Ночь Пса - Иванов Борис Федорович (читать книги без сокращений txt) 📗
Легкий, призрачный полусон снова начал уносить Харра на своих зыбких волнах. И странно – в этой стылой мгле все четче и четче стал слышаться ему тот странный зов. И одновременно с этим пришло неведомо кем или чем подсказанное понимание того, что торопиться с этой странной мольбой о помощи сейчас не стоит...
Из дремы Харр вынырнул легко: подсознательно он только и ждал, когда вернутся – разумеется с дьявольским треском и шумом – первые из его посланцев.
Шуму посланцы наделали ровно столько, сколько Харр и ожидал. А вот числом своим превзошли его ожидания: привели с собой новичка. Новичок был отменно шелудив и голоден. Одно ухо – рваное. И от него пахло Тором.
Адельберто Фюнф поставил на землю грозящий рассыпать свое содержимое пакет с закупленным провиантом, вставил тяжелый, металлический ключ в фигурный вырез скважины замка и похолодел: тот и не думал поворачиваться против часовой стрелки, как то было предусмотрено нехитрой процедурой отпирания тяжелой складской двери. Оно и понятно: дверь-то была отперта.
Адельберто осторожно извлек из-за пояса тяжелый, десантного образца бластер, взял его наизготовку и, стараясь не производить излишнего шума, с натугой толкнул дверь, ведущую в помещения номер сорок по Птичьим пустошам...
Внутри царила полутьма. Пахло застоялой сыростью и поджаренной на сале яичницей. В углу продолжал бестолково мигать экраном портативной телевизор, расстегнутый наручник болтался на трубе пневмокоммуникации. Бинки нигде не было видно.
Адельберто решительным рывком, крутанувшись в движении вокруг собственной оси, занял позицию, защищенную углом контейнера и массивной переборкой, разгораживающей помещение номер сорок на две неравные части. Бластер он держал перед собой на вытянутых, так что тот заслонял от него большую часть сектора обстрела. Остальную его часть мешали видеть его – Адельберто – уникальный орган обоняния и клок его же бакенбарды.
– Ты – труп! – сообщил ему Тор, выходя из-за шкафа с провиантом. – Бах!!!
И сделал выпад мечом.
Адельберто медленно осел по стенке.
– Честное слово, я не хотел тебя так пугать, Нос Коромыслом... – озабоченно и огорченно говорил Тор, отмеривая в неказистого вида алюминиевую столовую ложку капли из пузырька, извлеченного из кармана Мепистоппеля. – Столько достаточно?
Адельберто проглотил микстуру и перешел из горизонтального положения в положение сидя.
– Ты – идиот! – сформулировал он свое мнение о Госте Прерии. – Дай сюда виски...
– Не ругайся, Нос Коромыслом, – чуть обиженно возразил Тор. – Я очень хорошо работаю мечом и тебя поранить просто не мог... Я хотел пошутить... Виски у нас нет.
– Еще раз говорю тебе, что ты – идиот! – Адельберто с кряхтением поднялся и проследовал к облезлому железному шкафу.
Рванул его дверцу и уставился на опустевшую полку. На некоторое время он снова лишился дара речи... Затем с некоторым трудом вернул его себе.
– Так ты еще и воспитывать нас решил, придурок?!!! – просипел он. – С алкоголизмом среди меня бороться?! За каким чертом вылил все спиртное?
– Я не выливал его... Я его выпил, – объяснил Тор.
– Считаешь меня идиотом? – без особого удивления осведомился Адельберто. – Без малого – галлон пшеничного... Да ты бы сдох... Или под столом валялся бы...
Тор вздохнул.
– Это мутация – пояснил он. – Мы, на Чуре, можем очень быстро сжигать алкоголь... Так что нет токсического эффекта... Это очень хорошо восстанавливает силы...
– Несчастные... – помолчав, определил свое отношение к этому феномену Адельберто.
– Но можем и не сжигать... – виновато поправился Тор. – Когда нужен кайф...
Адельберто только махнул рукой.
Мгновенно вновь обессилев, он опустился на ящик, исполняющий роль стула.
– Ты понимаешь, дубина, что если бы бластер не глюканул, у тебя бы во лбу была дырка, в которую банка от пепси запросто пролезла бы? – устало спросил он. – Вас на вашем дурацком Чуре учат тому, что такие вещи трудно потом исправить? – И кто отворил двери? Тони заявился, что-ли?
– Нет, Белая Голова не появлялся. Ты знаешь, Нос Коромыслом, меня что-то начало беспокоить... Что-то с ним связанное. И я отправил Бинки его поискать. И вообще... И твой бластер не глючит... Это я его попридержал...
– Ты... попридержал... – Мепистоппель презрительно скривился, вскинул бластер в направлении допекшего его вконец своим свистом и треском Ти-Ви. – Не глючит?!
Он надавил спуск. Ти-Ви разлетелся клочьями, а стенка за ним пошла копотью и цветами побежалости.
