизнь с планетной сетью, когда ты можешь общаться с миллионами людей при миллисекундных задержках – этого ты пока не видел и не представляешь. Уверена, что на Намчене ты тоже нас покинешь.
– Я никогда…
Но тут она повернулась в его объятиях, скользнула по нему грудью, рука ее потянулась вниз, коснулась…
Возражения Фама были заглушены электрическим разрядом реакции его тела.
После этого Фам перебрался в каюту Суры. Они проводили вместе столько времени, что остальные участники Вахты в шутку обвиняли Фама в «похищении капитана». Сура Винж стала для Фама бесконечной радостью, но дело было не только в утоленном вожделении. Они говорили и говорили, спорили и спорили… и определили курс на остаток своей жизни.
Иногда он вспоминал Синди. И она, и Сура взяли его, открыли ему новый мир. Обе они учили его, спорили с ним и верили ему. Но они были разными, как зима и лето, как пруд и океан. Синди встала за него, рискуя жизнью, встала одна против всей королевской рати. В самых смелых мечтах Фам не мог себе представить, чтобы Сура пожертвовала своей жизнью при таких шансах против. Нет, Сура была бесконечно рассудительна и осторожна. Это она проанализировала риск пребывания на Канберре, решила, что успех маловероятен – и убедила в этом достаточно людей, чтобы выдурить у комитета флота один корабль и удрать из пространства Канберры. Сура Винж планировала на дальний срок, предвидела проблемы, которых не видел никто другой. В перепутанном моральном пантеоне Фама она была куда меньше Синди… и куда больше.
Сура так и не приняла его представление о звездном королевстве Кенг Хо. Но она не просто отрицала, она засыпала его книгами по экономике и по истории, загрузившие его чтением на десятилетия. Разумный человек принял бы ее точку зрения – столько было вещей, понятных с точки зрения «здравого смысла», где Фам Нювен уже успел дать маху. Но у Фама оставалось его прежнее упрямство. Может быть, это у Суры шоры на глазах.
– Мы можем построить межзвездную сеть. Просто она будет… медленной.
– Ага! – расхохоталась Сура. – Хорошо сказано – медленной! Запрос – отзыв – подтверждение займут где-то тысячу лет!
– Ладно, очевидно, протоколы будут другими. И их использование тоже. Но все равно случайное функционирование торговли может смениться чем-то более… выгодным. – Он чуть не сказал «сильным», но знал, что лишь получит в ответ насмешки над своим «средневековым» умонастроением. – Можно держать плавающую базу данных Клиентов.
Сура мотнула головой:
– Устаревшую на сто или тысячу лет.
– Можем поддерживать стандарты языка людей. Наши стандарты программирования сети переживут любое из правительств клиентов. Наша культура торговли пребудет вечно.
– Кенг Хо – всего лишь одна рыба в случайном море торговцев… А! – Фам увидел, что она наконец поняла. – Значит, «культура» нашего вещания даст участникам торговое преимущество. И так возникнет эффект ее усиления.
– Именно так! И можем закрыть вещание шифром, чтобы защититься от ближайшей конкуренции. – Фам хитро улыбнулся. Дальше шло нечто, чего никогда не придумал бы маленький Фам, и даже, быть может, его отец, Король Всех Северных Земель. – На самом деле можем часть вещания вести открыто. Например, материалы по языковым стандартам, или простейшие материалы наших технических библиотек. Я читал истории наших Клиентов. До самой Старой Земли прослеживается зарождение, подъем цивилизации, падение и чуть ли не вымирание местного человечества. Со временем вещание Кенг Хо может сдемпфировать эти колебания.
Сура кивала, и в глазах ее виднелось отражение далеких перспектив.
– Да. Если сделать все правильно, то в итоге культуры Клиентов заговорят на нашем языке, приспособятся к потребностям нашей торговли и будут использовать наши среды программирования…
Взгляд ее уперся Фаму в лицо:
– Значит, у тебя все еще империя на уме?
Фам только улыбнулся.
У Суры был миллион возражений, но она ухватила дух идеи, переплавила его в своем опыте, и теперь ее воображение работало в одной упряжке с воображением Фама. Шли дни, и возражения Суры стали больше походить на предложения, а споры их – на совместное планирование.
