Судный день Орбитсвиля - Шоу Боб (лучшие бесплатные книги .txt) 📗
«Что за вопрос? — Никлин был сбит с толку. — Что она имеет в виду?»
— Дани, я… — Джиму вдруг страстно захотелось дотронуться до ее руки.
Со стороны лестницы послышался шум.
— Я рад, что не все спят на этом корабле. Вы позволите присоединиться к вам?
Это был все тот же светловолосый бородач в форме охранника космопорта, с которым Никлин сталкивался уже дважды. Похоже, большую часть времени этот человек проводил в бесконечных блужданиях по кораблю. Не дожидаясь ответа, он налил себе кофе и сел рядом с Дани.
— Джим, познакомьтесь, это Пер Боссардт.
— Привет, Джим! — широко улыбнулся бородач. — Мы постоянно встречаемся в самые неподходящие моменты.
Никлин кивнул.
— Да, действительно.
— У меня с собой пятьдесят два отличных приятеля. Они помогут нам развлечься. — Боссардт достал из кармана колоду карт. — Сыграем?
— Прошу прощения. — Никлин встал. — Я должен вернуться в рубку управления.
— Жаль. — Боссардт радушно помахал рукой. — Как-нибудь снова увидимся, Джим.
У выхода Никлин оглянулся — Боссардт уже сдавал карты, которые из-за небольшой гравитации так и летали над столом. Дани весело смеялась, ловя порхающие прямоугольники.
— Вы жалеете, что уехали из Оринджфилда? — бормотал Никлин, поднимаясь по лестнице. — Что, черт побери, это значит?
Когда наступила «ночь», Никлин подумал, что, вероятно, чувствовал бы себя куда лучше в своей постели, а не в кресле рядом с Меган Флейшер. С какой стати он отказывается от полноценного отдыха? Но словно какая-то сила удерживала Джима у основного экрана. В изображении облака планет сосредоточились его прошлое, настоящее и будущее. Облако казалось безмятежным и вечным, но только благодаря ограниченности человеческого восприятия. Над ним неустанно трудилась Добрая Фея, определяя судьбу целых скоплений планет со скоростью, быть может, нескольких сотен в секунду. Никлину казалось, что если вглядываться достаточно долго, он сможет найти свидетельства ее деятельности.
Миллиарды людей на этих новорожденных эфемерных мирах испытывали серьезные опасения за свое будущее. Перспектива быть вырванным из обычного континуума, а, может, и вовсе прекратить существование каким-нибудь таинственным способом казалась ужасающей, но это соображение служило слабым утешением для пассажиров «Тары», молившихся лишь за то, чтобы стать частью этих обреченных на неизвестность миров. Прыжок в таинственную пустоту казался предпочтительнее иного исхода, перед лицом которого оказались те, кого заманили в это путешествие к Новому Эдему.
Чувство беспомощности усиливалось тем, что, вопреки очевидности, корабль все еще удалялся от облака планет. Нос его был направлен в сторону того, что было когда-то Орбитсвилем, его двигатели толкали корабль в направлении планет, но уже набранная скорость была такова, что после двух долгих дней торможения «Тара» все еще удалялась от своей цели.
— Нет смысла кипятиться по этому поводу, — говорила ему Флейшер. — Лично я благодарю Господа за каждый час работы двигателей.
«Наверное, это она так меня подбадривает», — мелькнуло у Никлина в голове. Он устало размышлял о том, сумеет ли уловить момент, когда корабль наконец остановится и начнет двигаться в обратном направлении.
«Нет, стоп. Здесь что-то не то. Я, должно быть, устал как собака и ничего не соображаю. Надо начать все сначала…»
Джим сделал усилие в попытке проснуться — у него возникло неприятное ощущение какой-то перемены на пульте управления.
Прошло несколько томительных секунд, прежде чем он понял, что изменилось. Уровень шума, создаваемый системой связи, резко упал. Его тревога возросла еще больше, когда он осознал, что насыщенность радиопереговоров спадает уже давно. Даже когда Флейшер была вынуждена с помощью компьютера регулировать поток поступающей информации, динамики выдавали почти непрерывную серию кодовых сигналов.