– Не глючит... – ошалело признал Адельберто.
Оба помолчали.
– Значит, ты замки и это... все?... – Мепистоппель пошевелил в воздухе пальцами – вяло, но выразительно.
– Я же – Оружейник... – чуть виновато пояснил Гость. – Обязан уметь... Извини, что я достал меч из твоего сундука, но Оружейник не должен встречать опасность без меча... И еще – я поправил твою кредитку...
Несколько застенчивым движением он протянул Адельберто пластиковый прямоугольник. Тот обреченно приложил палец к сенсорному сайту.
– Зачем ты туда нарисовал такую уймищу баксов? – уныло спросил он, поглядев на индикатор. – Банк все аннулирует к хренам, как только я суну эту штуку в терминал...
– Нет, там – все правильно... – вздохнул Тор. – Я эти баксы не рисовал... Я их перекачал с моего счета... Когда меня пригласили, то на мое имя здесь открыли счет...
Адельберто остекленело уставился на карточку.
– Ч-через к-какой терминал ты вылез на б-банк, ч-черт тебя п-побери?!!! – спросил он, мгновенно помертвев.
– Через тот, что у тебя на радиотелефоне, – радостно пояснил Тор. – Я сначала хотел выйти и найти этот... банкомат, но решил, что раз я эту штуку ни разу не видел...
– Как только кому из дурней, что тебя ищут придет в голову проверить твой счет, – с ужасом вымолвил Адельберто, – здесь окажется половина полиции со всей Прерии...
Когда же эти ослы кончат шуровать там наверху и соизволят спуститься к нам вниз? – с досадой подумал Кукиш, в который раз ощупывая предохранитель своего бластера. – И, кстати – сколько же их, все-таки? Он уже вполне адаптировался к полутьме и теперь внимательно присматривался к физиономиям укрывшихся по углам подвального этажа Мепистоппелева заведения подчиненных.
Тем тоже уже основательно надоело это ожидание. Кноблох время от времени взмахами тяжеленной ручищи пытался отогнать предательскую вонь сигарного окурка. Берни и Халид с каменными физиономиями и бластерами наизготовку замерли на полусогнутых по обе стороны от лестницы, ведущей наверх. Поччо был готов блокировать тех, кто появится из люка в неизвестно куда уходящий подземный ход, а пока, в ожидании событий, судя по всему – молился. При этом – не сводил глаз с левой руки Кукиша. Тот глянул – что там с ней не в порядке? И действительно – оказывается, в ладони он сжимал и нервно комкал бумажку, что перед тем как сработала радиоконтролька, всучил ему Поччо.
Кукиш про нее и позабыл... После того, как все вырубили свои фонарики, единственным источником света в чертовой кладовке была витрина с кладкой яиц паука Подо. А всякому известно, что свет паучьих яиц зыбок и обманчив.
С пауком Подо и его яйцами, вообще – всегда одни неприятности.
С гамбургерами было покончено, но кофе в избытке хватало, чтобы поддерживать интерес комиссара к рассказу. Хотя он, похоже, чуть подремывал, но вставлял время от времени, к месту случавшиеся «В самом деле?» и «М-да...», чем стимулировал дока.
– Ясно, – продолжал Покровский, что несколько сот землян, полностью оторванных от Человечества могли основать новую цивилизацию только ценой огромных потерь. В том числе и потерь, так сказать, социального характера... Это началось еще на борту Странника: ведь дорога к Чуру заняла несколько поколений – это на корабле, вовсе для этого не предназначавшемся. А бортовая дисциплина в Дальнем Космосе мало общего имеет со светлыми идеалами всеобщих свободы и равенства. Братства – еще куда ни шло... А уж ТАМ – на девственных просторах чуждого мира – само собой, просто для того, чтобы выжить пришлось резко и несправедливо рассечь все настоящие и будущие поколения обитателей Чура на огромное большинство подчиняющихся и непосвященных, и ничтожное меньшинство подчиняющих и приобщенных к высшему знанию. Подчиняющемуся большинству на роду было написано, трудясь в поте лица своего, от зари до зари обеспечивать весь обосновавшийся на Чуре филиал рода людского хлебом насущным и крышей над головой. Крошечное меньшинство правителей и хранителей знаний от рождения своего должно было быть убеждено в своей исторической миссии: возродить под чужими небесами не более не менее, как Новое Человечество – новое и очищенное от скверны прошлых грехов и ошибок! И, надо сказать, духовный потенциал этого новоявленного дворянства был – в основном, исключения не в счет! – неизмеримо выше, чем у их предтечь – феодалов древней Земли. Еще бы! Ведь за их плечами стоял истинный Золотой Век! Не выдумки праздных поэтических душ, не миф, воплотивший тоску о Несбывшемся – нет! Их Золотой Век был воплощен в металл и керамику тел звездных кораблей, в излучающую, воспринимающую, стреляющую машинерию. Воплощен и в самую их плоть и в их души: в манеру вести себя, в их язык и в их способ мышления, наконец!