Никлин выпрямился и взглянул на соседние кресла. Воорсангера там не было, Флейшер застыла в максимальной сосредоточенности, неотрывно наблюдая за изображением облака планет. У Никлина сжалось сердце, когда он увидел лицо пилота.
— Что происходит? — почти крикнул он. — Неужели…
Она взмахом одной руки попросила его замолчать, в то время как другой быстро перебирала кнопки на панели связи.
— …определенно, — послышался мужской голос. — Мы установили! Планеты со сферы исчезают полосами. Уже есть пять пустых полос, можете называть их так или по-другому, не имеет значения. Две — в северном полушарии. Две — в южном. Одна — вблизи экватора. Полосы быстро расширяются. Боже, помоги нам! Невозможно предсказать, сколько времени осталось до того момента, когда эта передающая станция…
Голос оборвался и в рубке повисла звенящая тишина.
Никлин сосредоточился на изображении облака. Теперь, когда он точно знал, куда следует смотреть, Джим увидел результат работы Доброй Феи. Вдоль экватора было заметно мерцающее оживление. Но по сути, это было как раз обратное мерцанию явление, всего-навсего изменение неподвижной картины, вызванное исчезновением крошечных источников света.
Облако планет разматывалось прямо на глазах, подобно гигантскому клубку шерсти. Разматывалось в никуда.
— Они исчезают. — Голос пилота зазвучал как голос застеснявшегося вдруг ребенка. — Все космопорты уже исчезли.
— Нам не нужны космопорты! — крикнул Никлин, отказываясь подчиниться жестокой логике происходящего. — Мы должны двигаться вперед! Мы можем выйти на орбиту любой из этих дерьмовых планет!
— И какой в этом смысл? Если мы никогда не сможем сесть на нее?
— Это лучше, чем лететь в пустоту.
— Может, вы и правы. — Флейшер кивнула, обдумывая это предположение, а затем ее лицо засветилось каким-то жестоким, извращенным торжеством. Она нашла ответ.
— Все дело в том, мистер Никлин, что мы не можем добраться ни до одной из этих, как вы выразились, дерьмовых планет. Положение вещей изменилось к худшему. Пока вы спали, скорость исчезновения возросла, она все время растет… Через несколько часов не останется ни одной планеты, дерьмовой или какой-нибудь иной.
22
В том, что происходит, есть своя какая-то логика, решил Никлин.
До этого в течение почти двадцати часов он сидел в рубке управления и как завороженный следам за планетами, исчезающими со все возрастающей скоростью. В самом начале этот процесс был почти неощутим, затем темные редкие участки превратились в пять расширяющихся полосок, их можно было различить невооруженным взглядом. Зрелище стало еще более завораживающим, облако теперь напоминало удивительное, прекрасное пуантилистское полотно с изображением гигантской полосатой планеты. С этого момента исчезновение планет стало хорошо заметным, слой за слоем пропадал в пустоте, уступая место мраку, сквозь который мерцали далекие звезды. В какой-то момент этого процесса «Тара» наконец погасила свою скорость и начала мучительно-медленное возвращение, но никто в рубке управления даже не заметил этого. Всем им ничего не оставалось, как только наблюдать. Казалось, они утратили способность думать. Итак, единый организм, каким когда-то был Орбитсвиль, сократился теперь до узких полосок, до стремительно тающей паутины, и, в конце концов, до пустоты, до Абсолютного Ничто.
Шестьсот пятьдесят миллионов новоиспеченных миров прекратили свое существование, осталось лишь небольшое солнце, одинокий источник света и тепла в совершенно пустом пространстве, распростершемся во все стороны на многие световые годы.
«Что дальше? — тупо спрашивал себя Никлин. — Куда теперь?»
А дальше, спустя всего лишь несколько секунд, заработала внутренняя связь. Женщина, купавшая своего ребенка в душевой на двадцать четвертой палубе, разыскивала Джима Никлина. Температура воды в душе стала падать, женщина сердилась и требовала, чтобы неисправность устранили немедленно. Она также хотела знать, почему Никлин все время прохлаждается в рубке управления, а не занимается своими обязанностями.
